Исторические предпосылки создания спецназа, 1941-1945 гг. [том 2] - Сергей Козлов

Этой своей способностью мгновенно проникать в тайные замыслы невидимого ему врага Петр Петрович просто покорил

меня. Да что меня? Самого Ковпака!.. «Дед», который до этого был первым и самым грозным противником увеличения штатов штаба, вдруг решил увеличить разведаппарат на два человека. Издан был приказ, в котором Петр Петрович Вершишра, ставший уже здесь, у Ковпака, подполковником, назначался заместителем командира соединения по разведке. Одновременно в штабе учреждалась должность переводчика.

Именно Петр Петрович сумел убедить Ковпака в том, что в штабе соединения, совершающего непрерывные, стремительные рейды по тылам врага, нужен сильный разведывательный аппарат. И я радовался, что именно Вершигору, а не кого-то другого (впрочем, другого такого в соединении и не было!) «Дед» назначил своим заместителем по разведке. Теперь все нити этого сложнейшего дела сосредоточились в надежных и умелых руках.

С этого дня Петр Петрович стал для всех ковпаковцев третьим по значимости лицом в соединении.

Внешне сам Вершигора отнесся к назначению его на должность заместителя командира соединения по разведке совершенно спокойно. И вел себя он по-прежнему просто, непринужденно. Так же неожиданно появлялся в штабе и так же подолгу дружески беседовал то с командиром, то с комиссаром. Казалось, он все еще продолжал знакомиться с жизнью партизанского лагеря. Но это только казалось. На самом деле Петр Петрович работал очень много. Только он умел всё делать без суеты, быстро, энергично и в то же время незаметно для окружающих. В общем, так, что люди ощущали не процесс этого труда, а его результат. И результаты мы почувствовали сразу.

Ковпак, отлично понимавший значение предстоящего рейда, а также той миссии, которая выпала на долю Вершигоры, дал указание о создании в каждом отряде соединения полнокровных, укрепленных лучшими кадрами, разведвзводов. А когда наше соединение вышло в рейд, «Дед»

издал даже приказ, которым обязывал командиров всех степеней, где бы они ни находились и какие бы функции ни выполняли, ставить своим подчиненным прежде всего задачи по разведке противника. Высокая активность разведчиков позволяла Вершигоре систематически докладывать ценные данные о противнике.

Велика заслуга Ковпака и Руднева в том, что они, будучи оба видными партизанскими организаторами, правильно оценили ту важную роль, которую Вершигора играл у нас в соединении, и всячески помогали ему.

В общем, произошло удивительно удачное слияние сил, взаимодополняющих друг друга. Вершигора, как заместитель командира соединения по разведке, обнаруживал самые важные, самые уязвимые цели, объекты противника. А Ковпак и Руднев тут же наносили внезапные удары по этим объектам.

Так, например, когда в декабре 1942 года Вершигора доложил Ковпаку о том, что гитлеровское командование ведет усиленную переброску войск к фронту по двум параллельным дорогам Брест—Гомель и Ковель—Сарны—Киев, Ковпак, долго не раздумывая, решил «наступить Гитлеру на эту больную мозоль».

Первым делом Ковпак как снег на голову обрушился на железнодорожный узел Сарны в ночь на 5 декабря 1942 года. Тогда же ковпаковские минёры взорвали пять железнодорожных мостов. В результате узел, находившийся на одной из кратчайших магистралей к Сталинграду, был выведен из строя почти на две недели. Эта одна из ков-паковских комбинированных операций стала известна под названием «Сарненский крест».

Затем Ковпак бросил несколько мелких групп на Гомельскую дорогу и на другие магистрали.

В ходе короткого, молниеносного зимнего рейда разведка Вершигоры, устремившегося за сотни километров от своего соединения, поработала особенно успешно. Партизанские разведчики сумели проникнуть в ряд тщательно контролируемых противником городов Белоруссии и Украины»11.

Во втором случае начальник разведки бригады — молодой парень Павел Агафонович Голицын, не имевший ни опыта, ни минимальных специальных знаний для того, чтобы организовать такую деятельность.

