Начало - Дем Михайлов

— Это оно? Те ветряки, про которые написано в компьютере, дядь Жирдяй?

— Сильно похоже — развел я руками — Кажется они. Но в этом мире кто его знает,… может это на самом деле не ветряки, а инкубаторы по производству роторных блох…

— Чего-чего?

— Шучу, шучу. Рули давай. Метров через двадцать что-то смахивающее на поворот намечается…

Зрение меня не обмануло. Поворот обнаружился на ожидаемом месте, позволяя нам подняться еще выше по склону. Если представить что вокруг нас абсолютная реальность, физический, а не виртуальный план бытия, то можно смело делать заключение о проведенном здесь весьма серьезном объеме работ. Тяжелая техника, много рабочей силы, возможно даже направленные взрыве — иначе попросту не сумели бы проложить дорогу практически в сплошном камне. Что примечательно, там, где, судя по всему, раньше были пустоты или земляные «пробки», теперь имелся потрескавшийся бетон.

Проехав после поворота еще около ста метров, Артем по моему тихому распоряжению заглушил двигатель. Легкое потрескивание мотора быстро затихло, а мы с парнишкой внимательно рассматривали конечную точку дороги.

Почему именно здесь конечный пункт, сразу становился ясно любому более-менее знающему про ветряки человеку — поднявшийся здесь вверх скалистый склон образовывал нечто вроде возвышения, бугра на бугре, если выражаться просторечно. И ничто здесь не мешало ровному неутихающему потоку ветра ерошить наши волосы, прижимать к земле стебли травы и вращать винты ветровых турбин, попросту говоря — крутить ветряки. То ли так прописано программно, то ли везде в Ковчеге на подобных местах и высотах таковы глобальные условия, но ветер здесь дул не порывисто, а на самом деле непрестанно и ровно. И все эта ровная сила ветра с едва слышным свистом и шорохом проносилась через выбитый в камне довольно большой ровный участок с семью мачтами ветряков. Три мачты стояло, их я и видел снизу. Один ветряк продолжал крутиться, вырабатывая энергию и посылая ее вниз, в то самое помещение, где работал компьютер. Еще четыре мачты, в разной степени разбитости, лежали на земле, щедро опутанные растительностью. Там же лежали и пропеллеры — некоторые оторвались от мачт, некоторые нет, но все как один гнутые и сломанные. Жалко-то как…

— Починить можно?

— Не знаю — не задумываясь, ответил я, удерживая дробовик дулом к земле и не забывая озираться — Но наше дело простое. Мы Искатели. Вот нашли. Что нашли? Остатки ветряной электростанции. По понятной причине доставить найденные находки вниз не можем. Значит, надо в точности описать внешний вид находки, ее точное местоположение, а так же наикратчайший путь. Информацию доставим вниз, а там уже пусть механики и прочие Социалы чешут себе затылки и думают, что с этим делать. Понял?

— Понял! Пусть Социалы думают! А мы Искатели! — отозвался Артем — Дядь Жирдяй, а наш уговор про дробовик в силе?

— В силе — кивнул я — Если найдешь два целых патрона — дам выстрелить один раз. Если найдешь пять патронов — дам выстрелить два раза. Но вообще, постараемся найти тебе личное оружие.

— Класс! Но здесь вряд ли патроны есть или оружие… — задумался подросток — Если только в этом домике…

Я лишь хмыкнул в ответ и перевел взгляд на «домик», что без окон и дверей. То бишь — дверь была. Железная. С бурыми потеками и остатками серой краски. У косяка заметка тонкая замочная скважина. На стенах в нескольких местах не окна, а нечто вроде узких вертикальный прорезов забранных железными косыми жалюзи.

— Ломать будем?

— Нет — качнул я головой — Это что-то вроде распределительной. Или трансформаторной. Не знаю точно, как называется, но, глянь, туда идут два из двух видимых кабелей.

— Это да — согласился Артем.

Две рухнувшие мачты упали целиком, умудрившись выворотить и бетонные свои основания, заодно выдернув из земли толстенные черные кабеля. И кабеля шли именно к этому невзрачному бетонному домишке. Подстанция. Дверь не выглядит слишком прочной, но ломать ее я смысле не видел. Раз уж мы неподалеку начали обживаться, то у меня даже мысли не возникло что-нибудь сломать на драгоценной полуразрушенной электростанции. Наоборот — тут все надо холить и лелеять, бережно хранить все уцелевшее и отремонтировать все сломавшееся. Если удастся починить все семь ветряков — в такую дикую фантастику я правда не верил — то наше зарождающееся смешное безымянное поселение будет хотя бы частично, но обеспечено электроэнергией.

Почему поселение смешно? Да потому что.

