Под тенью Феникса - Андрей Годар

С высокой долей вероятности можно было предположить, что где-то в Австралии серомордые теперь и гнездятся. Косвенным образом на это же указывало их пристрастие к вооружениям и оснащению НАТОвского образца – Австралия хоть в альянсе и не состояла, но на вооружении имела те же «Эмки» под тот же патрон, 5,56х45 мм. Соваться туда на разведку методом Касатика пока не было никакого смысла. Даже если они до шлюза не додумались.

С другой стороны, глупо и наивно было бы думать, что серомордые не отслеживают наши перемещения так же, как мы «пасём» их. Значит, имеют какое-то представление о наших владениях, и наверняка знают точное местоположение Солиса. Однако с крупными военными операциями пока не лезут, значит, не уверены в своих силах. Эта игра в кошки-мышки со случайными столкновениями не может продолжаться долго. Как только мы изучим друг друга достаточно хорошо, начнутся регулярные атаки, которые перерастут в полноразмерную войну. Тут, как говорится, и к гадалке не ходи. А значит, нам нужно сосредоточить усилия и за ближайшие месяцы обеспечить себе все мыслимые преимущества.

Встречи наших отрядов со странниками случались всё чаще, но никогда не были запланированными. Имея в распоряжении всего три постоянно использующиеся точки, одна из которых была полностью загружена обслуживанием шахтного конвейера, эффективно отслеживать «эфир» было затруднительно. Поначалу в большинстве случаев расходились без плотного боя, обстреливая друг друга больше для подавления, не стараясь уничтожить противника. Причина банальна – инопланетян опасались, не хотели без необходимости рисковать почём зря. Томми со свойственной ему нежностью к литературной классике по этому поводу цитировал Сунь Цзы, оправдывая то, что я, иначе как малодушием, назвать не мог: «Кто знает себя и противника, с лёгкостью победит и в сотне сражений. Зная себя, но не зная противника, будешь побеждать лишь время от времени. Не зная ни себя, ни противника, будешь бит всякий раз».

Удачнейшим образом признание того, что мы знаем противника достаточно хорошо, совпало с квартальным отчётом научно-исследовательского центра. Вкратце он сводился к одному тезису: «У нас наклёвывается прорыв, нужно как можно больше трофейных бронекостюмов». До этого все исследования инопланетных технологий проводились на захваченных нами ещё в двадцать восьмом году костюмах, да на нескольких фрагментах брони, которую наши идеологи выменяли у воинственных селян из дальних регионов. Измочаленные нагрудники и пробитые шлемы давным-давно были распилены на мелкие кусочки, которые рассматривались под микроскопом, просвечивались всеми видами доступных нам лучей, травились кислотой, проверялись всеми способами физических деформаций… И сейчас наши ученые вплотную подошли к тому, чтобы разгадать состав и происхождение пластичного вещества, из которого изготавливались основные бронирующие элементы костюмов странников. С изучением батарей, питавших внутренние системы костюма, дело продвигалось гораздо хуже. Эти миниатюрные элементы питания обладали поистине выдающимися характеристиками, так что проникновение в технологии их изготовления открывало перед нами самые радужные перспективы в создании новой боевой техники.

Приказ по армии был подготовлен в считанные часы. Он призывал разведчиков при всякой возможности вступать в бой с противником и захватывать всё возможное снаряжение. К приказу прилагался список с полным перечнем возможных трофеев и положенных за них наград. В помощь воякам Ерш с Монголом после консультации с исследователями разработали список тактических предписаний для повышения эффективности захвата.

Так, можно сказать, плавно и поступательно, мы вошли в полноценную войну. Если раньше нашими противниками были одичалые, почти всегда подготовленные и вооруженные на уровне селян-ополченцев, то сейчас дело иметь приходилось с вышколенными, тренированными и отважными странниками. Одно радует – они практически не превосходили нас в бронировании, хотя имели возможность двигаться не в пример быстрее. Мы нивелировали это преимущество, устраивая многодневные засады возле точек. Некоторое время странники действовали однообразно, снова и снова подставляясь под огонь засевших в «секретах» ребят просто потому что при удачной атаке засады не оставалось выживших, которые смогли бы доложить о произошедшем в свой серомордый штаб. Они выходили из врат и двигались плотной группой, первым в которой всегда шёл сапер. Всех забот оставалось, что прицелиться и по команде накрыть их плотным залповым огнём, аккурат прежде чем они начнут размыкаться в цепь или колонну. Что любопытно, возвращались они к точке таким же манером, накопившись в группу. Одни и те же ошибки раз за разом – просто мечта снайпера.

