Девять негритят - Андрей Ильин

«Прогресс» завис уже в считанных десятках метров, и как-то не верилось, что кто-то способен развернуть его назад.

Потому что не верилось, что убийца способен выполнить свою угрозу вот так, на виду у всех и на виду у Земли, которая присутствовала на станции пусть виртуально, но все равно все могла видеть и слышать!

Нет, это невозможно. Никак невозможно!..

Так уговаривали себя астронавты.

Он просто пугает, просто давит на психику!

А он и давил! Так как ровно через пять минут компьютер запищал снова.

И на экране высветилась следующая издевательская надпись:

«ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ 2! ДО СМЕРТИ ОДНОГО ИЗ ЧЛЕНОВ ЭКИПАЖА ОСТАЛОСЬ ПЯТНАДЦАТЬ МИНУТ!»

Если он играл на их нервах, то играл очень виртуозно, так как эти его дурацкие шутки начинали всем действовать на психику.

Если, конечно, это были шутки!..

Или он надеется на темноту? Как тогда, с командиром?

Надеется, что выключится свет и он, невидимый и неузнанный, сможет исполнить свою угрозу?

Так не будет никакой темноты, по крайней мере в это время! Даже если вырубить основной и аварийный свет, все равно темно не станет, так как станция будет находиться на освещенной стороне Земли!

На что же он надеется?

Если — надеется…

Астронавты крепились, но все равно нервничали, поглядывая друг на друга, отодвигаясь подальше и тиская в ладонях спрятанное в карманах оружие.

Нет, все равно нет! Все равно не может быть!..

ЦУП, все еще находящийся на связи со станцией, беспрерывно звонил в NASA. NASA — в Белый дом.

Что делать-то?

А что тут можно сделать? Убрать «грузовик»? Но ведь никакой явной опасности нет! Экипаж находится вместе, все — на виду друг у друга и на виду у Земли! Любое движение отслеживается! Как он может хоть что-то сделать?

Если сейчас убрать грузовой корабль, то будет утрачен последний и единственный шанс… Да и глупо убирать, пугаясь каких-то там угроз. Просто слов! Потому что сделать в такой ситуации ничего нельзя!..

Когда знакомый писк раздался в третий раз, все вздрогнули. Потому что знали, что там прочитают.

И это и прочитали!

Прочитали, что:

«ДО СМЕРТИ ОДНОГО ИЗ ЧЛЕНОВ ЭКИПАЖА ОСТАЛОСЬ ДЕСЯТЬ МИНУТ!»

Если, конечно, не убрать «Прогресс»…

— Теперь — все. Теперь он убьет нас, — сказала вслух Кэтрин.

Сказала то, что все думали!

И тут же повторила громче:

— Теперь он убьет нас всех!

И тихо, очень тихо заплакала.

Но тихо она плакала недолго.

Потому что случилось непредвиденное. Потому что вдруг, ни с того ни с сего, со «слепого» иллюминатора слетела прикрывавшая его черная бумага. Слетела сама собой. Наверное, просто оттого, что высох удерживающий ее скотч. Или потому, что кто-то случайно перенаправил вентилятор.

Черная бумага отлипла от стекла и медленно и бесшумно потекла в струе воздуха.

А внутрь станции заглянул мертвец!.. Глянуло мертвое, искаженное гримасой удушья, страшное и отвратительное лицо. Лицо погибшего несколько дней назад русского космонавта Алексея Благова!

— Ой, мама! — в ужасе сказала Кэтрин.

И было отчего сказать «мама!».

Покойник Алексей Благов, припав к иллюминатору стеклом шлема, уставился выпученными, мертвыми глазами внутрь модуля, глядя прямо на астронавтов, словно высматривая очередную, которую он желает утащить с собой, жертву.

Конечно, все это было просто случайностью — дурацким стечением не менее дурацких обстоятельств! Просто — высох удерживающий бумагу скотч!..

Но все восприняли это по-другому!

На них в упор, не мигая, не двигаясь, не отлипая от стекла, страшно улыбаясь оскаленным в агонии ртом, смотрел мертвец! Тот, о котором они почти уже забыли. Так смотрел, что дух перехватывало! И можно было поверить даже в то, что и те, другие покойники, там, в шлюзовой камере, тоже стронулись с места и теперь тихо плывут сюда, чтобы забрать еще живых астронавтов.

Теперь они готовы были поверить во что угодно!

И как было не поверить, когда в их руках пищал, надрываясь, карманный компьютер. На экране которого издевательски светилась следующая, четвертая надпись:

«ДО СМЕРТИ ОДНОГО ИЗ ЧЛЕНОВ ЭКИПАЖА ОСТАЛОСЬ ПЯТЬ МИНУТ! КАК ЖАЛЬ!»

Выдержать это было трудно!

И первой не выдержала Кэтрин!

Она схватилась за голову и дико завизжала. Так, что мороз продрал по коже. Так, что все дернулись и шарахнулись в стороны, разлетаясь от нее. Все, кроме ухмыляющегося мертвеца, притиснувшегося к иллюминатору и не сводящего с Кэтрин глаз.

С нее! Именно с нее! Теперь она была в этом уверена!

— Спасите нас!.. Меня! Спасите… — закричала, заплакала Кэтрин, уже совершенно не контролируя себя. — Умоляю!.. Уберите корабль! Уберите! Или он нас убьет! Заклинаю! Спасите-е-е! Уберите-е-е!..

И стала рвать на себе волосы.

И ее жуткий, истошный голос был слышен не только на станции, но и на Земле тоже! Был слышен в ЦУПе в Хьюстоне и Королеве! И был слышен в Белом доме и Кремле!

— Уберите корабль! Или выпустите меня от-сюда-а!

И Кэтрин стала бросаться на иллюминатор и изо всех сил колотить по нему кулаками и всем, чем ни попадя, в том числе чем-то тяжелым! Так колотить, что казалось, что он сейчас не выдержит, даст трещину — и тогда все, тогда точно все!

И тут снова запищал запрограммированный на звонок карманный компьютер. Который предупреждал, что до смерти одного из членов экипажа осталась всего лишь минута!

Одна!..

Предупреждал в последний раз…

Но всем было уже не до него, все ловили и оттаскивали от иллюминатора взбесившуюся, вдруг ставшую поразительно сильной Кэтрин, которая легко, почти играючи, расшвыривала крепких на вид мужчин.

— Выпустите меня, выпустите!.. Отсюда-а-а!!

И на этот раз, хоть никто не прочитал той надписи, компьютер не лгал! Потому что американская астронавтка Кэтрин Райт пыталась вышибить иллюминатор, и если бы ей это удалось, то точно всем осталось бы жить не больше минуты!..

— Выпустите меня!

Уберите корабль!!

Умоля-а-ю!!!

США. ГОРОД ХЬЮСТОН. КОСМИЧЕСКИЙ ЦЕНТР NASA ИМЕНИ ДЖОНСОНА

РОССИЯ. ГОРОД КОРОЛЕВ. ЦЕНТР УПРАВЛЕНИЯ ПОЛЕТАМИ

МЕЖДУНАРОДНАЯ КОСМИЧЕСКАЯ СТАНЦИЯ

И все в ЦУПе, потрясенные, онемевшие, смотрели, замерев, на мониторы. Смотрели на разворачивающуюся на их глазах и одновременно на орбите трагедию. И все думали одно: «Бедная, бедная женщина!»

Все, кроме Гарри Трэша. Который думал иначе! Думал — неужели вернут? Неужели развернут корабль?! В самый последний момент?!

И кто-то, кажется из журналистов, не выдержал и крикнул на весь зал: