Начало - Дем Михайлов

Вот тут-то все мысли о «высшем и сакральном» выпали у нас из головы, равно как и воспоминание о библии — самой успешной книги в истории, вечном бестселлере и хитом религиозных рейтингов.

Мы все как один дружно уставились на море.

А море уставилось на нас — тысячами мертвых глаз.

МММ! В смысле — милая моя мама! Море без шуток уставилось на нас тысячами мертвых глаз!

Очередные несколько волн помимо воды, пены и растительного мусора принесли с собой тонны мертвой рыбы и прочей живности самых разных размеров. Тут тебе и осьминоги и расплывшиеся громадные медузы, рыбы с чешуей и без, крабы, омары и даже какие-то странные моллюски с безвольно раскрытыми створками и пучками нежно синих глаз торчащих наружу. И все это вынесло прямо к нашим глазам, а там, позади, медленно-медленно надвигался пастух сего мертвого стада — очень высокая, длинная, и почему-то очень неспешная волна типа цунами недоростка.

Среди тонн мертвой плоти вяло шевелились еще живые, но уже умирающие особи, много обитателей глубин уже начало превращаться, они клацали челюстями, запихивая в желудки обильную пищу разбросанную вокруг.

И никакого Круха…

Двухметровая полоса от кромки воды и дальше по пляжу была полностью застлана метровым слоем мертвого рыбьего мяса. А волны приносили и приносили еще… и цунами надвигалось неспеша…

И никакого Круха.

— И вот за этот гребаный долбаный страшный до разрыва мочевого пузыря кошмар я платил всю свою жизнь? — выдавил Радимир, чья кожа теперь была вовсе пепельной, а не черной.

Леонор жалась к мужскому плечу — но не к мощному мускулистому плечу чернокожего парня, а к сухому, но жилистому плечу деда Федора.

— Где Крух?! — рыкнул я — Где Крух?! Кру-у-ух! Кру-у-ух!

— Я здесь! — у основания крупной волны на миг показалась мокрая голова амфа, тащащего за собой нечто вроде очень толстого каната — Здесь!

— Быстрее! Плыви! Греби! Швим-швим! — заголосили мы дружно и замахали руками, подгоняя Круха.

Несколько томительных мгновений, амф буквально выкатывается на пляж, переваливается через пищащую, дергающуюся, шевелящуюся и пожирающую сама себя груду дохлой рыбы и присоединяется к нам.

— Там-там! Там мать его как холодный рыбный бульон! Сплошная дохлятина плавает! — выдавил амф.

— Сказал же — не заходи далеко! — буркнул зло дед, в чьем взгляде читалось облегчение — Уходим отсюда! Пока цунами не накрыло. А не чересчур ли медленно она идет? Будто собака рвущаяся вперед на натянутом поводке… черт его знает… уходим!

— Стойте! — всполошился мутант с жабрами — Вот! Тяните! Там женщина с бутылкой! Тяните!

— кто?! — хором спросили мы, остановившись на полушаге.

— Женщина с бутылкой! Да тяните же! — зарычал амф — Вот!

Мы там оторопели, что ухватились дружно за конец самого настоящего каната — не троса железного и не синтетической веревки, а прямо лохматый канат, что мы нашли на обломках корабельной мачты. И дружно потянули… канат задрожал, во все стороны полетели брызги, мы вроде вытянули немножко, но шло тяжело…

— Тяните дальше! — подбодрил нас Влад, отбегая к машине — Сейчас помогу.

— Кто говоришь там? — пропыхтел дед, взрывая ногами песок и глядя как огромный краб с потресканным панцирем отращивает свои глаза до размера налитых кровью футбольных мячей — Женщина с бутылкой?

— Ага!

— Ну-ну…

— Вас ис да?

— Фрау мит фляше — пожал плечами дед, а Леонор обалдело захлопала глазами, пытаясь понять, как под водой может быть женщина с бутылкой.

Но на вопросы времени не было. Зарычал мотор машины, умелые и быстрые руки зацепили канат, остальные навалились и потянули…

С присоединившимся к нам лошадиными силами автомобильного двигателя дело пошло на лад. Канат метр за метром вытягивался из моря, машина задом пятилась от моря, мы помогали, чем могли. И поглядывали с тревогой на уродливых тварей массово «рождающихся» на морском берегу. Хорошо, что очень многие из них оказывались «неудачными моделями» и подыхали. Но некоторые все же продолжали жить,… но пока что им было не до нас — мутанты продолжали жрать и жрать и жрать. А еще я радовался тому, что где-то половина выживших уродов уходила обратно в море, решив остаться в привычной водной стихии.

Крух не соврал.

