Грозовой фронт - Вячеслав Шалыгин

— Не выберется!

— Сухов, успокойся! «Есть ещё мы!» Это я слышала. Только «нам» такая кодла не по зубам. Остановить банду, наступая ей на пятки, мы не сумеем!

— Я тебе говорю — они не выберутся! — уверенно заявил Сухов. — Им проще будет сюда прорваться и обратно по трубе пешком…

— Если сюда, мы их тем более не удержим… — Лера не уловила иронии. — А почему ты уверен, что они не выберутся?

— Знаю, — Сухов присел и снова на миг заглянул в просвет.

В этот раз на его выходку никто не отреагировал. Ни свои, ни чужие. Моментом тотчас воспользовалась и Лера. Через миг они вернулись на исходные и переглянулись.

— Ничего не понимаю, что они делают?

— Пытаются открыть люк.

— Но ведь он был открыт. Видел лужу под лестницей? Явно дождевая вода залилась. Ветром захлопнуло?

— И прижало, — Сухов кивнул. — Да так, что теперь они пусть хоть всей бандой навалятся, а всё равно не откроют.

— Прижало? Чем? Ветром, что ли?

— Ураганным, — Павел вновь кивнул.

— Как-то слишком… — Лера замялась, подбирая слово. — Вовремя. Просто удивительно.

— Так обычно и бывает, — авторитетно заявил Сухов. — Не в первый раз подобное явление наблюдаю.

— Управляемый ураган?

— По-разному. Иногда ледяной шквал, иногда ливень, а бывает и снег с хлопьями в кулак.

— Жора, что из перечисленного видишь? — спросила Лера, явно не у Сухова.

До Сухова дошло, что девушка держит открытым канал связи со спецназом.

— Ну? Что видят?

— Вихрь видят, — пояснила Лера. — Туча сверху тёмная. Жора, сиреневая? Да, туча. Какая?

— Лиловая, — поправил Сухов.

— Без разницы, — Лера поморщилась. — Она обычная, свинцово-серая. Что упало? Ушат? Жора, без метафор! А-а. Ясно. Ждём!

— Какой ушат? — переспросил Сухов.

— Действительно, резко начался ливень, и местность вокруг залило на метр, как из ушата вода выплеснулась. Бойцы Апостола потому и не могут крышку поднять.

— Метровая толща воды — это серьёзная тяжесть, — согласился Сухов.

— Теперь вода постепенно уходит, стекает в пруд. Но туча висит на месте.

— И чего мы тогда ждём? Когда противник придумает способ прорваться?

— Нас ждёте? — вместо Леры ответил своим вопросом на вопрос Сухова вдруг вынырнувший из пруда боец в легком костюме боевого пловца.

— Вас, дельфинчики, вас, — Лера кивком указала на просвет коридора. — Там крысы завелись, сидят в амбаре, думают, куда им броситься.

— Большая стая? — человек выбрался на берег, скинул ласты и встал рядом с Лерой, приготовив к бою армган.

— Тридцать хвостов, не меньше, — ответила девушка.

— И сырная головка при них?

— При них, только боюсь, как бы крысиный король её не сожрал в сердцах. Ты один?

— Одному скучно, — пловец щелкнул пальцами.

Подчиняясь этому эффектному жесту (пловец явно играл на публику), из воды показались ещё десятка полтора бойцов в экипировке для подводного боя. Судя по качеству подгонки снаряжения и оружию, настоящими боевыми пловцами оказались не все, только те, кто имел армганы и носил на плече шевроны бойцов морской пехоты. Человек пять. Остальных явно не так давно прикомандировали к группе и наспех обучили. Но держались уверенно все без исключения. Прикомандированных, видимо, набирали не из молодого пополнения, а из опытных чистильщиков или из спецназовцев.

— О, подкрепление! — живо отреагировал Иван. — Ну, теперь удержим позицию, базара нет!

Непонятно, то ли опровергая бодрое заявление Ивана, то ли подтверждая его, в коридоре что-то тяжело громыхнуло. Сухов снова заглянул в просвет и, оценив увиденное, проронил только одно короткое слово: «Беда». Вырвалось оно у Павла невольно, но полностью соответствовало новому изменению в оперативной обстановке. Вход в комнату с лестницей перегородила тяжёлая бронированная отсечка. Кроме того, что рухнувшая, как нож гильотины, переборка оказалась бронированной, её покрывал толстый слой активного пластика. То есть ни импульсники, ни армганы, ни даже боеприпасы с «фричем» эту преграду пробить не могли. И этот факт сильно беспокоил Сухова.

А ещё у Павла возникло неприятное подозрение, что Апостол собирается привести свой последний аргумент. Используя язык Лериных иносказаний — осознав, что загнан в угол, крысиный король решил сожрать «сырную головку». Если говорить прямо — взорвать фугас. Прямо здесь и сейчас. Погибнуть, так с музыкой.

