Охотник на творцов - Александр Лобанов (АТ)

подвывает и треплет паутину по углам, да гоняет по бетонным блокам какие-то упаковки, пакеты и прочий мусор. Через тёмные провалы дверей видны пустые бетонные коробки других комнат. А через не заделанные щели можно различить зал первого этажа, где подготовили площадку, но так и не установили печь крематория. Сверху сквозь щели виднеется небо – третий этаж и крышу так и не доделали. Но именно благодаря этому есть свет, разгоняющий сумрак.

– Надя! – крикнул я во всю глотку, не опасаясь быть услышанным бандитами. Подумав, крикнул ещё: – Брут! Отзовитесь! Где вы?!

В ответ тишина. И никого из бандитов, которых якобы поглотил крематорий. Странно… Я надеялся, Надя и Брут, прибыв чуть раньше, разберутся с проблемой и организуют мой побег. А вот теперь начал опасаться, что проблема может оказаться серьёзной.

Чуть слышно звякнуло и зашуршало в комнатке, мимо которой я проходил. Темно. Холодно. Одиноко… Был бы мастером ужастиков, нагнал бы жути! Но так как я фантаст-раздолбай, то, почесав в затылке и пожав неизвестно чему плечами, шагнул в комнату. А что поделать? Мне даже револьвер не вернули, гады!

– Мяв… – раздалось испуганное.

В комнатке в угол забился котёнок. Хотя котёнком это существо можно назвать с большой натяжкой: чёрный, не сразу можно разглядеть на фоне грязного пола, причём тёмный мех уже начал слипаться и превращаться в костяные пластинки, некоторые из которых усилены шипами: например, вдоль хребта и на сочленениях брони. На лапках проступили коготки, оставлявшие в камне маленькие борозды. Выпирали едва заметные клыки, наверняка тоже очень острые. А глазки зверя пылали багрянцем страх.

К котам всегда было особое отношение и, соответственно, Вера в них. Чёрных котов это касалось особенно сильно, причём в основном в негативном плане: как к вестникам неудачи. И эти милые существа изменились в соответствии с флуктуациями Веры суеверных и недалёких людей. Это обратная сторона той Веры, которая создала мантикору Художника.

Я чуть расслабленно привалился к стене. Если вся проблема в этом комке брони, когтей и клыков, то это и не проблема! Хотя странно, почему он тут один? Судя по размеру, котёнку не больше недели, глаза только открылись. Где другие котята? Где, в конце концов, мама-кошка?

– Кися, кися, – неумело попытался я приблизиться к зверьку, миролюбиво улыбаясь.

Но стоило мне подойти к зверю, как тот коротко испуганно мявкнул, глаза его полыхнули, и котейка в прямом смысле слова телепортировался на другой конец комнаты, ещё несколько секунд дрожа, словно от сильной вибрации. А вот проявилась и суперпозиция Шредингера… Научная шутка, уже давно не смешная. Зверёк, попискивая, бросился прочь из комнаты. Я попытался догнать его и преградить путь, но это было всё равно, что ловить шальную пулю – каким бы маленьким и слабым ни выглядел котёнок, но он оказался достаточно проворным, чтобы сбежать.

Я попытался за ним гнаться, но бег с препятствиями в качестве мусора – не самый мой любимый вид спорта. Да и побитость после недавней погони не давали показать весь потенциал. Выдохся я под конец коридора у окна, которое выходило на так и не убранные строительные леса. Уже частично сгнившие, а частично разобранные предприимчивыми жителями соседних домов.

– Шикарно! Один. В тёмном заброшенном помещении. Друзья потерялись. На улице поджидают враги, готовые отвезти меня на продажу. Что может пойти не так? – бормотал я себе под нос.

– “Не беспокойся, всё будет хорошо,” – отозвался в сознании голос. И, разумеется, это был не Брут… Восхитительно!

Радовало то, что со мной начали разговор, а значит, убивать на месте не собираются… или не могут, на что хочется надеяться. Но лучше узнать это у первоисточника:

– Представим, я в панике и благоговею от голосов в голове. Но чтобы мне благоговелось и трепеталось лучше, может, назовешься? И сразу уточни: будешь убивать или нет?

При этом я и сам прикидывал, кто это мог быть? Кот отпадает… по крайней мере случаев разумности ещё не зафиксировано. Человек со способностью? Тоже возможно, только зачем? Зачем сидеть здесь почти неделю? Зачем каким-то образом захватывать бандитов? И зачем после этого выходить со мной на связь таким экстравагантным образом? Хотя… психов хватает.

Но я склонялся к версии с духом. Все мои данные о истории здания могли оказаться не актуальны. Заброшенная стройка – здесь могли убить или спрятать тело так, что никто бы и не узнал. Вот рецепт мстительного духа: для воплощения нужно от пяти единиц Истинной Веры – значит, минимум пятеро соучастников преступления, склонных к Вере в паранормальное и сверхъестественное. Это как в библиотеке или баре-картине с воображаемыми друзьями, только в уменьшенном масштабе.

– Я длань бога, призванная судить и карать! Я Радамант! И нет. Я не стану тебя убивать. Ты мне интересен, смертный. Я не могу проникнуть в твоё сознание и прочесть его. Отчего я не могу тебя осудить, – вещал голос возвышенно и гордо с чуть заметной хрипотцой.

Что я там говорил в позапрошлой главе, уважаемый читатель, о куче странных знаний? Конечно, интернет мне в помощь, но и моих разрозненных знаний хватило, дабы опознать имя: судья мёртвых в древнегреческой мифологии. И да, по мифологии древней Греции судил не Аид и даже не Харон.

И что мне даёт подобное знание? Это значит, предо мной призванное существо. В целом мстительный дух, только вид с боку – его образ содрали из литературы. Хотя появляется новое условие – должна иметься точка фокусировки веры. Не труп, но что-то материальное… Главное, верящие в него люди должны всё так же присутствовать!

– И чего ты хочешь, Радамант? – я с кряхтением побрёл на третий этаж, закричав: – Надя! Брут! Ко мне!

– Они тебя не слышат, смертный, – раздался утробный смешок. Его даже можно было назвать зловещим, если сильно вслушиваться. Но мне было как-то пофиг. – Я взял их под свой контроль, чтобы прочесть и предать суду. А ты… я хочу понять тебя, смертный, осудить.

Я кивнул. Логично. Чего-то подобного я ожидал. И “осуждение”, на которое у моего собеседника явный пунктик, не подразумевает ничего хорошего. Но я ему не подвластен – иммунитет от воплощений Веры для души и разума действует, а значит, существо не очень сильное. Есть шанс побороться.

– И как же ты хочешь меня понять и осудить? – я прибавил хода. – Мне рассказать историю своей жизни? Или у тебя имеются тестики для психологического