Мы дружно испустили изумленный вдох, когда из пенной воды показался заблестевший округлый бок из зеленоватого стекла. А затем и горлышко, обильно залитое сургучом.

Короче говоря, амф не ошибся — это была бутылка. Огромнейшая бутылка, длиной метров в шесть я думаю, высотой пропорционально. Длинное «винное» горлышко с диаметром примерно метр. Толстый канат обвязан вокруг горлышка. Бутылочно дно очень толстое и непрозрачное — оно кажется вообще из какого-то очень толстого серого металла. Непонятно,… но суть верна — Крух был прав, назвав сие гигантское изделие бутылкой. Только вот испить из нее мог только настоящий великан. Неужто и такие есть в мире Ковчега? Не дай Боже…

А вот насчет женщины амф несколько наврал — нет, женщина была. Но она была не С бутылкой, а В бутылке. Буквально. Внутри бутылки сидела золотокудрая девушка абсолютно обычных человеческих размеров. Сквозь спутанные волосы видны острые краешки ушей. Изящные пропорции тела не скрыты ничем кроме ладошек.

— Охренеть! — эмоционально выдал Ури — Это что? Джинн? Джинни? Джиннеса? Мы ее выпустим, а она нас жестоко покарает и все такое? А как покарает? Если отшлепает — то, чур, я первый на очереди.

— Сексуальная джинни — фыркнул я невольно — Но в детстве я таких сказок не читал — про голых золотоволосых прелестниц в бутылках. Эгей! Прив-е-еет!

Девушка закивала, давая понять, что видит. Что-то произнесла в ответ, но слышимость равна нулю.

— Чего стоим, мужики? — заставил нас очнуться дед — С бутылочными женщинами знакомиться потом будем. Тащим дальше! Откупорить здесь никак нельзя — того гляди цунами еще много чего живого и опасного принесет да на наши головы выкинет. Уходим!

И мы «ушли».

Машина вытянула бутылку на берег вместе с пассажиркой, мы, нагруженные добром, поспешно уходили следом. А на берег медленно, чересчур медленно накатывала невысокая цунами.

Вот ведь сходили посмотреть на упавшую с неба звезду…

Глава одиннадцатая

Великий город мы построим… когда-нибудь…

У лагеря под Древом нас ждал очередной сюрприз сегодняшнего суматошного дня.

Пополнение. Много.

Настоящий детский сад…

Четыре ребенка возрастом до десяти лет, девушка лет восемнадцати, еще две уже взрослые женщины за сорок. Девушка и женщины говорят на нашем без запинки — что само собой разумеется, ибо они из России. А вот детишки смуглые, прямые черные волосы, темные глаза, что-то лепечут, но абсолютно непонятно что именно. Не наши детишки… вернее — наши. Теперь уж не отдам никому, разве что настоящим родителям, да и то посмотрим еще что там за папаша с мамашей. Вон как наши женщины буквально набросились на новоприбывших, мгновенно утащив их к стволу дерева. Недавняя «заключенная Горы» помогала вовсю, красуясь все тем же комбинезоном. Туда же утащили и Леонор, не ставшую сопротивляться. С новыми «приблудышами» я и пообщаться не успел, даже имен их не знал, но с этим успеется.

Еще одна заключенная девушка продолжала сидеть в бутылке из зеленоватого стекла. Мила, единственная из всех женщин, предпочла остаться у бутылки и сейчас сквозь стекло задумчиво изучала узницу. Рядом стоял дед Федор, занимающийся тем же.

Остальных мужиков уже не было. Уехали они — к Горе. Даже машину не стали разгружать от собранных на берегу трофеев, увезя их сразу в то самое помещение, где совсем недавно томилась в неволе Ольга Убийца Вещей, как ее не без юмора величали Влад и я.

Я же не стал особо разглядывать обнаженную девушку, дабы не смущать ее лишний раз. Я ведь не собирался помогать в странной задаче под названием «как добыть дивчину из бутылки не разбив последней». Хотя вывод напрашивался сам собой — только через горлышко. И как успел уже заметить и сказать всем дед Федор, та смахивающая на сургуч субстанция, что залепила заткнувшую горлышко пробку, была уже вся изъедена — словно морская вода изрядно размыла и подточила смолу. Так что идея осуществима хотя бы в теории. Но бутылка на самом деле роскошная. Такую посудину очень жаль будет разбить.

Бросив последний взгляд на специалистов по добыванию девушек из бутылок, я отправился к нашему с Лесей уголку — кстати, из-за Леси в том числе, я не стал шибко рьяно разглядывать содержимое выуженной из моря бутылки. Пора собираться. Безо всякого собрания и прочего, мы единогласно решили, что сейчас самое время потихоньку и полегоньку отступить подальше от моря. Ближе к Горе, как называли разведанную нами возвышенность.