Песнь Кобальта (СИ) - Дюжева Маргарита

Снова в груди заболело, и холодно стало, когда отстранилась от него.

— Прости, — выдохнула, — я не должна была на тебе виснуть.

— Дэниэль, — поморщился Вэлл, не зная как дальше быть.

— Все хорошо, — улыбнулась сдержано, — я рада, что ты жив. Большего мне и не надо. Спасибо за то, что спас, вытащил с того света, но это не меняет ничего. Ты же знаешь.

Ничего он не знал! И знать не хотел, потому что сейчас решение отдать ее другому мужчине казалось самой чудовищной ошибкой. Как без нее жить? Как отдать ее Бэйруту? Против этого не только драконья сущность бунтовала. Каждая клеточка против была.

Дэниэль тем временем обошла его и к берегу направилась. Вода успокоилась, улеглась тихой кошкою, снова став темной, как безлунная ночь.

Вышла на берег каменный, волосы всклокоченные в хвост собрала, от воды отжимая. Потом отвернувшись от него подол, приподняла, пытаясь отжать. Сыро и переодеться не во что, и сушить одежду негде. В просвет уже небо ночное виднеется, и свежий воздух горный до костей пробирал.

Ветер ночной свежесть горную принес, пробирающуюся под ткань сырую. Холодно. И не понятно от чего. От того, что в одежде мокрой, к телу липнущей, или от пережитого за последние дни: или от того, что сердечко коркой ледяной от отчаяния покрывалось.

Одернула себя строго. Неблагодарная! Он жив! Не это ли самое главное? А с остальным справится, переживет. Остальное неважно. Главное, что видеть его будет хоть издали, хоть изредка, хоть одним глазком. И образы эти будет бережно в памяти хранить, как драгоценности. Каждый миг, каждую секунду наслаждаться тем, что дышит с ним одним воздухом, что у них над головой одно и тоже небо.

Улыбнулась мыслям своим улыбкой грустною. Он жив. О чем еще мечтать?

***

— Ты дрожишь, — низкий голос прямо за спиной раздался.

Подпрыгнула от неожиданности, оборачиваясь резко. Вэлл стоял рядом, мокрые волосы облепили лоб, на ресницах густых капли скопились. Такой красивый! Такой родной! Такой любимый!

Не понимая, что делает, подняла руку и легонько коснулась пальчиками щеки его.

Нежно, задыхаясь от чувств, что тут же нахлынули лавиной.

Он сдавленно вздохнул. Грудь могучая тяжело вздымалась в такт дыханию сбившемуся. Глаза синие пронзительные смотрели так, будто в душу пытались пробиться.

Что-то дрогнуло внутри, и поспешила она опустить руку, отдернуть ее попыталась, да не успела. Перехватил, прижимая к щеке своей.

Зрачок черный вытягиваться начал, а вокруг него искорки мелкие засуетились.

— Пусти, — прошептала, чуть дыша, понимая, что неправильное что-то происходит.

— Нет, — ответил твердо, подступая ближе к ней. Вплотную, так что тепло тела его почувствовала.

— Вэлл! — в голосе возмущение вспыхнуло, когда рука мужская на талию хрупкую легла, плотнее сжимая, — что ты делаешь?

Уперлась в грудь каменную, оттолкнуть пытаясь.

— To, что должен давно был сделать, не играя в бесполезное благородство.

— Вэлл! — только взвизгнуть успела, когда к себе рывком прижал, губы нежные поцелуем сминая.

Дракон ликовал, с каждой секундой все сильнее становясь. Вэллиан и не сопротивлялся. Устал бороться с самим собой, с желаниями своими, чувствами.

Гори оно все синим пламенем! Они здесь вдвоем. Оба живы, несмотря, ни на что. Какой смысл останавливаться? Играть те роли, что он для них выдумал?

Девчонка в руках его сопротивлялась отчаянно, но он чувствовал, как колотится сердце с каждым мигом все быстрее, как дрожит в руках его, и вовсе не от страха или злости. Как дыхание ее сбивается, как стон разочарованный едва успевает сдержать, когда отстранился он, чувствуя, что контроль теряет.

Глазами лучистыми своими уставилась на него, не в силах и слова вымолвить, а в них огонь ответный полыхал, такой же, что его самого изнутри разъедал.

— Не надо, — с трудом выдохнула, — я Бэйруту теперь обещана! Ты забыл?

