Исторические предпосылки создания спецназа, 1941-1945 гг. [том 2] - Сергей Козлов

Кандидаты в школу подбирались из числа комсомольцев-доброволь-цев через областные и районные комитеты ВЛКСМ. Курсанты, окончившие школу за 4—5 месяцев, получали хорошие теоретические знания по электро- и радиотехнике, а также практический опыт работы на радиостанциях с выходом в эфир. К концу 1942 года радиоузел ЦШПД обеспечивал связь уже с 24 партизанскими формированиями, действовавшими в Минской, Витебской, Могилёвской и Вилейской областях Белоруссии»15.

Когда начинаешь немного глубже вникать в историю военной разведки и партизанского движения в период Великой Отечественной войны, бросается в глаза некомпетентность людей в составе высшего руководства, в ходе тяжелейшей войны преследующих свои личные карьерные цели и игнорирующих конечный результат, ради которого сражались и погибали миллионы советских людей. Это особенно контрастирует на фоне героического труда разведчиков, радистов, партизан, сражавшихся в тылу, титанических усилий их непосредственных руководителей в целях обеспечения их результативной деятельности. Это почти революционная ситуация: «Верхи не хотят и низам не дают». Мне не довелось слышать о выявлении в высших штабах реальных шпионов, работавших на Германию. Это, конечно, мрачная шутка, но, видимо, деятельность наших своих вредителей была столь эффективна, что немцам для решения таких задач не было нужды напрягаться.

В. Никольский

(продолжение)

«После расформирования фронтовых органов агентурной разведки в декабре 1942 года в Москву за назначением прибыли сотни командиров и политработников, ранее работавших в разведотделах фронтов, разведшколах, разведпунктах, отделениях оперативной техники, радиоузлах, агентурных отделениях разведотделов армий.

Отдел кадров управления работал круглосуточно, распределяя прибывающих на укомплектование вновь создаваемых двух агентурных баз и 2-го управления оперативной разведки, специально сформированного для руководства этими базами, подбора и подготовки разведчиков и агентов в Центре и их заброски в тыл противника.

Новая система не имела четкого положения; функции баз как центров агентурной подготовки разведчиков достаточно продуманы не были; материальные средства и техника, в том числе авиационная, а также радиоаппаратура оставляли желать лучшего. Созданная в Филях центральная разведшкола, рассчитанная на массовую подготовку в вГозможно короткие сроки агентов и радистов, спешно развернула свою работу, но не могла удовлетворить потребности в кадрах, ранее готовившихся десятком фронтовых разведшкол. Кроме того, централизованный подбор и подготовка людей за тысячи километров от мест их будущей работы затрудняли учет национальных особенностей различных направлений фронтов, где возникала потребность в представителях национальностей от лопарей до черкесов и аварцев, отрывали будущих разведчиков от конкретных деталей агентурной обстановки, лучше известной офицерам фронтовых разведорганов. По-прежнему слабым местом оставалась радиоподготовка, требовавшая в лучшем случае нескольких месяцев изнурительной тренировки в технике передачи и приема на слух. Школа получила в качестве «полуфабрикатов» добровольцев-связистов, как правило, девушек из горьковского 46-го полка особого назначения, где они в казарменных условиях проходили предварительную радиоподготовку. Все они прекрасно знали друг друга, что не способствовало конспирации.

Коренная ломка всей системы разведки в самом разгаре войны вызвала всеобщее удивление не только у офицеров этой службы, но и у всех командиров, в той или иной мере соприкасавшихся со штабной службой в звене армия — фронт. И лишь значительно позже мы узнали о причинах такой «перестройки».

По мнению руководства Разведуправления, возглавлявшегося в ту пору дивизионным комиссаром И.И. Ильичёвым, агентурная разведка на фронтах и в армиях была слабо оснащена технически, велась недостаточно квалифицированными кадрами, имела много провалов, была засорена провокаторами и полностью своих задач по информации командования фронтами о положении в оперативном тылу у немцев не решала. По замыслу наших шефов для устранения этих недостатков нужно было запретить фронтовым и армейским разведорганам вести агентурную разведку и всю работу по подбору, подготовке, засылке в тыл противника разведчиков и агентов и руководство ими, а также информацию фронтов по добываемым агентурным путем сведениям проводить централизованно.

