Третья Империя - Михаил Юрьев

То же и с физическим общением: например, ученые, работающие в государственных НИИ, могут читать все статьи и другие материалы зарубежных коллег, но не имеют права общения с ними, очного или виртуального, — если их это не устраивает, они вольны там не работать и устраиваться в промышленность или в частные институты. Я имел беседу с Дмитрием Коркиным, заместителем начальника Имперского агентства науки, и спросил у него, с чем связан такой запрет — не идет ли он во вред эффективности? Он ответил мне, что всем творческим людям, и особенно ученым, очень свойственно чувствовать себя принадлежащими к одной общемировой касте: они считают себя в первую очередь не россиянами, а учеными. А это недопустимо по основополагающим принципам Российской Империи, даже и прямо по Конституции (по тому самому принципу автономности, который я сейчас описываю, а также по принципу национализма). Что же до эффективности, то российская наука — это более 30% мировой, и большой вопрос, кто кому нужнее. Вообще прямые контакты россиян с иностранцами, как и поездки в другие страны, не запрещены (мое собственное пребывание в России тому пример), но все это сильно ограничено финансовыми соображениями: моя годичная виза обошлась мне в 12 тысяч долларов, и, естественно, примерно столько же возьмут с россиянина за визу к нам. Как и в случае телекоммуникаций, можно получить большую скидку на поездку к родственнику раз в год или на деловые командировки для занимающихся экспортом-импортом: источником государственных компенсаций на эту скидку служат визовые сборы с иностранцев. Столь высокие платы за визы (Поднебесная и Индия платят за визы не более 50 долларов) введены исключительно по инициативе России, которая считает вредным и ненужным путешествия своих граждан за границу. Зачем это надо, считают российские власти, коли у нас есть все свое: мы простираемся от тундры до тропических островов, имеем 12000 километров в длину и 3000 в ширину, и большая часть великих городов и исторических достопримечательностей мира находится у нас — чего вам не хватает? Но запрещать загранпоездки или заставлять получать выездную визу, как было во Второй Российской Империи или в нынешнем Халифате, Империя не хочет — чтобы для ее граждан не возник эффект запретного плода. К тому же вдруг кому-то ехать за границу так захочется, что он готов будет на любые затраты: зачем его лишать этой возможности; как гласит русская пословица, «охота пуще неволи». В этом, кстати, проявляется достаточно иезуитская политика России в сфере пропаганды: для российских граждан все выглядит так, что запредельная цена визы как бы устанавливается не Россией, а другими странами — а о том, что это не более чем вынужденный ответ на цену, установленную Россией, мало кто из россиян задумывается.

Но следует понимать, что плата за визы является хоть и высокой, но не запретительной даже для среднего россиянина, в силу достаточно высоких доходов. Плата за 20-дневную туристическую визу составляет около 3000 долларов — примерно 60% средней месячной зарплаты. А к бизнес-визам для тех немногих, кто все же имеет коммерческие дела с другими странами, все это не относится — их порядок оформления и сборы совсем иные. Притом поскольку многое в России бесплатно (здравоохранение, школьное образование, значительная часть высшего образования, адвокатские услуги по уголовным делам), то русским проще решиться тратить деньги на не слишком нужные вещи, чем американцам. Так что ездить за границу по многу раз в год для обычного россиянина финансово невозможно, но поехать поглазеть на чужие берега раз в два-три года проблем не представляет — и как результат, весьма немалая часть жителей Империи за последние десять лет хоть раз, но была за границей. При этом подавляющее большинство российских граждан возвращаются из заграничных поездок довольно разочарованными. Что ж, теперь русских трудно удивить и теплыми морями, и разнообразием природных ландшафтов. Поэтому сейчас широко обсуждается вопрос отмены платы за визы, и весьма возможно, что так в ближайшем будущем и произойдет. Но это сейчас, когда Россия выиграла войну, стала мировым лидером и, как следствие, добилась высокой сплоченности нации, — а в 10-х годах визовые ограничения были необходимы и неизбежны.

