Неравный брак - Анита Берг

Алистер мрачно посмотрел на него, пожал плечами и взял автомобильные ключи.

— Лучше воспользоваться моей машиной, лорд Редланд. Поверьте, так и вправду будет лучше. — Гринстоун улыбнулся. С каждой очередной его улыбкой Джейн тревожилась все больше и больше. Она уже поняла, что человек ведет себя, равно как и улыбается, весьма профессионально.

Все трое вышли из дому. Журналист тотчас свистнул, и почти без промедления к ним подъехала машина. За рулем сидела молодая блондинка.

— Это Лотти Картер, — представил ее Гринстоун.

Женщина чуть заметно кивнула. Алистер с Джейн, взявшись за руки, расположились на заднем сиденье. Френсис Гринстоун уселся рядом с водителем и моментально обернулся.

— Сначала буквально пару вопросов. Где вы познакомились, как и что — в таком роде, если позволите.

Алистер, мрачнея все больше и больше, сухо ответил, что познакомился с Джейн через своих друзей. Никаких деталей при этом не сообщил.

— Скажите, мисс Рид познакомилась с вашими родителями?

— Конечно.

— Нелегко ей пришлось, да?

— Не понимаю, о чем, черт побери, вы говорите?

— Я имею в виду лишь то, лорд Редланд, что вы с Джейн из разных социальных слоев. Уверен, не такую невесту хотелось бы видеть вашим родителям.

— Мистер Гринстоун, мне совершенно не нравится тон разговора. Что же касается моих родителей, у них не возникло решительно никаких возражений. Да и с чего бы это им возражать? Джейн им понравилась, и сейчас они счастливы, что мы женимся. Не знаю, где это вы набрались иных сведений на сей счет.

Похоже, слова Алистера нисколько не убедили репортера.

— Для них, наверное, было несколько неожиданным ваше решение? Может, у вас есть какие-то особые причины для женитьбы? — поинтересовался Гринстоун и посмотрел на живот Джейн.

Алистер обнял Джейн за плечи, как бы заслоняя ее собой.

— Мне не нравится подтекст вопроса.

— Прошу меня простить, лорд Редланд, но я всего лишь делаю свое дело. — По его лицу Джейн поняла, что Гринстоун говорит сущую правду. Действительно, для репортера все это представляло собой рутинную обыденную работу, и потому не стоило придавать особого значения тому, что он делал и что говорил. Гринстоун напишет свою статью, опубликует ее и забыть забудет обо всем этом, начнет готовить следующую. При мысли о том, что она в буквальном смысле, как женщина из плоти и крови, совершенно не интересна Гринстоуну, Джейн вздрогнула.

На полпути к дому ее родителей журналисты решили остановиться в придорожном ресторанчике тюдоровской постройки и перекусить. Было ясно, что оба журналиста представят в свою редакцию счета: они заказывали себе, что называется, по полной программе — каждый двойное виски и сандвичи с жареной свининой. Джейн попросила апельсиновый сок, Алистер же взял себе пива.

— Тут делают лучшие сандвичи со свининой, подобных вы нигде больше не найдете, — со знанием дела сказал Гринстоун. Однако ни Алистер, ни Джейн решительно не хотели есть.

Лотти в компании с Джейн прошлись до туалета. Пока журналистка расчесывала волосы, Джейн заперлась в кабинке, радуясь тому, что хоть ненадолго может остаться одна. Забавно, что единственным местом, где удалось уединиться, оказался туалет. Забавно или грустно? Что-то одно из двух, впрочем… Когда Джейн вышла, молодая женщина все еще прихорашивалась у зеркала.

— Вас ведь послали присматривать за мной, так? — сказала Джейн.

Женщина засмеялась:

— Да, что-то в этом роде, если я вас правильно поняла.

Джейн в сердцах швырнула косметичку в сумочку и, вылетев из туалета, подскочила к Алистеру.

— Алистер, нас с тобой фактически похитили, — тоном драматической актрисы заявила она, пылая праведным гневом. — Эта женщина шпионит за мной.

— Да, моя дорогая, боюсь, что это так. Им ведь нужно как-то оберегать свой источник информации.

— Но какой же интерес мы с тобой можем представлять?

— О, мисс Рид, очень даже немалый, смею вас в том уверить, — сказал репортер. — Ваше замужество сделается сенсацией. Не каждый день девушка из рабочей семьи выходит за лорда, сами, наверное, понимаете…

— Но каким же, черт побери, образом, вы разузнали, где нас можно отыскать? — спросил Алистер.

— Сведения о предстоящих бракосочетаниях всегда вывешиваются на доске объявлений в Регистрационной палате — и нужно только каждый день просматривать списки. То, что вы указали адрес отца, всего лишь сбило со следа других репортеров.

— Вы не ответили на мой вопрос, — сказал Алистер.

— Ну, просто мне повезло чуть больше, чем всем остальным. У меня есть один платный информатор, так вот он не только сообщил ваш лондонский адрес, но также намекнул о наличии некоторых, скажем так, возникших затруднений.

— Кто вам мог рассказать? Об этом не знает ни одна живая душа!

— Прошу прощения, лорд Редланд, однако я не намерен так вот запросто раскрывать свои профессиональные секреты. Речь идет об источнике, близком к вашей семье. Это все, что я могу добавить. — И он выразительно постучал пальцами себе по носу.

Алистер и Джейн переглянулись.

— Родерик Плэйн! — почти хором воскликнули они. Репортер осклабился, но промолчал.

— Вот ведь тварь! — гневно воскликнул Алистер. — Грязный сукин сын!

— Видите ли, информировать о высокопоставленных знакомых — дело весьма деликатное, — пояснил Гринстоун.

— Ну ладно, приедет еще этот слизняк погостить к нам на выходные, он у меня попляшет! — пообещал Алистер.

— Но я ведь не сказал вам, лорд Редланд, что это именно он.

— Вам ничего и не нужно говорить. Он единственный, кто, не будучи членом семьи, посвящен в детали.

Френсис Гринстоун резко поднялся из-за стола.

— Ну что ж, если нет принципиальных возражений, мы, пожалуй, продолжим путь.

Ехали молча. Через час автомобиль остановился у дома родителей Джейн. В первой комнате горел свет. Входная дверь оказалась распахнутой настежь. Уже с улицы были слышны отголоски крутой домашней перебранки. Глазам предстала весьма нелицеприятная картина: двое молодых людей затеяли отчаянную драку, и теперь один из них сильным ударом раскроил губу другому, выхватил у противника фотокамеру и вытащил оттуда кассету.

— А, Джимми, привет! В чем дело? — осведомился Френсис Гринстоун.

— Да понимаешь, местные газетчики поналетели. И уходить ведь не собираются, вот что интересно.

— Не хочешь, золотой мой? А напрасно, голубчик, видит Бог, напрасно. — С этими словами он деликатно вытолкал изумленного молодого человека за дверь, выбросил следом его фотоаппарат и затем с грохотом захлопнул входную дверь. Только сейчас Джейн обнаружила здесь и свою мать.