Второй брак - Анна Шварц, Екатерина Юдина

Переезд

Этой ночью мы с Каем остались один на один в этом номере, а когда наступило утро, разошлись, но лишь для того, чтобы вечером опять встретиться.

Мы вдвоем понимали, что новая наша встреча будет совершенно другой. Наши положения и мысли станут другими. Во всяком случае, это касалось меня. Более того, многое изменилось уже именно ночью.

Когда я вернулась домой, отец попытался сделать мне крайне строгий выговор. Более того, намеревался наказать за то, что я не ночевала дома, но я с самого начала все это пресекла.

— Я уже давно не ребенок, чтобы меня наказывать, — сказала, садясь за стол напротив отца. — Предположу, что до утра вы моего отсутствия не заметили. Иначе бы позвонили, чтобы узнать, где я нахожусь.

— Я пошел спать, надеясь на твое благоразумие и на то, что ты вернешься до десяти. Где ты была?

Эта ситуация показалась мне ироничной. Благодаря ей я кое о чем вспомнила - у меня толком никогда не было самостоятельности. До того, как мне исполнилось девятнадцать, я была под полной опекой родителей. Вплоть до того, что они требовали, чтобы я говорила им о том, что делаю и куда хожу. Каждое мое действие они держали под контролем.

После того, как мне исполнилось девятнадцать и я стала женой Рея, контроль надо мной уже перешел ему.

Вообще, нечто такое в знатных родах считалось нормальным – девушки не имели как такового права на самостоятельность. Опять-таки, сначала за них были ответственны родители, а потом муж.

Раньше я об этом толком не думала, а сейчас понимала насколько это неправильно. Привычный устой высшего общества, который въедался в сознание с самых ранних лет вместе с воспитанием, делал из аристократок амеб. Неспособных на самостоятельную жизнь девушек.

В этом плане меня восхищали простолюдинки. Они работали и самостоятельно строили свою жизнь.

Я же, в прошлой жизни подчиняясь своему воспитанию, целиком и полностью зависела от Рея. А он себя ни в чем не сковывал. Любовницу завел. Может быть, даже не одну. Мог не приходить домой и не предупреждать об этом. Никогда не спрашивал моего мнения и просто ставил перед фактом. Он же мужчина и он работает. Еще он глава семьи, а я… Какова была моя роль в прошлой жизни? Наверное, никакая. Разве что роль женщины, которая обязана знать свое место и заниматься лишь удовлетворением своего мужчины. А еще безоговорочным послушанием ему.

— Я хотела с тобой кое о чем поговорить, — сказала отцу. — Я собираюсь переезжать.

— Куда? — папа приподнял брови. — Ты имеешь ввиду, что хочешь выбрать для себя другую спальню?

— Нет. Я имею ввиду другой дом.

— С чего такое желание? — он нахмурился. Взгляд стал более жестким.

— Ничего особенного. Просто хочу самостоятельности и свой собственный уголок.

— Я против, Ирэн. Ты останешься в нашем доме. Спонсировать твои непонятные хотелки я не собираюсь.

— Я и не прошу. Я сказала, что хочу самостоятельности. Разве я могла бы назвать ею жизнь за ваши деньги?

— За какие финансы ты собираешься жить? Я, конечно, помню, что ты во что-то вложилась, но это не может приносить тебе достаточно денег для существования. Ирэн, я сделаю вид, что этого разговора не было. Я понимаю, что за счет крайне молодого возраста ты можешь быть импульсивна, но, прошу, думай о том, что говоришь.

— Мое желание более чем обдуманно. Я переезжаю уже в ближайшее время.

— Я не разрешаю.

— Я уже достаточно взрослая, чтобы не нуждаться в разрешении.

— Ты поступаешь глупо.

— Это ты так считаешь. Повторяю — мое решение полностью обдуманно.

Отец откинулся на спинку кресла и строго посмотрел на меня.

— Возможно, тебе стоит поучиться на своих ошибках. Переезжай, но я надеюсь, что ты вернешься к нам как только поймешь, что твое желание глупо и жизнь вне семьи не так легка, как тебе кажется. Мы будем ждать тебя.

— Спасибо, — я поблагодарила, но мысленно отметила то, что отец моей самостоятельности не порадовался. Во-первых, она среди аристократок действительно не приветствовалась. Во-вторых, отец явно не считал, что я на что-либо способна. Помниться, когда я рассказала ему о том, что я занялась вложениями в акции, он это одобрил и даже предложил место в его корпорации, но, судя по всему, он считал, что для меня все это игры, которые он поддержит, но, по его мнению, они долго не продержатся.

Тут же он посчитал, что игры перешли грань, так как я, по его мнению, решила отойти от семьи и показать себя в одиночестве. Он настолько отчетливо уверен в том, что я ни на что не способна?

Я не сомневалась в том, что отец меня любит. Просто он многого от меня не ждал. Опять-таки, в аристократии не принято чего-либо ожидать от девушек.

Уйдя из кабинета отца, я пошла собирать вещи. Я успела лишь достать чемодан, когда в мою спальню ворвалась мама.

— Ирэн, отец сказал, что ты собралась переезжать. Ты в своем уме? Что тебе не нравится в нашем доме?

— Я бы никогда в жизни не сказала, что мне хоть что-то не нравится в нашем семейном особняке, но, тем не менее, я пришла к выводу, что я нуждаюсь в своем личном пространстве.

— Разве его у тебя тут нет?

— Мам, пожалуйста, открой шкаф.

— Зачем?

— Просто открой.

Мама свела брови на переносице, но сделала так, как я просила. Открыла дверцы и тут же широко раскрыла глаза.

— Ирэн, где все твои вещи? Ты их уже куда-то перевезла?

— Нет, их забрала Анаис. Помнишь, она хотела взять у меня несколько блузок, а ты ей разрешила? Так вот, она забрала у меня почти всю одежду. Вплоть до платья, в котором я была на своем дебюте. Еще ты разрешила ей взять мои сережки. Можешь заглянуть в шкатулку с украшениями. Там тоже практически пусто. Как ты понимаешь, Анаис опустошила и ее.

— Анаис забрала?.. Она же хотела лишь несколько вещей.

— Как видишь, она забрала куда больше. Но проблема даже не в том, сколько она взяла, хотя, благодаря ей, мне теперь практически нечего надеть. Главное то, что ты ей разрешила, взять то, что принадлежит мне. Этим ты показала, что не считаешь, что в этом доме есть мои вещи.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