Две грани нейробука (СИ) - Максим Парамохин

Вечером заглянула в его комнату. Он сидел в старом кресле, закрыв глаза, но сразу открыл их. При виде ее улыбнулся.

— Скажи, ты уже не злишься? Ну, на Лэнди. Что он взорвал тех киберов.

Улыбка исчезла, лицо стало жестче.

— Нет.

— Перестань, я же вижу, что злишься.

— Нет, не злюсь. Я сильно разозлился тогда, можно сказать, вышел из себя. Контролировать эмоции очень трудно. У нас в ФИОМСе злость и другие негативно-деструктивные эмоции подавляются тайными программами, я тебе говорил. Но я их отключил, и еще не до конца освоил самоконтроль. Злиться неправильно. Отрицательные эмоции толкают человека на ошибочные действия, насилие, вплоть до убийства.

Ну вот, не успели начать, а он уже превратился в биоробота. Почему нельзя поговорить без проклятого нейробука? Пообщаться как нормальные люди.

— Катсон правильно поступил, убив тех киберов. Они подонки.

— Откуда ты знаешь? Они ведь не в полиции служили.

— Да какая разница? Мы сражаемся с ними. Чем больше убьем — тем ближе победа.

— Да? И что же изменил взрыв Катсона? Как убийство приблизило нашу победу? Мы по-прежнему сидит тут, под землей. Они свирепствуют наверху. Хватают всех подряд, избивают.

— Вот видишь, киберы мерзавцы.

Джантор вздохнул, покачал головой.

— Айрин, прекрати. Я понимаю, что ты, да и все остальные, долгое время жили под гнетом, в страхе, многим они причинили боль. И у вас выработались сильные негативные ассоциации, которые автоматически запускаются всякий раз, когда вы упоминаете о киберах. В каком-то смысле ваша злость естественна, но это не делает ее правильной. Надо постараться ее преодолеть.

— Я не хочу ее преодолевать, я хочу их убивать. Ты же сам признаешь — киберы совершают чудовищные преступления. Разве этого мало? Что еще они должны сотворить, чтобы ты стал их ненавидеть?

Джантор снова вздохнул.

— Айрин, пойми, ненависть сама по себе неправильна. Она относится к категории деструктивных эмоций, поэтому…

— Тьфу на тебя, — Айрин развернулась и вышла.

Поговорить с ним, как же. Попробовал бы Найджел сам с Джантором поговорить. Мистер Совершенство всегда такой правильный, со своими очень логичными и умными рассуждениями. Да только слова бесполезны. Ничто не вернет ее отца, как и тысячи других, погибших от рук киберов. Их нужно убивать.

Следующим утром на завтрак выдали привычную овсянку. Айрин и сама порой варила ее, но есть одно и то же каждый день надоедает.

— Я так понимаю, изменений в меню у нас не предвидится, — сказала она, садясь за длинный общий стол и ни к кому конкретно не обращаясь.

— Овсяные хлопья очень питательны, их легко достать, и они относительно дешевы, — пояснил Ноуд. — Учитывая наши ограниченные финансы и то, что под землей скрывается две с половиной тысячи человек, которых надо ежедневно кормить — овсянка один из оптимальных вариантов.

— Это хорошая еда, — поддержал профессора севший напротив Джантор. Свою порцию он ел с большим аппетитом. — В ней много калорий и полезных веществ.

— Может, ты нам лекцию прочитаешь о ее пользе, — съязвила Айрин.

— Если хочешь, — ничуть не смутившись, ответил он. — У меня в памяти 38 статей об овсяной крупе.

Захотелось запустить в него кашей.

— Ах, да, я и забыла про твой чудесный нейробук. И потом, что тебе овсянка, ты, помнится, говорил, что можешь питаться даже древесиной. Кстати, как она на вкус?

— Вообще-то паршиво. Но поскольку вживленный компьютер способен как подавить неприятный вкус, так и вызвать ощущение любого другого, например, гамбургера или бифштекса, то вкусовые качества пищи вторичны по сравнению с калорийностью.

Ложка овсянки шлепнулась на его футболку.

— Айрин! — дядя хлопнул по столу.

Все вокруг смотрели удивленно и осуждающе, но ей стало весело. Каша на одежде сделала Мистера Совершенство не таким уж совершенным. Впрочем, она сразу отвалилась. Даже пятна не осталось.

Ну конечно, у него и ткань особенная, вся грязь соскальзывает. Чертовы фиомсянские технологии.

Есть окончательно расхотелось, Айрин отодвинула тарелку и вышла.

После завтрака она по распорядку среди тех, кто чистит автоматы. В двух арсеналах почти три тысячи единиц оружия, и надо держать его готовым к бою. Ей это занятие нравилось. Натирая маслом очередной ствол, она представляла, как однажды пустит автомат в дело. Будет убивать киберов.

Но сегодня, заглянув в арсенал, Айрин тут же выскочила. Что за день такой поганый?

