Высокий Дом - Джеймс Стоддард

– Не мне вам указывать, но лорд Андерсон уж десять лет как пропал без вести. Меч, может быть, потерялся.

– Потерялся? Нет, не потерялся, – покачал головой Енох. – Такие предметы не теряются. Пропадут – а потом являются.

– Я бывал в Аркалене, – задумчиво проговорил Глис. – Пустынная страна, красивая и пугающая. И море огромное. Если меч лежит на дне морском, то тогда уж точно потерялся. А я с вами людей послать не могу, нас тут и так по пальцам перечесть.

– Значит, мы с Даскином пойдем вдвоем. Да и ни к чему нам провожатые. Мы не на войну отправляемся, а в приключение.

– Ну да, что-то в этом роде, – буркнул Глис. – Полицейский вам с самого начала голову морочит. Сначала вынудил библиотеку защищать, сюда заставил притащиться, теперь гонит вас на поиски меча. Время идет, а он все лучше осваивается с Ключами Хозяина. Вот так вернетесь домой – а тут пепелище.

Картер вздохнул:

– Вы правы. Но у него не все получается так, как он задумал, иначе он бы меня уже или перетянул на свою сторону, или убил. Я тоже кое-чему научился. Мы тронемся в путь, как только моя рана затянется окончательно.

День, когда братья уходили в Аркален, был таким же серым, дождливым и неприветливым, как предыдущие. Никто не вышел их провожать: расставив посты, Глис занялся другими делами, а Енох, которого ждали другие часы, ушел еще два дня назад. Старик потрепал братьев по плечу, и в глазах его блеснули слезы.

– Берегите друг дружку, – напутствовал он. – Вы – последние в отцовском роду, а этот род не должен исчезнуть с лица земли.

Они провели в Часовой Башне почти неделю, и для Картера это время не прошло даром – он привык к брату. Не наблюдай он собственными глазами ссору Даскина с Мэрмер, так не поверил бы в происшедшие с юношей перемены и сомневался бы в нем. Теперь же он отбросил всякие сомнения, и общение с братом доставляло ему искреннюю радость. Парнишка был слишком прям для того, чтобы лгать, и слишком серьезен, чтобы хитрить. Наверное, ему тоже в детстве довелось хлебнуть холодности и черствости Мэрмер, и оно было бы совсем несчастливым, если бы не доброта и юмор отца. Как бы то ни было, Даскин вырос сообразительным, живым и нетерпеливым, словно корабль, который мечтает поскорее лечь на курс.

Они внимательно изучили карту и отыскали дорогу, ведущую в Аркален через земли, которые Енох назвал пустошами. Собравшись, братья вышли из Часовой Башни через ту дверь, в которую вошел Глис. Она вела в широкий коридор, по обе стороны которого не было ни дверей, ни комнат. Казалось, раньше тут мог располагаться пиршественный зал. Пол сверкал так, словно его натерли совсем недавно, в широкие окна лился дневной свет. Шагать тут было весело, но братья все-таки старались слишком громко не топать и переговаривались шепотом.

До вечера они лавировали по бесчисленным лестницам, проходили пустыми залами, бесконечными коридорами и в конце концов попали в помещения, целиком отделанные темно-коричневым дубом. Полы здесь тоже были натерты до блеска и переливались, словно шоколадное море. Паркет был уложен так, что казалось, с пола на братьев глядят улыбающиеся физиономии. Судя по карте, место это именовалось Китинтим. И Картеру, и Даскину очень понравились и величественные стропила, и резные грифоны, и они решили, что неплохо бы сделать это место вновь обитаемым. Переночевали в пустой комнате, некогда служившей гостиной, возле камина, выложенного черным обсидианом. К полному изумлению братьев, в камине до сих пор лежали дрова. На рассвете Картер и Даскин вновь тронулись в путь. Китинтим, погруженный в дремоту, производил впечатление патриархальной древности. Тени теней терялись среди могучих стропил, только свет фонаря озарял мириады безлюдных залов. Грифоны, восседавшие на каминных полках и арках, грозили крючковатыми клювами, в углах стрекотали сверчки. Чудовищное одиночество окутывало пустые комнаты, но ни Даскин, ни Картер не испытывали страха – скорее, благоговение. Они нашли стол, подтащили к камину, стерли с него пыль и с аппетитом перекусили в зале, где казались себе карликами, не обращая никакого внимания на зловещие тени и угрюмые скульптуры по углам. Они говорили о том, чем оба когда-то занимались в Высоком Доме, как играли в гардеробных и на лестницах, как бегали по лужайкам, изображая Веллингтона в битве при Ватерлоо. Горячий чай согрел их, зал огласился негромким смехом. Картеру нравилось это приключение. Было так здорово сидеть вдвоем с братом в теплой темноте, в такой дали от других людей. Он понял, что воспитывали их одинаково – Даскин, как и он, рос в одиночестве, без друзей-ровесников, и его единственными товарищами были Бриттл, Чант и Енох. Картер рано остался без матери, а Даскин столь же рано лишился отца.

– Но куда он уходил – я не знал, – сказал Даскин. – Он никогда об этом не говорил. А расспросов старательно избегал.

– В письмах он упоминал о Море, Которое Не Переплыл Ни Один Смертный, – ответил Картер. – По-моему, он отправился туда, чтобы думать о маме.

– Так мы поэтому будем искать его в Аркалене?

Картер вздохнул:

– Так мне сказал динозавр, что живет на чердаке. Оттуда нужно начать поиски.

Они расстелили спальные мешки на полу возле камина. Картеру было необычайно приятно лежать и слушать, как потрескивают поленья.

– О чем ты думаешь? – спросил Даскин.

– О, о многих странных вещах. Я люблю эти залы, эти ниши, бесконечные переходы, потайные двери. Обещания приключений. По-моему, во всех заброшенных местах есть что-то чудесное. Это ведь все равно что вернуться в детство, выйти ночью на улицу, услышать, как шумят под ветром деревья, и испытать страх – вдруг кто-то выскочит из темноты, а ты не успеешь добежать до дома. Но за страхом таится вопрос: кто населяет землю, когда никого нет? Что делают деревья, когда их никто не видит? А камни? Вот и здесь такое заброшенное место. Тут ведь наверняка много-много лет никто не бывал – мы с тобой первые с незапамятных времен. Тебе часто доводилось бывать за пределами особняка?

Даскин провел рукой по светлым волосам.

– Мать брала меня с собой в Вествинг – это часть Белого Круга. У нее там родственники. Но это произошло уже после того, как пропал отец. Он мне про Дом никогда не рассказывал. О его необычайных особенностях я узнал от нее.

Картер кивнул:

– У меня было примерно так же. Отец не хотел, чтобы мы удалялись от Внутренних Покоев. – Он обвел рукой темноту. – А тебе нравятся вот такие безлюдные места?

Глаза Даскина сверкнули золотом в свете камина.

– Я как-то об этом не задумывался. То есть… не задумывался так, как ты говоришь. Мне нравятся те комнаты в Эвенмере, что мне знакомы, где я вырос, а тут такой простор… Когда я был маленький, я все боялся, что заблужусь и не найду дорогу домой.