Был придуман поистине «мудрейший» способ излечить больную голову путем ее отсечения.

Ильичёву удалось убедить Верховного Главнокомандующего И.В. Сталина, чрезмерно загруженного сложнейшими вопросами руководства войною, чтобы в деталях разбираться в таких частностях, как разведка, в рациональности такой реформы.

Приказ о ликвидации фронтовых агентурных структур был отдан в самый ответственный момент начала нашего общего наступления под Сталинградом, подготовки Ленинградского и Волховского фронтов к прорыву блокады Ленинграда, наступления Северной группы Закавказского, Северо-Кавказского, Юго-Западного и Калининского фронтов. Дезорганизация разведки в этот период весьма отрицательно сказалась на боевой деятельности войск и явилась объективно причиной больших потерь, поскольку штабы фронтов в этот период нужной информации о противнике не получали.

В процессе выполнения этого непродуманного решения, навязанного армии в самый ответственный момент войны, разведка потеряла сотни подготовленных агентурных работников низового звена, значи-

тельную часть агентуры в тылу противника и на подготовке во фронтовых разведывательных школах, опытных маршрутников и связников, направленных в соответствии с приказом на пополнение войск.

С учетом организационного периода в Разведуправлении с 20 декабря 1942 года командующие фронтами практически остались без оперативной информации о положении в тылу противника. Получаемые в РУ сведения от бывшей фронтовой агентуры после их обработки в информационном отделе зачастую пересылались фронтам с таким запозданием, что они теряли свою актуальность. Терялась оперативность в руководстве агентами и постановке им заданий. Оперативные офицеры в Центре не были в курсе изменений агентурной обстановки, ранее поступавших к ним напрямую. К примеру, разведчик в занятом немцами Пушкино, под Ленинградом, радировал о перебросках живой силы противника. Сведения принимал Центральный радиоузел под Москвой. Они расшифровывались, обрабатывались в информационном отделе разведуправления и в обобщенной сводке передавались в штаб Ленинградского фронта, где практически, как устаревшие, не могли использоваться. В то время как раньше они получались непосредственно заинтересованной в них инстанцией и срочно докладывались для принятия необходимых мер командующему фронтом в любое время дня и ночи.

Выдумка Ильичёва, вызванная или его карьеристскими соображениями, стремлением командовать разведкой в «глобальном масштабе», или же военной неграмотностью, а может быть, и тем и другим, вместе взятым, объективно стала большим подарком немцам.

В процессе реорганизации меня назначили помощником начальника 4-го отдела 2-го управления Главного разведывательного управления Красной Армии. Я приступил к знакомой работе по подбору, подготовке и отправке разведчиков и агентов в тыл противника.

Практически ничего не изменилось. Остались та же техника, те же методы работы, те же кадры исполнителей. Несколько сложнее стало лишь решать различные организационные вопросы. Если раньше с мандатом, подписанным командующим фронтом или начальником его штаба, в полосе фронта можно было практически командовать и приказывать, то в новых условиях затрачивалась масса времени на всевозможные согласования и увязки вопросов с местными и центральными органами власти.

Ведал я западным направлением и поэтому кадры для доподготовки и отправки в тыл получал непосредственно в Центральной школе. Разведчики и агенты готовились на саратовской базе и, как правило, прямо оттуда направлялись к месту разведки. Усложнилась процедура переброски людей. В 1943 году с подмосковных аэродромов на самолетах того времени до нужных нам пунктов дотянуть было невозможно, и отправка людей в тыл обычно проводилась с так называемого «подскока» — аэродрома в прифронтовой полосе, где самолет (ЛИ-2 или Си-47, прибывший из Москвы с разведчиками и оперативным грузом, дозаправлялся. Уточнялась также погода на трассе, давались последние распоряжения, после чего машины ночью уходили на задание с тем, чтобы после десантирования людей в указанных пунктах до наступления светлого времени вернуться на свой аэродром или в крайнем случае перелететь линию фронта.