Но никакое счастье не может длиться вечно. Даже без донесений от выживших, странники смекнули, что тактику нужно изменить и стали рассеиваться сразу же после того, как дожидались окончания работы сапера и покидали площадку прыжковой точки. Атаковать врага, имея на линии огня прыжковую точку, экспедиционный устав запрещал строжайшим образом. Таковой была горькая правда нашей войны – сохранность механизма точки ценилась выше, чем жизни бойцов и судьба операции. Телепортационная сеть стала основой всех наших надежд и краеугольным камнем военной стратегии. Если мы начнём терять прыжковые возможности… воскрешение человеческой расы под знаменами Солиса останется лишь яркой мечтой.

Впрочем, надолго засиживаться на точке было неразумно. Стоило снайперам пристреляться, как платформа у рамки превращалась в братскую могилу. К тому же странники не поленились взяться за топоры и пилы и с великой тщательностью расчистить прилегающие к используемым ими точкам территории от зеленых насаждений. Нам оставалось только предпринять аналогичные меры, и паритет в боевых действиях восстановился.

Наши потери заметно возросли, но и достижения были впечатляющими. Прежде всего, странники здорово сократили свою экспедиционную деятельность – наши учёные зафиксировали, что с момента начала телепортной войны противник стал пользоваться прыжковыми точками гораздо реже, минимум на шестьдесят процентов. Помимо этого, мы получили примерное представление о силах противника, его стратегических интересах и дислокации основной базы. И, наконец, наши ученые получили достаточно материалов, чтобы продолжить свои исследования.

Материал, составлявший основу инопланетного бронекостюма, вполне поддавался изучению, но воспроизвести его с использованием доступных нам производственных мощностей и материалов никак не получалось. Композитный полимер, получивший рабочее название эластолитоид, то есть, «нечто, подобное гибкому камню», был произведён с использованием веществ и технологических процессов, которые наши ученые могли определять, называть и наблюдать. Но, к сожалению, не применять. Оставалось только искать аналогичные возможности.

Опытных образцов, не получивших на испытаниях удовлетворительную оценку, в нашем научно-исследовательском центре накопилось много десятков – продырявленными, обугленными и раздробленными пластинами разной формы, толщины и цвета была увешана целая стена длиной в тридцать метров. Каждый из них лишь приближался к прототипу по одному-двум показателям, при этом безнадёжно отставая по всем остальным. Наши варианты эластолитоида были либо слишком тяжёлыми, либо чересчур хрупкими и нестойкими на разрыв, либо могли существовать лишь в лабораторной камере с криогенным охлаждением. Даже учитывая то, что нам не было нужно воспроизводить способности материала отражать лучи неведомого оружия странников, работа продвигалась очень тяжело.

В конце концов, методом проб и ошибок – «пробок и бутылок», как пошутил один из лаборантов, тем самым спровоцировав антиалкогольную проверку в НИЦ – учёным, наконец, удалось получить материал, который по уровню пулестойкости ничуть не уступал оригинальному эластолитоиду. Правда, наш аналог получился чуть ни в два раза тяжелее, но при этом изготовленные из него бронепластины были намного легче традиционных титановых и керамических. Новый материал обладал некоторым запасом пластичности и чудесно поддавался штамповке. Чтобы не проигрывать в весе и подвижности, решили изготавливать из него только самые важные элементы костюма.

Проект нового бронекостюма на тот момент был уже почти готов. Инженеры ожидали только новый бронеэлемент и, получив его, смогли завершить конструирование костюма. Так в 2048 году наша армия приняла на снабжение ЛБ48М. Этот костюм, получивший помимо заводского индекса ещё и собственное имя «Орлан», предоставлял великолепный уровень защиты и свободы движений, практически ни в чём не уступая обмундированию странников. За исключением состоящего из двух рельефных пластин панциря и накладок на плечи, предплечья, бедро, голень и пах, «Орлан» представлял собой обычный тактический костюм из мембранной ткани. Это обстоятельство позволяло быстро производить ЛБ48М на базе имевшихся у нас костюмов.