Набег - Алексей Витаков

— Тебя что-то настораживает или удивляет, мой любезный Белка? Скажу по секрету: женитьба мне необходима для прикрытия. — Магерий сально зевнул. — На роль невесты согласилась моя двоюродная сестра Фаустина. Полная дрянь, конечно. Однополую любовь не признает, но и не критикует любимого братца. А какие фокусы в постели показать может! Между нами: любит гладиаторов. Гермаиск сегодня слетел с пьедестала. Желаю удачи! — Авл подмигнул так, что половина лица заходила топленым жиром, — А вот и она, наша императрица!

Фаустина… Традиционный свадебный наряд шел ей на диво к лицу: туника без швов, стянутая у талии шерстяным геркулесовым поясом с двойным узлом, и драпированная шафранно-желтая тога; высокая прическа из шести прядей, разделенная лентами, как у весталок во время их священнодействий; огненно-красное покрывало на голове и венок из мирта и флердоранжа.

— О нет! Я не выколю себе глаза, как несчастный Эдип, узнавший, что ему довелось стать мужем своей матери. — Магерий зубоскалил во всю ширь своей дикости.

Окружающие угодливо засмеялись. Когда десять свидетелей поставили свои печати на брачном контракте, один из приближенных Авла взял на себя обязанность осмотреть трепещущие внутренности овцы, которую невеста предпочла традиционному поросенку.

— М-да! — выдохнул добровольный гаруспик, с серьезным видом оглядывая внутренности. — Что же я вижу? В правом легком имеется изъян, сердце имеет физический, явно выраженный порок и кровоточит во все стороны, а печень так и вовсе увеличена справа. Вдобавок овцу зарезали не по правилам: нож следует вести снизу вверх при жертвоприношении богам небесным и сверху вниз при жертвоприношении богам подземного царства, а резник вел свой нож поперек, словно имея в виду некоего еще неведомого бога между облаками и безднами. Я даже спрашиваю себя, не слышал ли я писк крысы… Неужели боги разгневаны? Неужто их разгневало неумелое исполнение обряда? Не повторить ли нам его? В те времена, когда наши предки еще питали почтение к божествам-покровителям, при несоблюдении правил или отрицательном результате по внутренностям гадали до тридцати раз…

Но даже такая гнусная шутка не смутила присутствующих.

— Довольно, довольно гаданий, затянутых паутиной религий. Это все суеверия, процветающие на руинах, — затараторил Магерий. — Что касается крысы, я не уверен. Возможно, то была крыса, живущая в воде. Что ж до остального… Об этом поговорим, когда выйдем из триклиния. А покамест я объявляю, что предзнаменования благоприятны. Да осенят боги своим покровительством нашу красивую и великолепную пару, образец преданности нашему императору, и да благословит всемилостивый и всемогущий Юпитер возлияние фалернского, которым мы благочестиво отметим начало нашего веселья!

Под одобрительные возгласы Авл Магерий и Фаустина, став рядом, с надлежащей серьезностью обменялись ритуальным согласием, и все перешли в столовую. В смежной летней столовой, где в хорошую погоду открывали выход в сады, стоял триклиний в виде полукруга. Там можно было разместить двадцать семь гостей. Столько и получилось, не считая меня, Фаустину и Авла. Нахлебников-параситов, которых в лицо изящно называли тенями, не пустили. Гости ели, лежа на левом боку и опершись на локоть, что могло вызвать всякие неприятности, и если подавалось много блюд, то в течение пира позу меняли по нескольку раз. Мне указали место рядом с невестой, по левую руку. Сперва мы растянулись на спине, чтобы облегчить рабам обязательный ритуал омовения ног. Ни чулки, ни носки не уберегали их от африканской въедливой пыли. Затем приняли позы, более удобные для еды, улегшись на бок на свежих льняных простынях, прикрывавших мягкие подушки.

— Не гляди с похотливыми гримасами и нежностью в глазах на жену соседа. Пусть на устах твоих царит стыдливость. — Магерий снова сально подмигнул мне и отвернулся к соседу.

— Он сказал это, дабы разжечь твои чувства, на его взгляд, недостаточно возбужденные соседством со мной. — Фаустина легла на спину. — Он так толст, что его член надобно вытаскивать из жира щипцами для омаров. Впрочем, он ему нужен лишь для того, чтобы ходить по нужде. Сборище тупых гитонов![29] Что намерен делать венценосный Белка с пятьюдесятью тысячами сестерциев?

— Неужели это кого-то может волновать?

— Сумма, по моим меркам, хороша, но не так, чтобы уж велика, но даже ее не просто истратить за одни сутки. Завтра сам Филипп Араб будет благословлять наш брак. Магерий хочет преподнести ему подарок — хороший гладиаторский поединок. Император слывет большим знатоком и поклонником боев. Надеюсь, ты уже догадался о своем участии? Да и мне на тебя смотреть еще не наскучило.

— Свои деньги я заложил ростовщику под проценты и написал завещание.

— Вот как! И кому же ты завещаешь свое богатство?

— Ребенку, родившемуся в первый день сатурналий и выброшенному жестокой матерью на городскую свалку.

— Такое можно наблюдать довольно часто. Улицы города кишмя кишат профессиональными нищими, которые подбирают несчастных малюток. Всему виной несовершенство законов: если бы разрешили аборты, то детского горя было бы намного меньше. И ты считаешь: твой ростовщик (кстати, как его зовут?) побежит после твоей смерти в первый день сатурналий разыскивать несчастное маленькое создание по городским свалкам?

— Ему помогут. Ланиста Цетег. А зовут ростовщика Иегудиил. Ты тоже на всякий случай имей в виду.

— Договорились. Часто тебе приходится выбираться в город?

— Нет. Я все время тренируюсь.

— Однако ты неплохо овладел латынью.

— И греческим тоже. Все же странный этот Иегудиил.

— Чем же?

— Прежде чем взять деньги под процент, заставил подписать арендный договор. Объяснил это тем, что их закон не позволяет производить какие-либо сделки в доме, где живешь. Поэтому он сдал мне свое жилище в аренду на полчаса. Именно столько требовалось времени на оформление завещания и прочих подробностей.

— И дополнительная плата за аренду. Хм… Даже в Африке ростовщик остается ростовщиком. На смену богам имманентным евреи предложили единого трансцендентного бога. Да, идея носит весьма остроумный характер. А уж о необычности предписаний разговор отдельный. Им нельзя, например, смешивать лен с шерстью.

Тогда, признаюсь, я мало что понял из речи Фаустины; сказал только:

— Странное племя!

— Странное?! Очень мягко сказано. Знаешь, кто у них карается смертью? Скажу: иудеи, отрекшиеся от Яхве ради какого-либо чужого бога (какое счастье, что существует веротерпимый Рим); быки, забодавшие человека; замужние женщины и их любовники; невеста и ее любовник, ежели он не приходится ей женихом; девица, вступившая в брак, будучи лишенная девственности; дочери священников, торгующие своим телом; содомиты, мужеложцы, ворожеи; совершающие грех мужчины и животные, женщины и животные; вступивший в греховные отношения мужчина со своей матерью, дочерью, мачехой, падчерицей, свояченицей, сестрой или теткой; мужчина, женившийся сразу на двух сестрах или на матери с дочерью; мужчина, переспавший с женщиной во время месячных. Вообще, мне нравится изучать народы через их сексуальную культуру. Яхве предлагает достаточно большой список сексуальных запретов.