Магия любви. Самая большая книга романов для девочек (сборник) - Дарья Лаврова

– Хофофо, – с трудом проговорила Рагулина, роняя изо рта розовые крошки. Потом запила полоску соком и уже вполне внятно произнесла:

– В общем, так – мне нужна твоя помощь!

Варя изумленно приподняла бровь.

– Да! – продолжила Маша, плотоядно глядя на второе шоколадное пирожное. – Только ты можешь мне помочь.

– Почему именно я?

– Потому что только тебе я могу доверять, ведь мы знакомы уже сто лет.

– Ну! Что дальше?! Только давай покороче! Мне ж еще переодеться на физру надо!

– Как ты знаешь, сегодня после шестого урока наши классы тащат в политехнический лицей. Можно подумать, что все прямо только туда и будут поступать после девятого! Я, например, не буду ни за что, потому что…

– Машка! – угрожающе произнесла Варя. – Я же просила покороче!! Я сама все знаю про этот лицей и про тебя вместе с ним!

– Я постараюсь, – кротко согласилась Рагулина. – Так вот! Нам с Белецким поручили написать отчет о посещении лицея и завтра вывесить его в классе на доске с материалами по профориентации, чтобы, значит, никто не забыл, каким профессиям там обучают, что надо для поступления и прочую ерунду.

– А почему именно вам с Белецким?

– Ну ты даешь! То тебе покороче, то тебе подлиннее! Не знаю почему, да и все!

– Врешь! – беспощадно констатировала Варя.

– Ну ладно, вру, – не стала упираться Маша. – Но ты сама просила короче. В общем, наша классная мадама велела это сделать Белецкому. Наверно, хотела, чтобы он побыстрей проникся заботами коллектива. А я предложила себя в помощь, так как у меня якобы есть фотографии лицея, всяких его лабораторий, механических участков и прочее… Мол, нагляднее будет…

– А у тебя есть?

– У меня нет. А вот у тебя есть!

– Откуда?!

– Оттуда! Помнишь, в прошлом году все эти материалы твои родители распечатали для наших братцев. Твой так и не пошел в лицей поступать, а мой Вовка уже учится там на автослесаря. У нас дома ничего нет, а у вас наверняка эти фотки так и валяются где-нибудь.

– Ну… может, и валяются. Поищу, конечно. То есть ты собираешься сблизиться с Белецким на почве лицея?

– Наконец-то до тебя дошло! – обрадовалась Рагулина и откусила половину второй, шоколадной, полоски.

– И каким же образом?

– Предложу где-нибудь встретиться, чтобы поудачней вставить фотки в текст.

– Так надо ж будет их снова сканировать…

– Да уж я постараюсь, не волнуйся! Потом на флешку скину.

– Маш, Белецкий ведь сам может все это в Интернете найти!

– Может, не спорю! Но я вот, например, вчера вышла на сайт лицея, а его дизайн теперь совсем другой. Текста стало больше, а фотки измельчали, совсем слепые… А у вас были – первый сорт!

– А если он не захочет с тобой встречаться?

– А я постараюсь, чтобы захотел.

– Как? – изумилась Симоненко.

– Слушай, Варька, какая тебе разница? – уже с возмущением отозвалась Маша, так и не донеся до рта ополовиненную полоску. – Лучше пообещай, что фотки поищешь?

– Ну… поищу! Уже ведь пообещала!

– Хорошо! А я к тебе вечерком загляну, ладно?

Варя хотела сказать, что может и не найти эти фотографии, но Рагулина уже вскочила со своего места, запила пирожное соком, бросила: «Ну, я побежала», – и очень быстро пошла к выходу из столовой. Варя взглянула на свой так и не тронутый сок, сморщилась, пить его не стала и отправилась вслед за Рагулиной.

Вопрос «пойти или не пойти на физкультуру?» сменился в голове Симоненко другим – «найти или не найти фотографии?». На самом деле Варя точно знала, где эти фотки лежат – в верхнем ящичке компьютерного стола. Ее старший брат Виталик, не вняв уговорам родителей, вместо того чтобы поступать в лицей на автослесаря, как Вовка Рагулин, отнес документы в колледж технологии и дизайна, где намеревался освоить профессию какого-то менеджера. Учиться ему там не нравилось, поскольку он довольно быстро смекнул, что менеджер – это не та специальность, которой должен владеть настоящий мужчина. Настоящему мужчине негоже заниматься обслуживанием клиентов, подготовкой договоров или товаров для продажи. С этим вполне могут справиться и женщины. Настоящие мужчины должны что-то создавать руками или с помощью мозгов. Родители Виталькины умонастроения всячески поддерживали и надеялись, что он уйдет из своего колледжа и все же поступит в лицей, если и не автослесаря, как Рагулин, так хоть на газосварщика. Поработав же поначалу газосварщиком на местном заводе, в дальнейшем Виталик вполне может возглавить целую бригаду сварщиков, потом участок, а там и до начальника цеха рукой подать. Именно поэтому фотографии и бумаги, где были обозначены правила приема в политехнический лицей, будто и были отложены за ненадобностью, на самом деле лежали практически на самом виду, ибо в этом же ящичке хранились всяческие очень нужные Витальке компьютерные прибамбасы.