Но все ограничения и запреты, которые я описал, вовсе не являются сутью принципа автономности — они есть не более чем его инструментальные проявления, притом отнюдь не главные. Автономность в России — это не норма закона, а мироощущение. То есть для подавляющей части российского народа ограничения не актуальны, они и сами не жаждут смотреть иностранные фильмы или ездить за границу, потому что воспринимают внешний мир как неправильный и порочный (воцерковленные люди — так просто как царство Антихриста) и к тому же враждебный к России. Ограничения же и запреты нужны не для них, и даже не для перевоспитания меньшинства, но для того, чтобы не дать дороги процессам, которые размоют и в конце концов разрушат это мироощущение. Например, сама имперская власть, которая, естественно, изучает иностранные СМИ по службе и соответственно знает, что и как они освещают, никогда не будет публично реагировать на высказывания иностранных государственных деятелей или самих СМИ о России — это считается унизительным. На вопрос журналиста, мол, как вы относитесь к такому-то высказыванию того-то из такой-то страны, любое должностное лицо Империи ответит однотипно: а нам какое дело? Что хотят, то пусть и говорят. Я думаю, что так же ответит и большинство населения — именно потому, что принцип автономности для него есть мироощущение. В основе его лежит представление, что кроме антиномии «хороший путь — плохой путь» есть нечто гораздо более важное — свой путь или не свой. У каждого народа, как у всякого Божьего создания, свой смысл и свой удел у Бога, и негоже идти чужими путями — «всякой твари по роду ее». «Задумывались ли вы, — говорил мне архипресвитер благочинный Даниил, — почему Ветхий Завет запрещал под страхом смерти мужеложство и даже просто переодевание мужчины в женское платье? Или вы, американцы, думаете, в своем стремлении свести библейские истины до рационализма, что этот запрет работал на увеличение рождаемости или чего-то подобного? Нет, дело совсем в другом: Господь создал мужчину и женщину разными, и вас, вашу неповторимую личность, Он сделал мужчиной: не противьтесь же Его замыслу! Так и России надлежит идти своим путем, и мы не хотим ни заимствовать чужих путей, ни навязывать другим свои. Мы другие, и мы намерены оставаться другими. Поэтому и после Двенадцатидневной войны, и войн экспансии, в двадцатом году, мы остановились, а ведь могли бы подчинить весь мир — ну кто бы мог нам тогда этого не позволить, уж не ваша ли Бразилия? Мы и упорядоченный мир задумали — это ведь именно мы его создали! — для того, чтобы страны были настолько большими, самодостаточными и отличающимися между собой, чтобы не особо нуждаться друг в друге, и могли заниматься своими делами без оглядки на других». — «Но ведь Европу вы все-таки присоединили», — возражал я. «Мы вышли на наши естественные рубежи, которые судил нам Бог, — между трех океанов, — был мне ответ. — Там мы поставили себе пределы и больше никогда ни на что не претендовали — мы даже от своей части при разделе Антарктиды отказались, потому что это не наше». — «А как же «всечеловечность» России, о которой писали многие русские философы? — спрашивал я. — Разве не говорили даже и отцы вашей Церкви, что суждено вам объять, пусть не силой, а любовью, все народы и что оттого путь ваш всемирен?» — «Все народы того времени — это европейцы и турки, других тогда просто не знали, а они все ныне и впрямь, слава Богу, наши россияне, и православные из русских по-братски любят их, — услышал я в ответ. — А всемирность судьбы России не в том, чтобы слиться со всеми, а чтобы свидетельствовать перед Богом и остальными народами о возможности построения на Земле правильной жизни».

Но есть и еще один аспект. Центральная идея Третьей Империи, сама суть ее существования состоит в том, что она есть и должна быть Царством Правды. Но Царство Правды может существовать лишь в ситуации оппозиции по отношению к своей противоположности, следовательно, должно быть и царство неправды, натиск которого сдерживает Империя: именно так русские себя и ощущают. Если же весь мир станет одним государством, то неправда окажется внутри него — в этом и есть смысл пророчества Апокалипсиса. Это может случиться не только тогда, когда тебя завоюют, но равно и тогда, когда ты сам завоюешь весь мир — поэтому Гавриил Великий и не дал свершиться этому в 2019 году. Однако весь мир становится одним и при условии глобализации, без всяких завоеваний — с тем же результатом. Стало быть, чтобы неправда не оказалась в твоих пределах, надо быть закрытым. Это еще одна глубинная основа русского принципа автономности.