Магия любви. Самая большая книга романов для девочек (сборник) - Дарья Лаврова

– Нет, ты только погляди на него… – прошипела Рагулина и крепко вцепилась в Варин локоть. – Даже не посчитал нужным сказать, что ему плевать на чужие фотки, так как наделает своих… Как же! Это ж ниже его достоинства – объясниться с человеком!

– Маш, с мобильника ж плохие фотографии! Ты ж знаешь! – попыталась утешить приятельницу Варя.

– Ага-а-а… Плохие! Как же! Ты посмотри, какая у него мобила! Навороченный айфон! Там все при всем! Фотки получатся классные! Я-то уж знаю. Нашему Вовке родители такой на день рождения подарили за успехи в автослесарной учебе! Представь, он папиному начальнику что-то в «Мазде» починил!

– Ну, Вовка дает! Крутой пацан! А насчет Белецкого не огорчайся! Как говорится, неудачи делают нас сильнее! У тебя еще будет возможность каким-нибудь другим образом сблизиться с ним. Он же совсем недавно с вами учится! У тебя все впереди!

– Я прямо уж и не знаю, хочу ли с ним сближаться… Разве так нормальные люди поступают? Не нужны тебе фотки, ты так и скажи! Чего из меня посмешище делать?

– Знаешь, Машка, никому, кроме меня, и дела нет до вас с Белецким! Вот честное слово! Никто не рассмеется, поверь! У всех своих дел по горло!

– Ну… может быть… Все равно противно.

Варя бросила еще один взгляд на Белецкого, который в ожидании следующего преподавателя лицея стоял в коридоре по-прежнему отдельно от всех, точно так же прислонившись к стене, как некоторое время назад на крыльце школы. И даже смотрел снова вверх. Варя невольно подняла голову вслед за ним. Кроме самого обычного светильника, на потолке ничего не было.

– Машка, а может, правы девчонки, которые утверждают, что у него кто-то умер. Возлюбленная – это полная ерунда. Но может, кто-нибудь из близких родственников. Вот сейчас в кабинете информатики ваш Афанасенков так хохмил, даже лицейские преподы смеялись, а Белецкий опять ни разу не улыбнулся. Ну, невозможно не рассмеяться шуткам Афони, а у вашего новенького это каким-то образом получается. Наверно, у него действительно случилась серьезная трагедия, и он никак не может избавиться от тоски.

– А мне кажется, он никак не может перестать восхищаться собственной персоной. Мы все тут вроде полные кретины, а он один умный. И отчет он сам сделает потому, что ему это раз плюнуть, и в помощи такой дебилки, как я, он вовсе не нуждается.

– Маш, а ты все равно предложи ему наши фотки. Интересно же, что он скажет!

– Ну уж нет! – Рагулина в возмущении даже рубанула рукой воздух. – Я вовсе не хочу, чтобы он меня как-нибудь унизил. Похоже, ему раз плюнуть – выставить человека идиотом. Пусть сам корпит над отчетом!

– Ну, гляди, Машка! – Варя хитро улыбнулась. – Кто-нибудь уведет у тебя Белецкого из-под носа.

– Хотела бы я посмотреть на ту, которая с этой задачей справится, – с сомнением отозвалась Маша. – Ты же сама видишь, что это за тип.

– По-моему, очень даже интересный тип! Его тайну прямо так и хочется разгадать!

– Да ну?! – Рагулина даже приостановилась в коридоре, по которому девятиклассники гурьбой шли в библиотеку лицея. – И что?! Берешь это на себя?!

– Ну-у-у… – протянула Варя, – если ты не возража-а-аешь…

Мимо девочек прошел одноклассник со смешной фамилией Прыгайло. Рагулина проводила его взглядом и задумчиво произнесла:

– Лешка поправился… С Белецким сидит, но, по-моему, они даже не разговаривают друг с другом… – Потом Маша смерила взглядом Симоненко и добавила: – Сомневаюсь, что у тебя что-то выйдет… Но… попробуй… дерзай…

Варя рассмеялась, подхватила приятельницу под руку и потащила в библиотеку, дверь которой уже успели закрыть.

За все то время, что девятиклассники всем коллективом ходили по лицею, Белецкий так ни разу и не улыбнулся, ни с кем не заговорил и ни на кого не посмотрел благосклонно. Вид у него был отстраненный, и, видно, парень сосредоточился на фотографировании. Кроме того, он записывал речи преподавателей лицея на диктофон мобильника, поскольку все время держал телефон перед собой. Варя подумала, что сама бы и не догадалась использовать диктофон, записывая по старинке в блокнотике. Рациональное использование новых технологий явно шло Белецкому в плюс.

