Враг Самогеты (СИ) - Пушкина Анна

Оставшись в одиночестве, я наконец вздохнула спокойней и не смогла отказать себе в удовольствии полюбоваться в окно на город внизу. Теперь он казался меньше, и я удивилась, как близко друг к другу жмутся дома. Здесь было так много камня, что все сливалось в бесцветное пятно – даже лениво текущая мутная река сера и печальна.

Побродив по странным комнатам, что выделили для меня одной, я быстро заскучала и решила использовать время с пользой. Отодвинула к стене все мешающие дворцовые пожитки и собралась немного размяться. Нечего костям и мышцам расслабляться и привыкать к человеческой роскоши. Остановилась, обливаясь потом, лишь когда вновь явилась сероволосая. По вкусному аромату я догадалась, что на ее подносе, видимо, ужин для меня. На новую обстановку в комнате она не обратила внимания, но, посмотрев на меня, предложила показать, где я могу умыться, если пожелаю. Не споря, я пошла за ней. Умыться я хотела. В моем новом кочевом образе жизни никогда теперь не знаешь, когда помоешься, что поешь и где уснешь в следующий раз, и отказываться было бы глупо.

Тиральда покрутила разные вентили, объясняя, что по трубам прямо в гладкий котлован посреди блестящей комнаты, которую она назвала купальней, течет вода разной теплоты. Вот тебе дело! Люди умываются теплой водой, но не греют ее в банях, как оборотни. Горячая вода сама бежит к ним в комнаты. Мудрая магия.

Я с нетерпением скинула одежду и встала под струи теплой воды в этот наполнявшийся котлован. Блаженство. Сероволосая ушла, перед этим подвинув ко мне какую-то корзину с вкусно пахнущими жидкостями. Шаманским чутьем, точнее нюхом, я определила, что есть что. Настойки трав и цветов для умывания. Я попробовала почти все. Это было приятно.

Обессилив от горячей воды и еще больше проголодавшись, я закрыла все вентили, насухо обтерлась мягкой тканью, закуталась в нее и вернулась в комнату, где кто-то разжег камин. На кровати я нашла целую кучу чистых вещей. Скорее всего, их принесла сероволосая, пока я купалась. Я поблагодарила ее про себя. Она подумала обо мне, хотя я и не просила. Большая часть в этой куче одежды напоминала глупые наряды человеческих женщин. Поэтому из всего вороха я взяла лишь чистую рубаху и теплые штаны. Кинула взгляд на зеленый плащ, в котором я прибыла в Кроуги. Его мне на плечи накинул Мор, когда провожал до портала. Произнес, что погода холодная, и это было последнее, что он мне сказал на прощание. Я свернула его плащ клубком и кинула в ворох ненужной одежды. Плащ красивый, даже роскошный, но такое не для меня.

Вкусно поужинав и насладившись теплом странного синего огня в камине, я решила, что пора на боковую. Перина на кровати великанов оказалась неудобно мягкой. Чудилось, что я проваливаюсь в яму зыбучих песков. Стянув покрывало, я легла на пол, под голову положила Бурату и только тогда смогла уснуть. Первую ночь в царстве голубоглазки я провела на полу.

Утром меня разбудил тревожный ор Амидеры. Не заметив меня на полу за кроватью, она принялась бегать по всей комнате.

С усилием я открыла глаза и тут же пожалела: всю комнату наполнял ослепительный, до рези в глазах, белый свет. Перед сном я не нашла на окнах ставни – только длинные полотна от потолка до пола, поэтому оставила окна незавешенными.

– Ты чего так голосишь? – Я поднялась с пола и села, чтобы она наконец меня заметила.

Девчонка удивленно уставилась на меня, не ожидая увидеть на полу. Я покосилась на перину и произнесла:

– Слишком мягко, неудобно.

– Недалеко отсюда вновь оборвалась линия Акарана, – перебила меня она, голос у нее был неспокойный.

Наконец глаза привыкли к свету, и я хорошо ее рассмотрела. Амидера выглядела встревоженно: волосы стянуты в неаккуратный хвост, одежда заправлена на скорую руку.

– Многие солдаты находятся сейчас около нового поселения демонов для обеспечения порядка в городе, – продолжила она. – Вместо них к разрыву срочно посылают магов, большинство из которых не вояки. Я немедленно отправляюсь туда. Ты со мной?

