Сказания о Небожителях: Сфера (СИ) - Кенли Мэри

Мяо Ронг, младший мастер пика Хуашань, постоянно крутилась рядом с ним, если не занималась благой помощью раненным и производством лекарств. Она вела себя столь же приветливо, как и раньше, но в глубине её голубых глаз застыла невыразимая обида. Словно Мяо Ронг считала, что с возлюбленным Эйгуо поступили несправедливо.

К удивлению Кан Мейлин, гордая принцесса Цао Дандан отказалась от участия в сражениях и также осталась в Храме Небожителей.

Конечно, причина снова крылась в Инь Эйгуо, но…

«Она ведь всегда была такой гордой, так сильно хотела занять лидирующую позицию… И теперь просто отказалась от всего?»

Но самой странной была Ни Чинтао. Когда-то энергичная и слишком агрессивная девчушка потускнела, стала дерганной и нервной. Она всё также восторженно смотрела на любимого, однако, сильно поумерила привычный пыл.

Возможно, из-за того, что теперь свита Инь Эйгуо значительно возросла. Он был их кумиром, их лидером и главным вдохновителем.

Это выглядело жутко. Мейлин чувствовала, что добродушный мечник держит в руках горстку людских сердец и волен свободно распоряжаться ими.

«Мы привыкли, что зло очевидно. Оно уродливо, оно отвратительно и различимо с первого взгляда. Но… Что, если зло совсем иное? Приветливое, ласковое, чуткое… Способное сковать твою душу и поменять ориентиры. Когда я смотрю на Инь Эйгуо, я ни в чём не уверена. Но он… Кажется жестоким. Даже более жестоким, чем Лан Шанью»

Глава 34

Вчера Храм Небожителей опустел. Ван Линг и другие Старейшины отправились искоренять демонические секты. По пути они должны были объединиться с культиваторами из иных духовных храмов и школ.

Кан Мейлин и другие ученики, которые не достигли больших высот в самосовершенствовании, остались под защитой древней цитадели. Конечно, из-за этого приходилось брать дополнительные обязанности, но Линлин не жаловалась.

Она только очень волновалась за свою родную деревню и каждый день молилась о том, чтобы демоническая зараза не добралась до тех спокойных мест. К счастью, её родина была тем ещё захолустьем и, в данный момент, подобное можно считать за благо.

Потому что крупным городам и деревням повезло намного меньше.

С учетом ежедневного труда, Кан Мейлин могла создавать свой артефакт только ночами, отдавая ему последние силы. Честно говоря, спать ей было некогда.

Но иногда она украдкой засыпала днём на час — другой (покуда её не будили остальные).

Впрочем, сотворение защиты зашло в тупик. Кан Мейлин подготовила несколько сотен бумажных оберегов с хитросплетением древних символов. Все эти обереги связывались друг с другом по цепочке и, в конце концов, должны были принять единую форму.

Но ей не хватало какого-то финального элемента. Всплеска силы, или же веры… Чего-то точно не хватало.

Масляная лампа горела совсем тускло. Не выдержав, Мейлин потушила её, и комната погрузилась во тьму. Девушка приблизилась к окну и отодвинула в сторону ширму из плотной бумаги.

Где-то вдалеке тлели огни Храма Небожителей. Странное волнение охватило Кан Мейлин, забралось глубоко в душу, отзываясь болью в голове и учащенным сердцебиением.

А потом… Собственное сознание Линлин словно раскололось на две равные части.

С одной стороны — испуганная девчушка в тёмной комнате, а с другой… Звучал её собственный голос, лишенный привычных эмоций.

«— Послушай, Кан Мейлин, с тобой всё очень непросто. Ты подмечаешь странное поведение Лан Шанью, но и сама таишь множество секретов.

Откуда ты знала, что в Храм нельзя брать деньги и большое количество еды?

Почему ты назвала испытание туманом «тюрьмой страха»?

И отчего с первой минутой решила, что Лан Шанью похож на злодея?

Твоя детская привычка раздавать всем роли, будто они герои книг… Откуда она взялась?

Ты знала, что Инь Эйгуо начнет соперничать с Шанью, потому что…

…Ослепительный главный герой, рождённый, дабы побеждать, боролся со злыми духами, преодолевая многочисленные препятствия на своём пути. Его сопровождали прекрасные (и безнадёжно влюблённые) девы…

Так из какой книжки эта история?»