— Командир! — Сухов обернулся к лидеру группы пловцов. — Надо пошептаться.

— Говори, лейтенант, от своих секретов нет, — разрешил морпех.

— Лейтенант Сухов, — машинально представился Павел, прежде чем начать разговор.

— Подполковник Бойков.

— Прибыл собственной персоной, — хмыкнул из своего угла Иван. — Тряхнул стариной.

— Гражданин Копейкин, отставить репортаж, — Бойков даже не взглянул в сторону Ивана.

Сухову, прежде чем начать разговор, пришлось в очередной раз взять короткую паузу, чтобы справиться с удивлением. Бойкова он не узнал, как и Апостола. Нет, какое-то сходство с персонажем «первого уровня» у этого подполковника имелось, но вовсе не портретное. Скорее родственное, словно у двоюродного брата.

— И сержант Тарасов с вами? — проронил Сухов, сам не зная зачем.

— Пока рядовой, — хрипловато заявил один из бойцов-морпехов, — но спасибо за прогноз.

Этот парень выглядел вообще не так, как на «первом уровне». Там он был матёрым, мощным, почти, как Найдёнов, а здесь казался едва ли солиднее Ивана Копейкина. Просто удивительно.

— Ждать нельзя, — сказал Сухов подполковнику. — Апостол заперся не просто так.

— Подкоп будет рыть? — Бойков усмехнулся. — Баста, Сухов, отбегался Апостол. Он и сам это понял, вот и заперся. Спецназ уже на точке. Вода сойдёт, и откупорят они эту крысиную нору. А дальше дело техники.

— Не сдастся Апостол, — Сухов помотал головой. — Я его хорошо изучил.

— Да ну? — Бойков смерил Сухова взглядом. — Когда успел? По моим данным, ты у него не служил, дня три от силы за ним следишь в автономном режиме. Не так?

— Откуда вы узнали? — Сухов снова удивился. — Вы на самом деле тоже в курсе, что мы в «петле»?

— Я в курсе, что ты чуть не попал под «прямое подключение» и вообще много чего пережил за эти дни, — Бойков снисходительно взглянул на Сухова и похлопал его по плечу. — Поэтому расслабься, лейтенант, и отдыхай, всё позади. Дальше мы сами. Ты выполнил свою миссию на все сто. Даже с гаком. Верти дырку для ордена, а то и Звезду Героя получишь.

— Я так ему и сказала, — вмешалась Лера. — А он всё в бой рвётся.

— Я не устал, — твёрдо заявил Сухов. — И Апостола я действительно изучил. Он не простой бандит и шантажист. Он обязательно взорвёт фугас. В Узле или здесь, ему на самом деле неважно. Ему важен исключительно сам факт. Он психопат и убийца. И чем ярче, чем внушительнее и страшнее будет выглядеть его преступление, тем сильнее Апостол насладится содеянным. Понимаете? Что такое убить сто человек или сжечь деревню? Для него это мелочь. Такое преступление не удовлетворит его больное «эго». Ему требуется нечто масштабное, такое злодеяние, о котором до конца времён будут помнить все живущие на Земле.

— Обычно такие психопаты сами погибать в огне не любят.

— Бывает, что страсть становится сильнее осторожности.

— Сплошь и рядом, — проронил неугомонный Копейкин. — Так дети и рождаются.

— В случае Апостола — это страсть к разрушению, — продолжил Сухов. — Какими бы лозунгами он ни прикрывался, он жаждет только одного — разрушить мир Зоны. И всё. Ничего строить на этом месте он не собирается, а потому ему плевать, что будет дальше с Зоной и с ним самим.

— Тогда он не маньяк, а патриот, — заметил Найдёнов. — Только свихнувшийся на своём патриотизме.

— Хрен редьки не слаще. Любой экстремист считает себя патриотом, а на деле является маньяком, психопатом. Апостол — яркий тому пример. Он не сдастся, ещё раз вам говорю. Поэтому счёт идет на секунды. Если мы не остановим его, пусть и ценой своих жизней, он взорвёт фугас и… Мы всё равно погибнем, но с нами погибнут ещё десятки тысяч человек.

— Пойду, — Копейкин кряхтя отклеился от стены и сделал вид, что направляется к озерцу. — Лягу в один из этих симпатичных прозрачных гробиков. Раз уж всё равно придётся покидать этот мир, так хотя бы в хорошей таре.

— Найдёнов, пристрели его, отвлекает, — беззлобно проронил Бойков. — Есть в твоих словах, лейтенант, рациональное зерно, согласен. Но у нас другой психологический портрет Апостола на руках. Наши аналитики и доктора не один раз прокачали варианты его поведения. И ситуацию с подрывом фугаса ради самого факта подрыва они тоже рассматривали. И через компьютеры эту модель сто раз прогнали. Результат у них получился более-менее. Двадцать процентов вероятности.