Если отдать фотографии Машке, то получится, что Варя отдаст и самого Белецкого прямиком ей в руки. А вдруг они так споются в работе над отчетом о посещении лицея, что их потом будет и водой не разлить! Может быть, есть смысл честно признаться Рагулиной, что Белецкий ей тоже нравится, а потому никаких фотографий она отдавать принципиально не будет? Да, но Машка же надеется! Но ведь родители могли же и выбросить фотографии, раз Виталик уже все равно поступил в свой колледж! Но в то же время они не выбросили!

В тяжких раздумьях Симоненко даже не заметила, как забрела в раздевалку физкультурного зала, и таким образом вопрос «идти или не идти на физру отпал сам собой. Уж пришла, так чего теперь… Может быть, и проблема с фотографиями решится как-нибудь сама по себе? Прямо там, в лицее… Как любит приговаривать папа, не стоит бежать впереди паровоза. Есть смысл как следует разглядеть Белецкого на этой познавательной экскурсии, а там видно будет, что делать дальше.

Глава 2 «Прямо не хочется про этого Белецкого дальше распространяться…»

Никому из девочек 9-го «Б» идти в лицей не хотелось. Специальности для них там было только две: продавца-контролера и повара-кондитера.

– Ну, Тамара Ивановна, ну, можно мы не пойдем? – канючила и нукала за всех Оксана Бердяева. – Ну, никто из наших не хочет быть ни продавцом-контролером, ни тем более поваром, хоть каким: хоть кондитером, хоть на первое и второе! Вот кого хотите спросите! Мы вообще все собираемся в десятый!

Варя напряглась. В ее планы не входила отмена похода в лицей. К ее полному удовлетворению, Тамару Ивановну не так-то легко было сбить с намеченного пути.

– Вы не хотите, потому что плохо представляете себе работу повара! Это же творческий процесс!! В общем, ничего не хочу слушать! Чтобы через пятнадцать минут все были готовы! Буду ждать вас на крыльце школы.

– А кто не придет… – начала та же Бердяева.

– А кто не придет, того заставлю писать реферат на тему специального профессионального образования молодежи в России! – закончила за нее классная руководительница и вышла из класса.

Бердяева скорчила ей вслед уморительную физиономию, и это как-то сразу разрядило обстановку. Все рассмеялись, и поход в лицей перестал казаться отвратительным. На солнечной, заснеженной улице и легком морозце одноклассники развеселились окончательно. За те десять минут, которые пришлось подождать, пока все соберутся, в Варю успели два раза попасть снежками, а Рагулиной даже насыпали снега за шиворот. Машка так уморительно визжала и извивалась, чтобы вытряхнуть из одежды быстро тающий снег, что рассмеялась даже Тамара Ивановна и слегка пожурила парней, которые так по-детсадовски развлекались.

Варя бросила быстрый взгляд на Белецкого. Улыбка так и не появилась на его лице. Он стоял, прислонившись к стене школы, и смотрел куда-то вверх. Симоненко проследила за его взглядом. В небе не было ничего, кроме нескольких облачков и слепящего, но по-зимнему холодного солнца.

В троллейбусе Варя постаралась подобраться поближе к Белецкому, чтобы еще получше его рассмотреть, но сделать это ей не удалось. Парень стоял так, что видеть можно было только аккуратное, розовое с мороза ухо, выглядывающее из-под черной вязаной шапочки, и кулак, сжимающий длинный ремень школьной сумки самого примитивного образца. Куртка Белецкого тоже оказалась обыкновенной, из черной синтетики. В общем, зацепиться было не за что, а значит, и никаких выводов о его личности через особенности внешности Варя сделать не смогла. Особенностей видно не было.

В лицее объявили, что сначала всех школьников проведут по учебным кабинетам и лабораториям заведения, а потом разделят на две группы. Юношам покажут мастерские, а девушек познакомят со специальностями, на которые молодых людей принимают только по большой просьбе с их стороны.

В каждом кабинете, куда заводили девятиклассников, Варя опять старалась подобраться поближе к Белецкому, что ей, надо сказать, удавалось. Один раз она даже смогла сесть на такое место, что профиль молодого человека оказался прямо перед ее глазами. Профиль был очень даже приличным. Белецкий имел тонкий прямой нос, высокий лоб. Вот только губы были как-то чересчур плотно сжаты, а их уголки, которые могла видеть девочка, трагически или, даже возможно, презрительно опущены от того, что все ему, видно, тут здорово не нравилось. Сначала Варя беспокоилась, что парень заметит ее внимательный взгляд и разозлится, но он его не замечал или очень успешно делал вид, что не замечает. Хотя, может быть, он был просто сосредоточен. Белецкий не только слушал, что им рассказывали, но и фотографировал кабинеты и их оборудование на камеру своего мобильника. Варя сразу подумала, что мечта Рагулиной сблизиться с ним на почве отчета о лицее лопнула мыльным пузырем. Зачем Белецкому чужие фотографии, когда легко сделать свои! Таким образом, вопрос «давать или не давать Машке фотографии» решился сам собой, как того Варя и хотела. Папа прав – никогда не надо бежать впереди паровоза!