Мейлин побледнела, чувствуя, как стальные тиски сжимают сердце с каждым словом. Так больно… Но она не в силах остановить поток ожесточённых вопросов.

«— Отчего ты всегда чувствовала себя лишней в Храме, будто занимаешь чьё-то место? И почему твоя культивация застопорилась, словно наткнувшись на невидимый камень?

Ты что-то забыла. Что-то очень важное. Всего лишь одну историю»

— Кх-х… — она согнулась пополам, бессильно царапая ногтями стену.

Боль из головы опустилась ниже, поселившись в желудке. Кан Мейлин казалось, что её внутренние органы разрываются изнутри.

— Источник… Ритуал Иссушения… Герой и злодей… — прохрипела она одними губами. — Сфе…ра.

Неожиданно, во тьме прозвучал взрыв. Ученики и мастера пробудились ото сна, выбегая на улицу. Но Кан Мейлин осталась на полу своей комнаты, дрожа в холодном поту.

Двери распахнулись, впуская внутрь Лан Шанью. Серебристые волосы культиватора сияли при лунном свете, однако, в рубиновых глазах плавало лишь беспокойство.

— Линлин…? — позвал он и замер, обнаружив её на полу.

— Ш… Ша-анью… — одними губами прошептала девушка.

И тогда комната осветилась. Прямо посреди неё возникла загадочная Духовная Сфера, переливающаяся мертвенным светом. В ней таилось что-то бесконечно знакомое.

И Кан Мейлин не знала — хочет ли на самом деле узнать сокровенное?

— Да… — Лан Шанью сжал зубы, собираясь с мыслями. — Похоже, пришло время тебе всё вспомнить.

Она посмотрела на сферу и её ногти до боли впились в ладонь.

— Прости меня, — шепнул заклинатель, а потом серебристый свет отделился от его волос, добираясь до сияющего артефакта.

Духовная Сфера расширилась, поглощая весь мир Кан Мейлин.

***

Это… Больше всего походило на сон. Она будто со стороны наблюдала за жизнью девочки по имени «Кан Мейлин».

Их судьбы были очень похожи. Жизнь в небольшой деревне, любящие родители… Всё совпадало.

Вплоть до одного момента.

Другая Кан Мейлин вовсе не обладала «особенным предчувствием». Она взяла с собой еду на лодку Сиянконг и была жестко высмеяна мастерами. Совершенно растерянная от происходящего, девочка постоянно переживала из-за многочисленных насмешек сверстников. Когда начался «Путь Тысячи Истин»…

Эта Кан Мейлин не отличалась упорством, или же элементарным понимаем ситуации. Но особую сложность для неё представляла «тюрьма страха». Да, именно так впоследствии назвали испытание туманом…

Она пришла к исходу Пути Истин слишком поздно и не попала в число избранных учеников. Поэтому, ей оставалось только отправиться во Внешний двор Храма.

Теперь скромная девочка отвечала за стирку, уборку и готовку для прославленных культиваторов. Изредка у неё выпадало время почитать несколько умных книжек, а порой удавалось услышать мудрые изречения…

Но больше всего Кан Мейлин любила истории о приключениях. Сказки, в которых те самые культиваторы становились потрясающими героями, сражаясь с жуткими монстрами.

В этом странном мире… Был и Лан Шанью. Вот только он сильно отличался от того, кого знала Линлин.

Загнанный мальчишка, злой, как дикий волчонок. На издевательства других он отвечал грубостью и неминуемо лез в драку. В нём не было королевского величия, но было очень много агрессии.

Мальчик, рожденный в грязи и унижениях, который прекрасно знал, что у него не будет иного шанса выбиться в люди.

И он прошёл «Путь Тысячи Истин», вот только избрал пик Хэншань, желая стать яростным бойцом.

Порой… Кан Мейлин слышала о нём от служанок внешних пределов. Грязный, грубый, отвратительный мальчишка. Он столкнулся с непринятием на пике воинов, которые издевались над ним в полную силу.

Но Лан Шанью имел волчью хватку и не сдавался. Наращивая мощь, юноша практически стал лучшим… Однако, именно тогда в Храме появился Инь Эйгуо.