Дракон вскинулся сразу, ощетинился, приходя в ярость неописуемую:

— Забудь ты о нем!

— Не могу! Ты сам меня отдал ему!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Не отдам! — взревел зверем диким. — Моя ты! Моя!

Выдержка испарилась, когда в памяти обряд ночной всплыл. Никогда!

Подхватив на руки, как пушинку, не обращая внимания на сопротивление, понес ее туда где в углу будто кто возвышение специально строил. Свечи там полукругом стояли, полыхая призывно, блики причудливые отбрасывая на стены каменные.

Едва поставил ее на ноги, как отшатнулась в сторону, да бежать некуда было. Кругом камни равнодушные.

Не отрывая от нее взгляда, раздраженно расстегнул сырую рубашку, настойчиво липнувшую к коже. Стащил ее, отбросив в сторону.

Дэниэль, прижавшись спиной к стене, наблюдала за ним: пугаясь своей собственной реакции. Он идеален был. Плечи широкие, грудь рельефная, живот рельефный с темной полоской от пупка вниз. В каждом движении сила, грация кошачья, которую видишь, чувствуешь.

Смотреть на него хотелось. Жадно, бесстыдно, не отрываясь. Прикоснуться, почувствовав ладонями гладкость кожи, тепло тела желанного.

Сделал шаг к ней и в глазах решимость светилась. У нее сил хватило только на то, чтобы головой отрицательно покачать. Ноги будто ватные сделались, а внутри огонь неведомый разгорался.

— Послушай, — начала было, но голос предательски сорвался, выдавая ее с головой.

Улыбнулся еле заметно, когда задрожала еще сильнее от его присутствия, и к себе притянул.

— Не бойся.

— Я не боюсь! — вскинулась тут же, за что еще одну усмешку ленивую получила, — я… просто…

Не дал договорить, снова целуя. В этот раз медленно, глубоко, так что сама в плечи вцепилась, боясь упасть. Ноги не держали совсем.

Оторвался от нее на миг, лишь для того чтобы в глаза посмотреть, и произнес тихо-тихо Но она каждое слово расслышала:

— Люблю тебя. С самого первого мига, как увидел. И не отдам никому.

— Но как же…

— Забудь об этом.

— Вэлл… — слов не хватало, как и дыхания.

— Люблю, — повторил, нежно проводя большим пальцем по губам приоткрытым, — лай грасси.

Моя суженная.

И уже не было ни сил, ни желания сопротивляться. Хотелось быть с ним. Здесь, сейчас, не думая о том, что их ждет там, за пределами пещеры, наполненной волшебством. Гнала от себя прочь воспоминания о Бэйруте, о Динерре. О том, что другие пары суждены им.

Все это потом будет. А сейчас есть только они.

Словно в бреду, растворяясь в его ласках обжигающих, позволила раздеть себя. Выгибалась в руках умелых, когда ласкал тело отзывчивое. Поцелуем крик ее заглушил, когда движением одним вошел в нее. Дал время привыкнуть к себе и двигаться осторожно начал, еле сдерживая себя. Хотелось, как зверю дикому терзать ее, вдалбливаться, стоны из нее выбивая, но держался, осторожничал, ласковым был да нежным. До тех пор пока не почувствовал, как расслабляется в его руках, неумело, робко навстречу подается, и в глазах желание дикое полыхает, с нетерпением смешанное.

Двигался, доводя ее до неведомых вершин, растворяясь в ней без остатка.

Свечи, что вокруг стояли, полыхать еще сильнее начали, будто масла кто в огонь подлил. Светлые узоры не только по стенам разметались. Вокруг них на камнях загораться начали, все ближе подбираясь. Наконец и под ними свет белый нежный разлился. Только не до этого им было. Весь мир исчез, остались только они вдвоем.

***

Утром ад обрушился со всех сторон. Именно так показалось Дэниэль, когда разлепив глаза, не обнаружила она рядом с собой возлюбленного своего. Резко вскочив, больно ударилась головой о потолок каменный, так что слезы из глаз брызнули. Отшатнулась в сторону и снова ударилась в этот раз плечом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Сверху обломки и пыль на нее посыпались. Попыталась увернуться и налетела на нагромождение камней, которые с грохотом в стороны разные разлетелись. Перепугалась не на шутку. Что-то не так было. Тело отказывалось нормально слушаться, в ногах путалась, задевая все вокруг.