Стеклянная тетрадь - Андрей Ветер

Конечно, имея высокопоставленных «покровителей» в КГБ, в советские времена я бы мог рассчитывать на серьёзную помощь с их стороны (могли бы пристроить и в кино, и куда угодно). Но никто про меня не вспомнил. И слава Богу, что не вспомнили. А то устроили бы куда–нибудь по блату, а я ведь и жизни ещё не знал: возомнил бы себя гением и сломался бы очень быстро, ничего на самом деле не сделав и не написав, может, ни единой приличной строки (а уж про индейцев точно не написал бы ни одной книги). А так — трудился постоянно, шлифовал то, что во мне рождалось, даже не надеясь на то, что кто–нибудь опубликует мои сочинения.

Ничего о прошлом больше писать не хочу (ни романов, ни вообще воспоминаний). «Эон памяти» — вполне достаточно. Устал ворошить. Разве что про первую любовь? Там много сладости и совсем нет боли.

«Эон памяти» просто прорвался из меня, как волна, как ураган. Я писал его, упиваясь собственным горем. Но это уже давно. Десять лет как написан «Эон». Поначалу я отнёс его Леониду Владимировичу, хотел узнать, нет ли там чего–то недопустимого с точки зрения разведки. Он сказал, что всё нормально, ничего лишнего я не сболтнул. Но он всё–таки выразил надежду, что сразу я нигде эту повесть публиковать не стану. Повесть отлежалась и вышла только в конце 2002 года (чуть в более сжатом виде, чем она поставлена на моём сайте).

Ну вот и всё, хотя чувствую, что я потерял что–то в процессе написания этого ответа.

Ещё раз скажу: Ваше письмо оказалось очень важной деталькой в моей (в общем–то уже устоявшейся) литературной жизни. Маленькая деталька, которая вызвала большое потрясение.

Спасибо.

Будет желание, пишите.

С уважением и искренним желанием избавить Вас от боли, виновником которой я стал.

… И уверяю Вас, что Ваши слова, будто Вы уже в дошкольном возрасте всё прочитали про индейцев — огромное заблуждение. Попытайтесь найти «Тропу».

Андрей

26.11.07

Милый Андрей,

Простите, что это письмо будет несколько разбросанным.

Хочется сказать, чтобы Вы не принимали близко к сердцу, но как я такое могу рекомендовать писателю? Тем не менее, в отношении меня, будьте уверены, что вполне пережил. И ещё такое хорошее письмо… ну разогрелся вчера, взгрустнулось… Впрочем, об этом как–нибудь потом.

О записи в Гостевой. Боюсь, что мы сейчас Чичикова с Маниловым будем напоминать. По мне — лучше стереть. Хотя я, в общем, экстраверт и переживать, что другие увидят мои переживания — не буду. Я такой иногда пьяный бред несу на форумах… А вот на Вашем бы месте — удалять или нет — подумал бы: мне было бы лестно, наверное, если б кто–нибудь на моём сайте так хорошо отца моего вспомнил. Так что Вам не отделаться от принятия решения: кнопочка у Вас.

Мне жаль, что с Вашей мамой. В общем, я такие случаи, вплоть до КГБфобии встречал нередко. Может быть, как–нибудь возможно, уделив ей больше внимания и тепла, как–то скрасить ей последние годы? Господи, как–то очень несчастливо выходит.

А за Вас я искренне рад. Я помню Вас, когда Вы с только что присланной видеокамерой возились и собирались в Крым что–то снимать. Каким молодцом стали, и, впрямь, вопреки всему, и всё сам.

Я, конечно, вижу, что Вы — мятущаяся душа с кучей проблем, наверное. Но, наверное, это хорошо для художника в широком смысле. Что так остро реагируете, что нервы — с дрожью, как струны.

Разумеется, у меня есть с Вами пункты несогласия: для меня прошлое — всё, я его лелею в себе, презираю настоящее и не особенно верю в будущее. Но и Вы, вот Ваша опрокинутость в индейцев, это тоже, всё–таки, взгляд в прошлое, причём для меня в Вас интереснее не то конкретное индейское прошлое, которое вы описываете, а индийское прошлое, в котором любовь к индейству зародилась. Я обещаю, что индейцев Ваших почитаю. Действительно, я Купера и Майн Рида перечитал в дошколятах. Вестерны потом смотрел, типа с Бронсоном‑Come to where the flavor is, come to a Marlborough country. Но Вы с Вашим увлечением — очень симпатичны.

Я прочитал Вашу статью о нравственности, в связи с порнографией, мне очень не понравилась ваша филиппика против стыда. Стыд — внутреннее содержание совести, я — очень достоевский. Хотя к порнографии в общем понимании ничего не имею. Порнография в негативном понимании — то, что ежечасно творится вокруг нас и, прежде всего, наше же предательство отеческих могил и отеческих заветов. То, что мы страну нашу, собирая которую сонмища наших предков полегло, так легко просрали, что ничему не учимся у истории и нагло гордимся, что учиться не хотим. Что Православие выступает кликушами, любовную заповедь Христа забывшими. Да и то, что творится на ящике — порнуха, цензурировать которую необходимо, только, вот, а судьи — кто.

