Пламя смерти - Андрей Вячеславович Шевченко

с великим удовольствием объявил бы и о твоём принятии в клан. Ты заслужил наше искреннее уважение ещё с момента своего появления в Григоте. И во время осады сражался достойно. Быть может, у тебя есть какие-нибудь пожелания? Совет клана выполнит всё, что в наших силах.

— Так ведь он уже того… — послышался голос Гунвальда, — не монах. Он в отставку подал.

— Да, — кивнул Герон, глядя на изумлённых вампиров. — Думаю, скоро церковь пришлёт сюда нового отца. Раз ты, мастер Таль, предлагаешь, я бы хотел войти в состав какого-нибудь патрульного отряда — большего мне не надо.

— Если так, — мастер Таль отстегнул ножны с мечом от пояса и протянул Герону. — Воин Герон, объявляю тебя членом клана Григот. С этого момента ты — один из нас.

Герон принял меч, проделал ту же процедуру, что и Гунвальд минутой ранее, пристегнул ножны к поясу, и тут же едва не свалился от дружеского поздравления — каршарец изо всех сил двинул его в плечо. Но уже в следующее мгновение он всё-таки рухнул, когда с другой стороны его поздравил гигант Вальдор. Бывший монах погрозил им кулаком и сказал:

— Ну, погодите, как только наберусь сил — вызову вас двоих. Одновременно.

Мастер Таль поднял руку, привлекая внимание.

— Всё, пошутили, и хватит. Вальдор, за тобой двенадцатый и тринадцатый отряды. Гунвальд, иди к шестому посту и передай полумастеру Грилью мой приказ — никого за стены не выпускать и ждать ситгарских врачевателей. Герон, ты пока слишком слаб, чтобы бегать. Оставайся здесь, у главных ворот — присмотри за разборкой завалов. А вечером я жду вас двоих в казарме патрульного дома. Будем присваивать вам ранг. Вальдор, ты тоже приходи.

— Ранг? — в один голос спросили Гунвальд и Герон.

— Официально сейчас вы — кандидаты в ученики, — пояснил мастер Таль. — Проведём экзамен и присвоим вам надлежащие ранги. Думаю, Герон потянет на полумастера, а Гунвальд — даже на старшего. Заодно и наставников подберём. А теперь — за дело.

Гунвальд хлопнул себя в грудь кулаком и удалился. Вальдор подмигнул Герону и тоже ушёл. Сам же Герон остался руководить командой гражданских, расчищавших улицу от гор мусора, брёвен и мешков с песком. Он периодически трогал меч, данный ему вампиром, и думал о том, как круто повернулась его судьба всего за один день. Он больше не монах и снова стал воином. Архиепископ, наверное, ему этого не простит. Да и плевать!

Глава 20

* * *

Дилль стал вором. Не по собственному почину, а из-за приказа шамана. За две ночи он притащил в кибитку Гарлика шесть ворованных мешков в провизией. К его счастью, никто из жертв не заметил воровства, не то быть бы Диллю казнённым прямо на месте преступления. Часть добычи шаман отложил, а то, что могло храниться долго, спрятал в объёмный мешок и прикрыл его рваной дерюгой. Гарлик настолько раздобрился, что разрешил рабу съесть несколько кусков варёного мяса, которые Дилль проглотил, практически не жуя. Чем вызвана такая доброта со стороны шамана, Дилль не понимал.

А сам Гарлик мучился от неразрешимой проблемы: как ему уцелеть? Путешествие в Лис-Эт-Таш было чрезвычайно опасным, а, учитывая возможность быть съеденным по пути колдуньями, грозило верной гибелью. Но и отказаться нельзя — тогда Хозяйки превратят его в гнойное желе. Умирать шаману не хотелось, но найти выход из создавшегося положения он не мог.

Некоторое время Гарлик обдумывал, а не пойти ли к кагану и не рассказать ли о предстоящем побеге Хозяек? Вполне возможно, что глава каганата прикажет арестовать колдуний, чтобы передать их на суд Ковена. А что, ведь этот поход провалился именно под их руководством. Каган наверняка захочет очистить своё имя и объявит виновными Гилиан и Силлит.

Но по зрелом размышлении Гарлик отказался от этой затеи. Да, воины сейчас кипят от ярости, потому что победоносный поход превратился в позорное бегство — и это при многократном превосходстве хиваши над вампирами. Но убить высших колдуний воины не посмеют, а где гарантия, что каган сумеет их обезвредить? Не по силам ему это. Вот если бы младшие и старшие сёстры взбунтовались против Хозяек, тогда да — каган мог бы воспользоваться ими и нейтрализовать силу высших колдуний. Но сёстры преданы Ковену, а не кагану. Значит, идти на поклон к Джарему нельзя.

Когда отступающая армия пустынных воинов миновала разрушенный Сталгард и вышла из сумеречных земель, Дилль заметил, что шаман, и до того бывший не в лучшем расположении духа, стал невыносимо дёрганным. Гарлик угрюмо огрызался в ответ на попытки собратьев по шаманскому цеху заговорить и даже повздорил с кем-то из военачальников. Сотник велел шаману убраться с края лагеря и не мешать часовым, а Гарлик почему-то отказался. Дело едва не дошло до драки — воин вынул саблю, а шаман наставил на него свой посох. Дилль, глядя на их свару, озабоченно подумал, что с ним станется, если шамана сейчас убьют? Наверное, передадут в собственность кому-нибудь другому. А то и просто прирежут.

В этот момент раздались гортанные крики. Часовые, в обязанности которых входило известить о приближении преследующих хиваши мертвецов, бросились врассыпную. Кони заржали и забились, пытаясь сорваться с привязи. Причиной переполоха оказался всего лишь один дракон, на бреющем полёте пронёсшийся над хивашским лагерем.

Сердце Дилля радостно забилось, когда он подумал, что это Тринн или Аид сумели его найти. Но он тут же понял свою ошибку — этому дракону было ещё далеко до Великих. Это был всего лишь зелёный дракон, размером чуть больше Гейрге. Его чешуя блеснула изумрудными отсветами по лучами солнца, когда крылатый ящер развернулся в воздухе и снова спикировал для атаки.

Хивашские воины забегали: одни пытались спрятаться, другие стреляли в дракона из луков. Несколько десятков стрел — тех, что попали в него, не причинили ящеру никакого вреда, и он с рёвом обрушился вниз. Стремительное падение, удар когтистых лап, и лошадь с переломанным позвоночником скрылась в клубах пыли, поднятых при приземлении ящера. Дракон выпустил длинную струю пламени, отгоняя возможных противников, вцепился в конский труп лапами и тяжело взлетел. Дилль сопроводил глазами охотника с добычей и мысленно пожелал ему удачи. Пусть он ещё не раз огорчит хиваши, которые сунулись в чужие земли.

Пожеланиям Дилля не было суждено сбыться. Когда дракон поднялся, из центра лагеря — оттуда, где располагались кибитки колдуний, к нему понеслись несколько магических разрядов. Зеленоватые сгустки взорвались в воздухе, породив сонм ярких искр. Каждая из магических искр взорвалась, оставив после себя облачка сизого дыма. Крылатый ящер взревел, выпустил