Оказалось, что по лицею ходило много групп девятиклассников из разных школ. Видимо, у данного учебного заведения был так называемый день открытых дверей. После завершения знакомства с учебными помещениями и мастерскими девятиклассников всем скопом собрали в актовом зале на концерт, который своими силами приготовили лицеисты. Концерт оказался так себе – обычная подростковая самодеятельность. Варя смотрела не столько на сцену, сколько на Белецкого. Он по-прежнему не чувствовал ее взгляда. На сцену он, разумеется, тоже не смотрел, сосредоточенно набирая на своем мобильнике какой-то текст. Может быть, уже текст отчета, чтобы не терять зря время.

После концерта всем желающим предложили искупаться в бассейне лицея. Девочки, разумеется, отказались, так как их никто не предупредил, что нужно взять купальники, а парни с радостью согласились. Это ж здорово – выкупаться зимой! Хоть и не в открытом водоеме, а в бассейне, зато бесплатно!

В дверях с витражными стеклами, неоправданно узких для актового зала, образовалась веселая давка и кутерьма. Варя с Машей решили переждать, пока протиснутся наиболее нетерпеливые. Почти рядом с ними стоял и Белецкий, в ушах у него были наушники, подключенные все к тому же телефону. Наверно, слушал музыку.

Когда проход освободился, Симоненко двинулась к нему одновременно с Белецким. Они оказались у выхода в коридор одновременно, и молодой человек вдруг самым бессовестным образом оттолкнул Варю. Она этого не ожидала и потому, едва удержавшись на ногах, отлетела к распахнутой внутрь зала створке двери и выбила локтем стекло. При этом нижними осколками, которые продолжали торчать в пазу, как акульи зубы, она пропорола себе руку от запястья до самого локтя. Девочка вскрикнула, а на пол закапала кровь. Белецкий на ее вопль даже не обернулся. Поскольку в зале уже никого не было, Рагулина вылетела в коридор с криком:

– Держись, Машка! Я за врачом!

Очень скоро возле Вари, плачущей от боли, обиды и более всего от того, что испорчена любимая жемчужного цвета водолазка, оказалась медсестра училища вместе с чемоданчиком для оказания первой помощи. Длинную, неприятно рваную рану Симоненко промыли, осыпали для профилактики каким-то лекарственным препаратом и перебинтовали.

– Я всегда говорила, что двери слишком узки для актового зала! – строго сказала начальственного вида дама в модных очках и длинных переливающихся серьгах. – Вот и допрыгались, Иван Аркадьевич!

Иван Аркадьевич, который заведовал хозяйственной частью лицея, с самым трагическим выражением лица смотрел на Варю, молчал и только тер всей ладонью сизый, плохо выбритый подбородок. Классная руководительница 9-го «Б», первой прибежавшая на Варин крик, выглядела совершенно потерянной и была в состоянии только приговаривать, как заведенная:

– Ну надо же такому случиться… Бедная девочка… Ну надо же такому случиться… Бедная девочка…

Иван Аркадьевич в конце концов оставил в покое свой подбородок и, сильно смущаясь, произнес:

– Если пойдете в травму, может быть, не станете говорить, что поранились у нас в лицее?

– Как это не станем?! – взвилась Тамара Ивановна, будто наконец очнувшись. – А где же девочка могла еще получить такую рану?

– Да у вас же, в школе. Это ж ваши ребята устроили давку. Лицей тут ни при чем.

– А у вас… а у вас… – Учительница ловила ртом воздух, а потом вдруг вспомнила только что произнесенные слова начальственной дамы и выпалила: – А у вас двери неправильно узкие, вот что!

Варя, у которой уже несколько утихла боль в обработанной медикаментами руке, поднялась со стула, на который была заботливо усажена медсестрой, и сказала:

– Да ладно вам… Не пойду я ни в какую травму… Заживет…

– Ага! Тем более что виноват в этом… – начала говорить тоже вдруг очнувшаяся Рагулина, но Варя резко оборвала ее:

– Вот втолкуй мне, почему ты не захотела пожаловаться на этого подлеца Белецкого!! Я видела, как он тебя толкнул! Я – настоящий свидетель самого настоящего преступления!! – возмущалась Маша, когда они с Варей уже пили чай в квартире Симоненко. – А если бы осколки вонзились тебе в горло?!

Варя передернула плечами и буркнула:

– Ну, ты придумаешь, Машка…

– Хорошо, что это только мои придумки! Хорошо, что все закончилось именно так! Ладно, не буду больше предполагать, что еще могло бы случиться. Но вот что ты скажешь родителям? Шла, упала, очнулась – гипс?!

– Скажу, что нечаянно выбила локтем стекло.

– Ага! Прямо все и поверят!

– Поверят. Я однажды в детском саду именно локтем стекло выбила. Нечаянно. Правда, не поранилась тогда. У нас же вся дверь в умывальник была застеклена. Сколько раз дети били… Потом дверь поменяли на деревянную. Неужели не помнишь?