Адмирал Хорнблауэр в Вест-Индии - Сесил Форестер

– Поднять мой флаг, – резко приказал он, затем, обретя вновь самообладание, обратился с безупречной вежливостью к капитану: – Сэр Томас, был бы признателен вам, если бы пропустили шпринги через кормовые порты по обоим бортам.

– Шпринги, милорд? Есть, милорд.

Тросы, пропущенные через кормовые порты и идущие к якорному канату – позволяли ему, подтягивая один или другой с помощью кабестана, повернуть судно так, чтобы задействовать его орудия в любом направлении. Это было лишь одно из тех многочисленным упражнений, которые Хорнблауэр заставлял заниматься экипаж во время маневров. Оно требовало напряженной, хорошо скоординированной работы части экипажа. Приказания были отданы, младшие офицеры и унтера во главе своих партий стали тянуть канаты к корме.

– Сэр Томас, прошу вас, передайте на бриг приказ подойти ближе к нам. Я хочу, чтобы они держались у нас со стороны берега.

– Есть, милорд.

Теперь стало ясно, что у них еще было время. Приближающиеся фрегаты, уже прекрасно различимые через подзорную трубу, убавили парусов, а затем Хорнблауэр, державший их в поле зрения, заметил, как их грот-марсели внезапно наполнились ветром, так как корабли совершали поворот. Они колебались: мгновение спустя он увидел, что с борта голландского фрегата спустили шлюпку, которая направилась к испанцу. Это, скорее всего, означало, что произойдет совещание. Благодаря различию в языках вряд ли можно было ожидать, что они смогут согласовывать свои действия с помощью сигналов или даже рупоров.

– Испанец несет командорский вымпел, сэр Томас. Будьте добры приготовиться салютовать ему, как только они отсалютуют моему флагу.

– Есть, милорд.

Совещание заняло некоторое время: второю половину одних склянок и начало следующих. Ужасный скрежет внизу и позвякивание кабестана говорили о том, что производится опробование шпрингов. «Клоринда» повернулась немного вправо, затем в обратную сторону.

– Шпринги опробованы и готовы, милорд.

– Спасибо, сэр Томас. А теперь, не будете ли вы любезны расставить людей по местам и изготовиться к бою?

– Изготовиться к бою? Есть, милорд.

Решение о принятии этих мер было для него весьма неприятным. Это означало, что его постельные принадлежности, книги и другие личные вещи, находящиеся внизу будут свалены в кучу и приведение их в порядок займет несколько дней. С другой стороны, если эти фрегаты подходят с намерением вступить в бой, а он окажется не готов к этому, на его репутацию ляжет несмываемое пятно. Будет совершенным безумием выкатывать пушки и подносить заряды, находясь под огнем – сражение, если оно состоится, будет проиграно до его начала. А еще, эти приготовления пробудили в нем давно забытое волнение: свистки, резкие выкрики унтер-офицеров, организованная суета расчетов у орудий, топот морских пехотинцев на квартердеке, четкие команды их офицеров, выстраивающих солдат в стройную линию.

– Корабль к бою готов, милорд.

– Спасибо, сэр Томас. Оставайтесь, здесь, если вас это не затруднит.

Это было сделано вовремя, если даже чужаки решат напасть немедленно, не вступая в переговоры. Благодаря быстрому повороту на шпринге он сможет «угостить» первого из нападающих так, что его капитан пожалеет, что родился на свет. Теперь нужно ждать. Команда, застывшая у пушек, должна ждать вместе с ним. Запалы тлеют в своих трубках, пожарные партии стоят наготове с ведрами, подносчики зарядов, с картузами в руках, ждут, когда начнется гонка от крюйт-камеры к пушкам и обратно.

– А вот и они, милорд!

Их марсели снова сузились, мачты выстроились в линию. Теперь носы фрегатов были направлены прямо на «Клоринду», и они приближались к ней. Хорнблауэр неотрывно следил за ними через подзорную трубу: орудия, как он видел, не выдвинуты, но судить о том, готовы они к бою или нет, было трудно. Все ближе и ближе, вот они уже достигли предельной дистанции выстрела. В этот момент на носу испанца появилось облачко порохового дыма, и Хорнблауэр на смог удержаться от того, чтобы не сглотнуть от волнения. Бриз отнес облако в сторону, и вместо него появилось другое, в этот самый момент гулкий звук первого выстрела достиг ушей Хорнблауэра. На секунду в нем вспыхнуло искушение погрузиться в роскошь арифметических расчетов, приняв во внимание скорость распространения звука над водной поверхностью, пятисекундный интервал между залпами салюта, и расстояние между кораблями, но он прогнал его.

– Вам следует салютовать в ответ командорскому вымпелу, сэр Томас.

– Есть, милорд.

Тринадцать выстрелов для контр-адмирала, одиннадцать для командора: двадцать четыре выстрела, сто двадцать секунд – ровно две минуты. Эти корабли, приближающиеся со скоростью четыре узла, к концу салюта будут находиться еще на кабельтов ближе, то есть на расстоянии выстрела.

– Сэр Томас, я бы попросил вас сделать небольшой поворот на шпринге правого борта.

Вновь послышался резкий скрип, и «Клоринда» повернулась, демонстрируя пришельцам всю мощь своей бортовой батареи. Нет ничего плохого в том, чтобы дать им понять, что в случае, если они замышляют подлость, их ждет горячий прием – это в дальнейшем может предотвратить множество неприятностей.

– Они убирают паруса, милорд!

Это он видел и сам, не было смысла об этом говорить. Оба корабля, видимо, имели многочисленную команду, судя по скорости, с которой были спущены паруса. Теперь они разворачивались, приводясь к ветру. Хорнблауэр мог поклясться, что слышит шум якорных цепей. Похоже, настал решительный момент, Хорнблауэр готов уже был отметить это, сложив со щелчком подзорную трубу, когда увидел, что в борта «испанца» спускают шлюпку.

– Не удивлюсь, если скоро у нас появится посетитель, – заметил Хорнблауэр.

Шлюпка, казалось, летела над сверкающей водой: люди на веслах гребли как сумасшедшие – возможно, из всегдашнего желания моряков одного флота показать морякам другого все, что они могут.

– Эй, на шлюпке, – раздался оклик вахтенного офицера.

Испанский офицер, сидящий на кормовой банке и хорошо заметный благодаря своим эполетам, закричал в ответ. Хорнблауэр не был вполне уверен, что понял, что тот сказал, но увидел, что тот размахивает письмом, которое, должно быть, все разъяснит в свое время.

– Примите его на борт, если вам угодно, сэр Томас.

Оказавшись на палубе, испанский лейтенант внимательно оглядел все вокруг – не будет вреда в том, если он увидит, что все люди на местах и все приготовления закончены. Он немедленно подошел к Хорнблауэру, отдал честь и с поклоном протянул ему письмо.

Su excellencia el Almirante Sir Hornblower,[11] – гласила надпись на конверте.