Я, в отличие от Вас, очень социальным человеком был, да, наверное, и остаюсь, хотя от людей устал. Друзья очень многое значили в моей жизни, сейчас — мне домой поскорее надо, в халат обломовский и к книжке, я мало читаю нового, постоянно перечитываю.

Захотите — пишите, мне, пожалуйста, — мне приятно будет.

У меня тоже очень многое здесь потерялось — соседка за советом на час зашла — весь мой пыл погасила.

Мне очень понравилось Ваше письмо. Как–то мне, вдруг, открыло душевную организацию человека, не очень, возможно, счастливого, но очень достойного и очень красивого.

Всего Вам доброго.

Искренне,

Коля Попов

26.11.07

Милый Андрей, как всегда пишу с опозданием, хотя книгу твою прочитала на одном дыхании. Честно тебе скажу, что последнее время вообще не читала, и твоя книга стала первой. Конечно, у меня есть вопросы, например, почему ты считаешь, что интимная часть жизни так важна, будучи такой безобразной? Но это ради интереса, а вообще мне очень понравилось. Ты, конечно, очень талантливый. Я в очередной раз в этом убедилась.

Целую крепко, надеюсь на скорую встречу!

Люблю, обожаю, Оксана.

07.11.06

Оксана, о какой книге ты говоришь?

Что ты такого вдруг прочитала, что тебя поразило?

Ты написала: «Конечно, у меня есть вопросы, например, почему ты считаешь, что интимная часть жизни так важна, будучи такой безобразной?»

Не понимаю твоего вопроса. Надо полагать, что под интимной частью жизни ты разумеешь секс. Я правильно догадался?

Просто я считаю, что в человеке всё интимно, потому что вся его «настоящая» жизнь протекает внутри него. Не каждый готов выставить своё внутреннее (то есть своё «я») на обозрение окружающему миру, на общий суд. На это готовы лишь некоторые художники и писатели, остальные же довольствуются масками, которые надеваются при выходе на публику.

Готов поспорить насчёт того, что под интимной жизнью следует подразумевать исключительно секс. Разве потребление пищи не есть интимная сторона жизни? Человек кушает сам по себе. Это куда более интимно по своей сути, чем секс, потому что для секса нужны двое, а это уже не уединение, не интим.

Но потребление пищи бывает и за общим столом, то есть на виду у людей. Опять же не интим.

Зато размышления, то есть внутренняя жизнь — интим абсолютный. Никто не в состоянии вторгнуться в наши мысли, до тех пор, пока мы не соизволим довести их до чьего–то сведенья.

И всё же «интимной стороной жизни» принято назвать именно секс (в обществах, где правит так называемая христианская и магометанская мораль). Ладно, придётся для разговора использовать это выражение.

Однако почему ты говоришь, что интимная жизнь безобразна? Что заставляет тебя думать так? Наверное, ты исходишь из того, что ужасно человеческое тело? Если нет, то почему же соединение двух тел для тебя безобразно? Тогда и лицо должно быть ужасным, ведь оно не отделимо от тела! И улыбка! И взгляд!

Не вижу в этом ничего безобразного.

Мне кажется, что большинство людей стыдится (именно стыдится, а вовсе не считает безобразным) «интимную сторону жизни» просто в силу своего воспитания. Большинство наших привычек, выработавшихся с детства под воздействием воспитания, лишь ограничивает нас, не позволяет нам смотреть на жизнь широко, свободно (прежде всего я имею в виду физиологию).

Представь старое тело. Мы приучены видеть в нём только дряхлость и немощь, не заслуживающих ни восторгов, ни любви. Но глядя на искривлённое старое дерево, мы почему–то способны любоваться им, а старым человеческим телом — нет. То и другое несут отпечаток времени, оба далеки от стройности и свежести. Получается, что всё дело в привычке, в стереотипах. Даже повалившийся дуб, подёрнутый мхом, не вызывает у нас ужаса и отвращения, хотя мы видим перед собой труп дерева. А труп человека…

Привычка смотреть на всё с одной стороны.

Думаю, что «интимная сторона» для тебя окрашена определёнными моментами воспитания. В действительности ничего безобразного там нет.

Загляни в книгу Курта Воннегута «Завтрак для чемпионов». Он там очень здорово посмеялся над тем, что люди привыкли считать запретным, нецензурным и т. д. Главный персонаж попадает на другую планету и идёт в кинотеатр на порнографический фильм. Но на экране вовсе не секс, а беспрестанное застолье. И зрители приходят в возбуждение. На их планете самое неприличное — процесс потребления пищи. В кино они смакую облизывание пальцев, стекающий по подбородку жир, долгое пережёвывание котлет и сосисок.