Пламя смерти - Андрей Вячеславович Шевченко

Дилль выпучил глаза, глядя, как падает дракон. Человеческая магия никогда не могла повредить драконам — даже мастерам прошлого не удавалось уничтожить этих могучих бойцов. А хиваши, поди ж ты, сумели изобрести что-то такое. Зелёный ящер падал, вращаясь вокруг себя, словно ему связали крылья невидимыми путами. Ударившись о сухую землю, дракон взревел, замахал крыльями, подняв тучи пыли, но в воздух подняться не сумел.

Хивашские воины обменивались гортанными воплями, но к упавшему ящеру никто не спешил. Дилль в который уже раз пожалел, что магия покинула его — возможно, он сумел бы помочь дракону избавиться от пут хивашского колдовства. Хотя, возразил он сам себе, если уж даже дракон не сумел справиться с этой магией, то Дилль и подавно не смог бы развеять хивашское заклятье.

Мимо него промчались две всадницы, в которых Дилль узнал Хозяек. Гарлик крикнул «Госпожи, я с вами» и побежал вслед колдуньям. Дилль покусал губу, посмотрел на стоящих столбами воинов и заковылял вслед за шаманом. Никто из хиваши не сказал ему ни слова. По пути его обогнали с десяток младших колдуний и четверо шаманов — похоже, хивашская колдовская нечисть решила принять участие в избиении дракона. А что дракона будут убивать, Дилль не сомневался — иначе зачем вообще Хозяйки атаковали крылатого ящера?

К тому времени, когда он добрался до места событий, колдуньи уже возвели магический барьер, не позволявший вырваться дракону. Громадный ящер бился о невидимую преграду, утробно рычал и всё пытался взмахнуть крыльями. Но теперь-то Дилль видел, почему дракон не может взлететь — его крылья, покрытые изумрудной чешуёй, были разодраны в нескольких местах, а на теле ящера зияли несколько обожжённых ран. Какой же силы колдовство применили Хозяйки, если сумели пробить прочнейшую драконью чешую?

Одна из колдуний неосмотрительно приблизилась к ящеру, за что и поплатилась — дракон дыхнул на неё пламенем, и женщина тут же превратилась в факел. Защитный барьер сдерживал пленника, но не его огонь. Старшие колдуньи выругались, причём, как отметил Дилль, на нескольких языках, в том числе и на ситгарском. Хозяйки рявкнули на подчинённых, младшие колдуньи и шаманы встали в круг, взялись за руки и принялись тянуть заунывную песню. Тем временем обе старших колдуньи принялись хлестать пленного дракона ветвистыми молниями.

Дилль ощутил внезапную дрожь во всём теле и жуткую слабость. Ноги подогнулись, и он рухнул на сухую траву, едва не теряя сознание от подступившей тошноты. Каждое заунывное слово, издаваемое хиваши, словно вытягивало из Дилля последние силы. Что бы сейчас ни готовили хивашские колдуньи, он это чувствовал. Почти теряя сознание, он бросил взгляд на дракона — ящер, кажется, ощущал то же, что и Дилль. Во всяком случае, зелёный дракон перестал биться о невидимые стены, распластал израненные крылья по земле и гулко взревел.

«Твари! — в бессильной ярости подумал Дилль. — Будь у меня хотя бы частичка прежней мощи — сжёг бы вас всех! Муары, мать вашу, где вы, когда так нужны?»

Но присутствия муаров он не ощущал. Между тем старшие колдуньи продолжали бить дракона колючими молниями — трава вокруг зверя горела, а воздух был пронизан блестящими искрами. Чем бы эти молнии ни были, они причиняли дракону сильную боль. А Дилль… а Дилль вдруг понял, что чувствует боль крылатого собрата. Возможно, не такую сильную, какую испытывал дракон, но достаточную для того, чтобы свести его с ума. Каждая молния, жалящая ящера, отдавалась на теле Дилля острой болью. Мышцы судорожно дёргались, боль иглами впивалась то в руки, то в ноги. После очередного удара сознание Дилля померкло — он перестал чувствовать тело, а вместе с этим и жуткую боль.

Он стал чистым разумом, не обременённым слабостями физического тела. С некоторым удивлением он понял, что оказался в астрале. Наверное, это пытка болью, которую он почему-то испытывал, перенесла сюда разум Дилля. Да, вот он видит светло зелёные ауры ближайших к нему шаманов и младших колдуний. Ауры Хозяек не видны, но это не значит, что они не смогут увидеть его. Дилль в панике принялся использовать то, чему его научили муары: уничтожать магические эрги. Именно так должен создаться магический вакуум вокруг его ауры, если муары не соврали, а сам он ничего не напутал.

Сколько прошло времени, он не знал — в астрале эта единица измерения отсутствует. То ли он всё сделал правильно, и его аура стала невидимой, то ли Хозяйки попросту не перемещали свои разумы в астрал, но только никакой атаки он не почувствовал. Зато сквозь неясное марево, скрывавшее всё, что находилось дальше его астрального горизонта, к Диллю что-то пробилось. Нечто, не оформленное в чёткие мыслеформы, содержащее боль, дикий гнев, кровавую ярость и одновременно похожее на просьбу о помощи.

Дилль потянулся туда, откуда шло странное послание, пытаясь перевести его на человеческий язык. Он уже понял, что чувствует дракона. Видимо, хивашское колдовство, направленное против драконьей магии, объединило Дилля и крылатого пленника. Но чем он может помочь?

Ответ пришёл моментально. Он был бессловесный, но не непонятный. Дракон просил об освобождении. А, попросту говоря, просил убить его, чтобы он перестал быть пленником собственного тела.

— Но я не могу тебя убить!

Всплеск кровавой ярости, чёрная злоба, неистовое желание уничтожить пленителей и полная беспомощность.

— Я не могу, не потому что не хочу тебе помочь, — в отчаянии подумал Дилль. — Я не могу освободить тебя от оков хивашского колдовства, потому что у меня нет сил на астральную атаку.

Драконья ярость залила астрал. Дилль словно купался в ней, чувствуя, как прибывают магические силы. О, как прекрасно это уже забытое ощущение — он вновь владел магией.

Пришла настойчивая просьба, почти приказ — умереть, чтобы не стать рабом. Дилль колебался — возможно теперь, когда он получил от дракона немного энергии, вдвоём они сумеют справиться с колдуньями. И тут же почувствовал, как дракон просит поторопиться — силы его на исходе, ещё немного, и хиваши смогут управлять не только телом, но и духом крылатого. Дилль больше не колебался. Он потянулся туда, где находился разум дракона. Он не видел его, но ощущал присутствие. Дилль вытянул невидимые астральные щупальца и начал вбирать в себя жизненную энергию ящера, сам удивляясь этому внезапному умению. Последняя вспышка драконьей ярости озарила астрал, последняя мысль, которую можно было бы трансформировать в короткое «спасибо, брат», и Дилль перестал чувствовать присутствие дракона.

Дилль застыл. Что делать дальше? Попробовать атаковать разумы хиваши? Но скольких он убьёт? Одного, двоих? А потом он потеряет даже те крохи