Два автомата без курков — оружие киберов. Таким в Сопротивлении пользовался только Джантор. Черта с два. Пусть Мистер Совершенство сам чистит, она ему не служанка.

Устроилась среди ящиков, не зная, чем заняться. Мелькнула мысль уйти к Лэнди, тут все равно ловить нечего. И дядя, и Джантор доверять ей важные дела отказываются, может, среди «Ангелов Смерти» найдется достойная задача?

Полчаса бродила по станции, набираясь решимости. Заметила Джантора, он поднимался по эскалатору вместе с Ноудом. Профессор шел тяжело, в движениях Джантора сквозила когда-то восхищавшая ее легкость.

Словно почуяв ее взгляд, он обернулся. Секунд десять смотрел, затем в три шага догнал Ноуда, что-то сказал. У него теперь новые друзья, новые важные задачи. Места для Айрин больше нет.

Она собралась, заглянула в арсенал. Чтобы воевать с киберами, нужно оружие. Конечно, никто не разрешит, но, черт возьми, это Айрин привела к ним фиомсянина. И заслужила как минимум право на автомат. Взяла один и направилась к туннелю.

— Айрин, — раздался позади голос дяди. — Надо поговорить.

— Давай потом.

— Сейчас.

Он ухватил ее за руку, развернул. Секунду глядел на оружие, затем потащил в свою комнату, усадил на стул.

— В чем дело?

— Ни в чем, просто… — Айрин задумалась, подбирая слова для защиты.

— Джантор отличный парень. Честный, добрый, надежный. И ты ему нравишься, я знаю. Он хочет помочь тебе, защитить. Ты тоже к нему неравнодушна, не вздумай отрицать. Там, в отеле, пока он занимался нейробуком, ты о нем заботилась. А сейчас что случилось? Почему ты постоянно с ним ссоришься?

Слова дяди будто выпустили из нее весь воздух. Всю злость. Она чувствовала себя, как в детстве, маленькой провинившейся девочкой. Он сел рядом, молча ожидая ответа. Айрин вздохнула.

— Я не знаю. Тогда в отеле, он был слаб. Он страдал, чувствовал боль, как мы. Я была ему нужна. А сейчас нет. Теперь он снова Джантор из ФИОМСа — Мистер Киберсовершенство. Я самый умный, самый крутой. Лучше всех дерусь, метче всех стреляю, умею взламывать компьютеры и беспилотники, а в голове целая библиотека. Весь такой правильный и везде проклятый нейробук. Неужели нельзя прожить без него хотя бы час? Зачем каждую минуту выпячивать свое превосходство?

Секунду дядя молчал, затем обнял ее за плечи, притянул к себе.

— Ты говоришь глупости. Джантор ничего не выпячивает, просто делает то, что нужно, используя все имеющиеся возможности. Да, благодаря нейробуку он легко справляется с множеством задач, для нас сложных, а то и вообще невыполнимых. Однако я не помню, чтобы он над кем-то насмехался, упрекал в неуклюжести или глупости. Я прожил 50 лет, и еще ни разу не встречал человека, который бы настолько всех превосходит, и ничуть этим не гордился.

Айрин опять вздохнула. Дядя прав. Может, как раз в этом главная проблема?

Если б Джантор задавался, корчил из себя крутого, как Том и некоторые приятели брата, она бы знала, что делать. Ей доводилось приземлять, а то и тыкать мордой в грязь парней, чересчур много о себе возомнивших.

Но Джантор не строил из себя крутого, он был просто крут. Нереально, фантастически крут. В каждом его умном слове, легких быстрых движениях, в том, как спокойно, без малейшего видимого напряжения он выполнял запредельные по ее меркам задачи, проступало это никак специально не подчеркиваемое, а от того еще более явственное превосходство. Он возвышался над ней, как сверкающий навороченный небоскреб над дешевой забегаловкой. Небоскребу не надо доказывать, что он выше. Все и так видят.

Айрин хотела быть рядом, но боялась оказаться лишь маленьким пятнышком, обреченным потеряться в его огромной тени.

Она посмотрела на дядю.

— А ты? Ты в Сопротивлении много лет, профессор Ноуд еще дольше. А Джантор меньше месяца. Но ты ведь понимаешь, что он теперь главный. Сказал, что ему надо в зону бета — вы обеспечиваете проход. Сказал, что надо не взрывать киберов, а захватывать беспилотники — отказываетесь взрывать и делаете усилитель для трансляции сигнала. В конечном счете, именно Джантор определяет наши планы и действия, за ним последнее слово. Тебе не обидно, что какой-то парень, чужак не из Оклахомы, взял и обошел вас? Оттер в сторону.

Дядя молчал долго.

— Знаешь, нет. Не обидно. Я даже рад, что у нас появился такой человек. Сильнее меня, умнее профессора, круче всей хакерской команды Филдса. Нас хватало лишь на то, чтобы не дать Сопротивлению захиреть, с Джантором появилась надежда победить. Лично я не знаю, как одолеть всех киберов сразу. Но если он знает — я готов идти следом.