– Заняться шинковкой тварей с самого утра или насладиться вкусным завтраком, – я тяжело вздохнула, поднимаясь, и пробурчала: – Конечно, с тобой.

– Одевайся потеплее. – Амидера посмотрела в окно, и я последовала ее примеру.

На улице все было белым-бело – вот откуда этот ослепляющий свет. Не жалея сил, Дух белого холода за ночь добротно усыпал землю снегом.

Когда мы оседлали грифона, снегопад начался опять, и полет превратился в настоящую пытку. Пронизывающий ветер пробирался за шиворот, а летевшие в лицо белые хлопья мешали смотреть вперед. Борясь с порывами вьюги, Горка махал крыльями рвано и неосторожно, и мне все время казалось, что еще сект – и мои косточки разлетятся по всей Людее. Нам с голубоглазкой пришлось почти лечь на седло, чтобы защититься от ветра и уменьшить сопротивление воздуха. Все эти невзгоды, как и мечты о завтраке, выветрились из головы сразу же, как только мы добрались до разрыва.

Желание Амидеры лететь на грифоне теперь стало мне понятно. С высоты птичьего полета хорошо просматривалось происходящее внизу. Так много тварей в одном месте в последний раз я видела, когда они гнались за нами по галерее Павших в пещерах гномов. Зверюги выходили из лесных дебрей и ползли к разрыву. Спасала его небольшая протяженность – узкий отрезок отбивать легче. Маги в синей форме защищали проход как на земле, так и в воздухе. Впереди разразилась схватка между летающими монстрами с перепончатыми крыльям и магами. Даже ветер не заглушал визги тварей. Победу явно одерживали маги на более маневренных грифонах. Метель разыгралась не на шутку, и снежная мгла мешала крылатым вовремя уклоняться. То и дело сверкали всполохи магии, сбивающие врага. Внизу падающих тварей встречали и добивали воины.

Не предупредив, Амидера резко отправила Горку на снижение. В этот сект я еще раз вспомнила, что ничего не ела, и со всей силой вцепилась ногтями в седло. Мы сели жестко около дальней палатки, где нас ждали знакомый дворф, закутанный в полушубок, и Сетсей, которому, судя по отсутствию теплой одежды, холод не мешал. Болотная кровь – стылая и стужи не боится.

– Как наши дела? – спросила голубоглазка, спрыгивая с грифона.

– Мы уверенно сдерживаем монстров, – ответил дворф. – Такие обрывы теперь не редкость, наши маги справляются.

– Там только монс-стры, – добавил драгон.

Это хорошие новости. Если там нет порталов, темных эльфов, монахов или демонов, то это не атака врага, а просто обрыв. А количество тварей объясняется их голодом.

– Я иду туда, – решила голубоглазка.

– В этом нет необходимости, – мягко ответил Велад и нелепо расставил руки, будто собрался самолично преградить ей путь.

– Там сражаются мои люди – конечно, есть. Я маг, и могу помочь.

– Будет разумнее, если ты останешься. Помощь понадобится, когда линия восстановится, и ты откроешь проход для оставшихся за границей магов.

Сетсей подошел ближе и строго посмотрел на голубоглазку.

– Нельс-ся допус-стить повторения вс-спышки, как в погребалищ-ще.

Ящер понимал: неконтролируемая силы голубоглазки представляет угрозу и для своих, но, в отличие от дворфа, похоже не собирался ее отговаривать.

Амидера подняла руку и на сект прикрыла глаза. Из ее ладони вырвалась кровавая иволга и полетела в сторону разрыва.

– Больше этого не повторится, – грозно ответила девчонка, и ни один из нас не отважился ей перечить.

Амидера натянула на голову капюшон и, не прощаясь, вышла. Оставляя на снегу свежие следы, она направилась к обрыву за своим вулпином. Мы с ящером переглянулись, и я вытащила из ножен меч.

– Мы с-са ней прис-смотрим, – прошипел Сетсей дворфу, тоже обнажая меч. Вдалеке слышались звуки боя, но рассмотреть, что там происходит, было сложно. Пурга набирала обороты, из-за этого так не вовремя начавшегося снежного танца видимость сильно ухудшилась и становилось холоднее. Я вспомнила про теплый зеленый плащ балабола, поежилась и пожалела, что не взяла его с собой.