Самое поразительное то, что результаты работы Голицына и Вершигоры вполне сопоставимы

П.А. Голицын

«В боевой деятельности партизанской бригады главное внимание уделялось разведке и диверсиям на коммуникациях, так как она действовала на одном из важнейших стратегических направлений, через которые проходили железная и автомобильная дороги Минск—Москва, позволявшие гитлеровцам кратчайшим путем перебрасывать из Германии на Восточный фронт войска, боевую технику, вооружение и боеприпасы, а также эвакуировать раненых, вывозить с захваченных территорий промышленное оборудование, сырье, продовольствие и награбленное имущество. Железная и автомобильная дороги Ленинград—Витебск— Орша—Киев давали возможность немцам осуществлять перегруппировки вдоль фронта. До освобождения Белоруссии интенсивность движения по этим коммуникациям была очень высокой.

В районе Орша—Могилев—Борисов располагались оперативные и стратегиче-

ские резервы противника. В ряде населенных пунктов размещались немецкие части, прибывающие с фронта на отдых и доукомплектование. Время от времени в этой полосе развертывались различного рода склады и базы, обеспечивавшие немецкие войска на фронте. На военно-воздушной базе Балбасово базировалась боевая авиация противника (по 45—75 самолетов). В местечке Круглое и его окрестностях дислоцировались штаб и часть боевых подразделений 286-й охранной дивизии гитлеровцев. Через этот район проходили проводные линии связи, в том числе подземные, соединявшие командование Восточного фронта со ставкой Гитлера в Берлине.

На все перечисленные объекты и нацеливалась командованием наша партизанская разведка, которая регулярно информировала Центральный и Белорусский штабы партизанского движения, штаб Западного фронта о воинских перевозках, передислокации частей, тыловых баз и мероприятиях гитлеровского командования, проводимых на оккупированной территории.

Разведка бригады велась в довольно широкой полосе, в которую входили Оршанский, Шкловский, Могилёвский, Белы-ничский, Круглянский, Толочинский и Крупский районы. Указанная полоса делилась на зоны действий партизанских отрядов, в которых они несли ответственность за организацию разведки, боевых действий и политическую работу среди местного населения. Например, 20-й отряд вел разведку противника в Орше и прилегающих к городу районах, 60-й отряд, сформированный в 1943 году, был нацелен на аэродром Балбасово, 10-й и 25-й отряды — на Шклов, Могилёв и их пригороды, 5-й отряд — на Толочин, 31-й отряд вел разведку в Круглянском, Толочинском и Крупском районах, 1-й отряд — в Круглянском, Шкловском, Толочинском и Белыничском районах.

Разведка велась в интересах командования фронтов, Центрального и Белорусского штабов партизанского движения и для нужд непосредственно партизанских отрядов и штаба бригады.

Организационно начальнику разведки бригады подчинялась группа разведчиков, а впоследствии взвод, который решал задачи в интересах командования бригады. Начальником разведки на первом этапе был Григорий Николаевич Севостьянов, а группу разведчиков было приказано возглавить мне. Осенью 1942 года Севостьянов был назначен начальником штаба бригады, а начальником разведки — я.

В каждом партизанском отряде организацию разведки проводил оперуполномоченный отряда, ему было подчинено отделение (группа?) разведчиков, а в крупных отрядах в 1943—1944 годах — взвод разведки. В 1-м отряде разведку возглавлял Зиньяков, в 5-м — Сафронов, в 10-м — Бе-лобрагин, в 20-м — Овсиевич, в 31-м — Мальчевский, в 25-м отряде — Тимошенко

(он же начальник штаба), в 60-м отряде — Бубликов. Командование бригады и отрядов стремилось вооружить разведчиков автоматами, но, к сожалению, это не всегда удавалось.

Экипировка и вооружение разведчика в каждом конкретном случае зависели от характера выполняемой задачи. В одном случае это была обычная одежда, как у всех партизан, а в другом, например, для скрытного проникновения в города и гарнизоны противника — разведчики маскировались под местных жителей. При выходе на ответственные задания разрабатывались правдоподобные легенды, которые подкреплялись легализационными документами, изготавливавшимися в штабе бригады. Бланки удостоверений личности мы захватывали при разгроме волостных управ, их также доставляли и наши разведчики-подпольщики, имевшие доступ к этим документам. Что касается немецких печатей, то их довольно искусно изготовлял наш наборщик газеты «За Родину» Петр Кальченко. Разведчики добывали ему материал — резину различной плотности, а он, имея инструменты, изготовлял печати. Самый пристальный взгляд не отличил бы оттиска с настоящей печатью от печати, сделанной Кальченко. Не было случая, чтобы наши разведчики при проверке документов немцами или полицейскими были схвачены.