Вместе с флотом - Арсений Головко

Опираться надо в этих районах на таких людей. И на моряков-полярников и на летчиков полярной авиации, как Черевичный. Только война помешала оценить по-настоящему полет, совершенный И. И. Черевичным к так называемому «полюсу недоступности» — последнему белому пятну в Арктике. Летает Черевичный блестяще и, несомненно, принадлежит к числу тех людей, у которых чувство полета является шестым чувством.

2 декабря. Конвои пошли. Сегодня в Кольский залив прибыла мурманская группа второго после восьмимесячного перерыва союзного конвоя: шесть транспортов, один танкер и восемь миноносцев. Беломорская группа конвоя — восемь транспортов — под охраной трех английских кораблей и наших эсминцев направилась в Архангельск.

Увидев густой туман, англичане еще у Кильдина отказались самостоятельно идти в Кольский залив. Пришлось подсадить к ним наших лоцманов, которые благополучно в сплошном тумане провели весь конвой в назначенные места.

Для предупреждения ударов неприятельской авиации по конвою, как только он подошел в зону видимости Кильдина, мы совершили налет на вражеские аэродромы Луостари и Хебуктен. Потеряли при этом один свой самолет (летчик Зайцев), подожженный огнем зенитной артиллерии и упавший в районе аэродрома. В бою на отходе наши летчики сбили один «мессершмитт» и один «фокке-вульф». Летчик последнего выбросился с парашютом над расположением войск 14-й армии и взят в плен. Сегодня его допрашивают в штабе армии, завтра доставят к нам.

Во всяком случае, после этих наших ударов гитлеровцы не трогали ни ту, ни другую группу конвоя.

3 декабря. С 18 часов начали предупреждающие налеты на аэродром Хебуктен, тем самым отвлекая внимание противника от беломорской группы конвоя. Она идет без потерь и сегодня должна быть в Архангельске.

14 декабря. Все время держится отвратительная погода, поэтому использовать авиацию по-настоящему до сих пор не удалось. А конвои с запада идут. Позавчера из Англии вышел очередной конвой: 19 транспортов, в том числе два танкера — один с бензином в Белое море, другой с нефтью в Кольский залив. Их прикрывают, помимо корветов-конвоиров и миноносцев, две группы кораблей — крейсерская и линейных сил. Вторую группу возглавляет линкор «Дюк оф Йорк» («Герцог Йоркский»), на котором, по сообщению английской миссии, находится командующий британским флотом метрополии адмирал Фрэзер. С чего бы? Неужели для того, чтобы лично убедиться, в каких условиях осуществляется проводка конвоев через Северную Атлантику? В миссии переполох. Начальник ее, Арчер, человек заносчивый, не в пример своему предшественнику Фишеру, попытался использовать предстоящий визит Фрэзера и задал мне уйму вовсе не обязательных вопросов. В частности, он потребовал дать ему сведения по авиации для доклада своему командующему, полагая, что при словах «для командующего флотом метрополии» мы будем так потрясены, что все немедленно дадим ему. Очень неприятная личность этот Арчер. Я уже просил о том, чтобы его убрали от нас[48].

Прибытие линкора «Дюк оф Йорк», крейсера «Ямайка» и четырех миноносцев ожидается послезавтра. Через двое суток после этого должна прибыть крейсерская эскадра. Конвой придет двадцатого.

Для чего же все-таки жалует сюда Фрэзер?

16 декабря. «Дюк оф Йорк», «Ямайка» и четыре миноносца прибыли в назначенное время. С английского линкора тут же запросили семафором, когда адмирал Фрэзер может нанести визит командующему Северным флотом Советского Союза. В ответ на это я сообщил, что готов прибыть сам, но прошу назначить время. Тотчас последовало приглашение, и я отправился на линкор, имея уже соответствующие сведения о Фрэзере. Это видавший виды «морской волк», один из нынешних столпов Британского адмиралтейства. Биография его мне известна, поэтому, когда один из моих собеседников-англичан (начальник штаба Фрэзера) спросил, знаю ли я, что адмирал бывал в России, между нами состоялся краткий, но любопытный разговор.

— Знаю, — ответил я.

Собеседник (придав таинственное выражение своему лицу):

— И что адмирал воевал против большевиков?

— Знаю, — снова ответил я. — Осенью восемнадцатого года, на Каспии, вместе с генералом Денстервиллем.

Собеседник (удивляясь, но все еще желая поразить меня):

— И что большевики посадили адмирала в тюрьму?

— Знаю, — опять ответил я.

Тогда собеседник решил удивить меня явным сюрпризом:

— И что адмирал Фрэзер благодарен за это большевикам?

Тут я действительно удивился, и торжествующий начальник штаба объяснил:

— Потому что в тюрьме, где сидел адмирал Фрэзер, плохо кормили, и это дало ему возможность излечиться от язвы, которая мучила его.

Присутствовавший при беседе Фрэзер, улыбаясь, сам подтвердил это.

Пришлось признаться, что такой подробности, означавшей весьма своеобразную признательность британского адмирала большевикам, я не знал...

Как любезный хозяин, Фрэзер показал мне весь линкор, производящий внушительное впечатление, и даже пригласил в корабельную пекарню, где нас угостили довольно-таки вкусными свежеиспеченными булочками.

Съев булочку, я похвалил и ее и пекарей, что привело в конце визита к неожиданности. Когда мы уже сошли с линкора, вслед за нами был спущен на палубу катера объемистый мешок, в котором оказалось изрядное количество булочек.

Так сказать, верх гостеприимства.

Встреча на английском линейном корабле «Дюк о Йорк». Слева направо: командующий британским флотом метрополии адмирал Фрэзер (третий), командующий Северным флотом вице-адмирал А. Г. Головко (четвертый), начальник британской военно-морской миссии в Полярном контр-адмирал Фишер (шестой).

Все же мне пока не совсем ясно, с какой целью прибыл к нам командующий британским флотом метрополии в самый разгар полярной ночи.

17 декабря. Нынче Фрэзер и его штаб нанесли ответный визит. Мы устроили обед в честь гостей, а после обеда перед ними выступил наш флотский ансамбль, начавший, как повелось по общему желанию всех на флоте, с прекрасной песни поэта-североморца Николая Букина и композитора Евгения Жарковского, пришедшего к нам на Север еще в первые дни войны. Много раз я, как все на флоте, слышал волнующую каждого моряка песню «Прощайте, скалистые горы», посвященную североморцам, и всякий раз она снова и снова отзывается в сердце. Особенно в тяжелые минуты. Знаю ее наизусть и мысленно произношу вместе с певцами:

...Но хватит для битвы огня.Я знаю, друзья, что не жить мне без моря,Как море мертво без меня...

Гости в полном восторге от ансамбля, особенно от танцев и нескольких песенок, исполненных на английском языке. Даже упрашивали отпустить ансамбль на две недели с ними в Скапа-Флоу и в Розайт.