Как на мой скромный взгляд жирного теоретика — дед Федор слишком сильно поторопился с обозначением какого-то несуществующего центра, отведением места под будущие торговые ряды и нарезкой оставшегося пространства внутри на частные земляные наделы. Смешно ведь… такой здоровый кусище земли очерчен, посреди все бороздами исчерчено, а рядышком стоят наши скудные ряды и задумчиво смотрят на весь этот «чертеж города в натуральную величину». Поторопился дед Федор,… наверное…

Я старику верил. Не зря же он тогда сказал еще: «заложить основы важно с самого начала», «хаотичная застройка — прямой путь к пожару». Он вообще как мне кажется, смотрел далеко в будущее.

В этом самое главное различие между всеми нами.

Некоторые жили настоящим моментом. Появился голод? Сорвал пригоршню ягод, выудил из моря и поджарил краба. Все, проблема решена.

Другие жили на день или два вперед. То есть хоть небольшой запасец продуктов и вещей старались отложить.

Третьи, такие как я, заглядывали в наше будущее хаотично. То есть продуктовые запасы у меня были скудные, а, может быть, и вообще не было, если бы не до мозга костей «социальная» Леся. А вот тарелки, пружинки, еще какой-то интересный хлам, был уже в наличии и мог бы принести выгоду только уж в очень далеком будущем. Когда все устаканится. Такова уж моя странная натура.

А вот дед Федор смотрел в будущее совсем по-другому. Как-то одновременно и приземленно и возвышенно. Парадокс,… но так и было.

— Здесь дверь! В земле! — крикнул отошедший на десяток шагов Артем, сжимающий в руках не какую-нибудь фиговину, а самый настоящий мачете, с начищенным до блеска лезвием и черной эбонитовой рукоятью. В таком виде и нашлось оружие, на пути между Древом и морским пляжем. Только лезвие оттерли от грязи и следов ржавчины.

В руке подростка столь грозное оружие смотрелось несколько странно, равно как и армейская каска на вихрастой голове и болтающаяся на боку зеленая матерчатая сумка из-под советского противогаза, в которой сейчас хранилась полная армейская же и советская же фляга. Снаряжали Артема я и дед Федор. Поделились всем, чем могли, так сказать. Снаряжение не эпическое однозначно, но голова защищена, вода и сумка имеется, равно как и неплохое оружие ближнего боя.

— Дверь просто на земле лежит — уныло добавил Артем, и я несколько расслабился — Здесь везде какие-то кирпичи, деревяшки, железки.

Еще одна железная дверь,… но на этот раз с квадратным окошком в верхней части. Да, лежит прямо на серой земле, среди прочих обломков. Я в ботанике не силен, но самой различной растительности здесь более чем хватало. Спутанные длинные стебли без листьев, пыльный кустарник, цветочки невзрачные… и среди этих зарослей там и сям торчат кучи битого кирпича, кое-где остались целые участки стены. Под ногами хрустит битый шифер, несколько почерневших деревяшек с кривыми ржавыми гвоздями.

— Ничего нет — продолжил выражать свое огорчение Артем.

— Почти — поправил я его, останавливаясь — Артем, замри.

О правильном поведении мы уговаривались ранее, поэтому парнишка послушно замер.

— А теперь отойди на шаг туда — я указал рукой, куда именно надо отойти.

Артем повиновался и вопросительно воззрился на меня — что, мол, за неожиданности?

Я молча указал пальцем. Там, где пару секунд назад стоял подросток, на камне сидело желтоватое насекомое с длинным загнутым кверху хвостом. Скорпион. Абсолютно обычный — как мне кажется. Ибо размерами не поражал и если бы не печальная многовековая слава в реальном мире, я бы даже и внимания не обратил на такую букашку.

— Ух ты! — нагнувшись, Артем подхватил кирпич, шагнул вперед и обрушил на насекомое мощный удар — Вот так! У! Дядь Жирдяй! Три опыта дали! У меня почти шестой уровень! А у вас?

— Нулевой — ответил я — Это вы рыбачили и крабов ловили. А я землю копал. За это опыт не дают.

— Ну, еще порыбачим!

— Ага — согласился я — Порыбачим. Вон и первая рыбка из-под кирпичей торчит. Тащи удочку из кузова. То есть из багажника. Я про копалку нашу.

— Рыба? У!

Артем видимо очень сильно любил говорить «У», но получалось у него весело и с интересом, так что я не возражал против однообразного лексикона.

А «рыбкой» я назвал торчащую из-под груды битого кирпича кость в истлевшем ботинке без подошвы. Под руинами какой-то очень небольшой постройки обнаружился мертвец. Для Искателей вроде нас — ценный подарок. Не сам скелет, конечно, а те вещи, что могут на нем оказаться.