Путешествие в страну снега и медведей - Lett Lex

от пристального внимания родственницы, нагло ворвавшейся в курительную комнату и пославшую мужчин проветриваться, чтобы табак не перебивал ароматы подобранных ею парфюмов.

«Мы семья невесты! Сегодня все глаза будут на нас. Мы не смеем подвести Дашу», — цедила княгиня, то и дело хватаясь за голову в бессильной злости. Никто в целом доме не мог разделить тревог матери невесты.

Сама невеста смогла вздохнуть и осознать происходящее лишь ближе к обеду. Перед глазами все еще вспыхивали образы прошедшей ночи, а щеки то и дело заливал румянец, так что матушка распорядилась о специальном чае с рижским бальзамом, чтобы предотвратить привидевшуюся ей простуду. Дарья пыталась отделаться от заполонивших ее голову воспоминаний, ей даже становилось не по себе от осознания, что все эти образы и отзвуки вытесняют остальные мысли. Она, как могла, заставляла себя медленно дышать, приводила голову в порядок, по памяти перебирая шаги своего плана. Вот, они с Персивалем встречаются перед балом. Вот, смешиваются с толпой. Вот, в момент представления палочки она отсылает Грейвза в дальний коридор, где не будет охраны, а сама, под покровом чар, выхватит палочку прямиком из рук Калинцева и будет такова. Затем они с Грейвзом с помощью портала переместятся к Василевскому, непреложный обет будет исполнен, а потом… Мысли снова сбивались в кучу. «Потом» их с Грейвзом ждет еще одна подобная ночь или он сразу предложит ей выйти за него замуж? А если предложит, должна ли она будет сразу соглашаться?

Дарья со стоном запрокинула голову, пытаясь вытряхнуть все эти дурацкие и такие несвоевременные вопросы.

— Не тряси головой так сильно, испортишь прическу, — покачала головой княгиня. Дарья и не заметила, как время ленивой волной перевалило за полдень, служанки ушли, чтобы отдохнуть перед последними сборами, оставив ее в одиночестве.

При виде матери девушка напряглась, готовясь к претензиям, критике или нравоучениям. Женщина окинула быстрым взглядом комнату Дарьи, прикрыла за собой дверь и наложила заглушающие чары. Княжна еле удержалась от закатывания глаз, но неожиданно собранное и серьезное лицо матери преобразилось. Впервые за последние недели Дарья увидела, как подкрашенные помадой губы растянулись в улыбке, а вокруг глаз заплясали «веселые морщинки», даже взгляд как-то непривычно потеплел. С одной стороны Дарья обрадовалась, но в то же время насторожилась и аккуратно спросила:

— Что случилось?

— Я принесла тебе кое-что, — прошептала мать и показала дочери инкрустированную перламутром шкатулку для украшений. — Сегодня важный день, на балу Семен Васильевич при всех назовет тебя своей невестой. Ты должна выглядеть безупречно, а для этого нужны украшения.

Она жестом подозвала дочь к кровати и с искренним благоговением принялась извлекать из шкатулки кольца, серьги, браслеты, колье и бусы. Каждый камешек сопровождался подробной историей: от того, где и как он был добыт, до обстоятельств, при которых попал к маменьке. Дарье бы очень хотелось просто ткнуть на нитку жемчуга, сказать «вот это», чтобы до самого вечера ее оставили в покое, но княгиня Аргутинская увлеклась. Она с нежностью проводила кончиками пальцев по мерцающим граням и так сильно погружалась в воспоминания, что даже не обращала внимания на дочь, засыпавшую с открытыми глазами.

Сделать паузу ее заставило только пересохшее горло. От тихого настойчивого покашливания матери Дарья встрепенулась и передала чашку с успевшим остыть чаем.

— Спасибо, дорогая. Что-то я увлеклась, — улыбнулась женщина.

— Было очень интересно, — привычным тоном соврала дочь.

— Я хочу, чтобы ты понимала, — ее рука легла поверх ладони Дарьи, — ты вступаешь в жизнь взрослой женщины. Теперь твоя история, путь и достижения будут выражаться в твоих детях и в твоих драгоценностях.

— Допустим, — Дарья еле сдержалась, чтобы не закатить глаза, но раз уж матушка была в благостном расположении духа, можно было потерпеть и не будить лихо.

— В нашем роду путь женщины начинается с фамильного кольца, которое передается от матери к дочери, — с этими словами княгиня торжественно вложила в руку Дарьи увесистый перстень. Синий сапфир был обрамлен россыпью мелких, как песчинки, жемчужин. От кольца веяло холодом, будто все предыдущие поколения их семьи заранее знали, что Дарья их разочарует. Девушка выдавила улыбку и надела кольцо. Чуть свободное, оно тут же само подогналось под ее пальцы.

— Мило, — проговорила она, не зная, что еще сказать по поводу подарка. С одной стороны все это было так приятно и непривычно, они с матерью давно не разговаривали просто так, без цели обменяться колкостями и доказать свою влиятельность. А с другой стороны, Дарье даже хотелось, чтобы мать продолжала язвить и чопорно поджимать губы, развеивая тем самым все сомнения дочери по поводу необходимости отъезда.

— Ты волнуешься, — княгиня аккуратно погладила дочь по волосам. — Но не переживай. Помни, что я всегда рядом. Сегодня вечером ты будешь неотразима, а я буду тобой гордиться, даже если ты выльешь на себя целый графин пунша. Помнишь, как в детстве…

И воспоминания снова подхватили ее и понесли в тот день, когда Дарью впервые взяли на светское мероприятие. Потом матушка вспомнила и другие балы: когда Дарья случайно подожгла занавески, когда девушка заморозила домовика, когда подлила в бокал великому князю веселящее зелье. За каждый из этих проступков юная княжна получала выговоры и удары розгами, а сейчас княгиня заливалась смехом и спрашивала: «Помнишь, как весело было?».

Наконец, запас нежностей был исчерпан. Княгиня собрала свои украшения и вернулась к приготовлениям, а Дарья так и сидела ошарашенная этой внезапной переменой. А еще ее немного насторожило, что из воспоминаний матери будто нарочно удалили сестру. Княжна поднялась со своего места и, пользуясь мгновением затишья, направилась в комнату Наташи.

Там, как всегда, пахло целебными травами. Сквозь полог кровати просматривался силуэт девушки, спавшей, как сказочная принцесса. Дарья осторожно отодвинула полог, без слов извиняясь, что тревожит ее безмятежный сон, и села на край кровати. Сжала ладонь сестры в своих руках и… не нашла никаких слов. Раньше они лились из Дарьи потоком: последние новости из жизни канцелярии, слова, сказанные за семейным ужином, обиды, которые Дарья носила в себе и которые расцветали в ее душе. Сейчас же внутри не было ничего.

«Мне так жаль», — тихо проговорила она, глядя на бесстрастное лицо Наташи. Она не могла вынести мысли, что скоро оставит сестру в прошлом. Казалось, стоит Дарье уехать, и