Темные души - Ана Рома

– Сколько у меня времени? – окликнув меня, уточнил капитан.

– Я свяжусь с вами вечером.

Алонзо оторвался от окна, в которое смотрел, сложив руки за спину. Так было проще всего следить за отражением лиц всех сотрудников, находящихся в кабинете.

Мы молча вышли на улицу и сели в машину, и когда не было лишних ушей, он наконец спросил:

– Он согласился?

– У него не получится надавить на капитанов, он один из тех, кто приносит достойную прибыль буквально с воздуха, – потирая подбородок, выезжая с территории. – Брентвуд считается одним из самых дорогих кварталов Лос-Анджелеса, кишащий звездами.

– Все, что нам нужно, это столкнуть лбами, все остальное не наша забота, – ответил Алонзо, надевая очки. – Бернардо прикрывается бизнесом, предоставляя голливудским звездам лучшую охрану. Агентство «Белых псов» – самое популярное в штате Калифорния и за его пределами.

– Собакам место в клетке, – выплюнул я, прибавляя скорость. – Я хочу, чтобы Лос-Анджелес горел, мне плевать, каким образом.

– Западный Голливуд может создать нам дополнительные проблемы, – напомнил Алонзо про русскую мафию.

– Или сыграть нам на руку, в любом случае хаос.

Лос-Анджелес по-прежнему не принадлежал полностью ни к одной организации, каждый год они возводили новые границы, и только благодаря старшему брату Марко Каморра осталась в выигрыше, заручившись поддержкой Триады, но ни одна, ни другая организация не желали связываться с Братвой.

– Скоро лето, студенты заполнят пляжи Малибу, люди со всех штатов захотят посетить самые шумные клубы, – намекая мне, что я могу потревожить прибыль.

– Даже если так произойдет, мы покроем все причиненные неудобства, – сжав крепче руль.

– Делай, что требуется, – внезапно сказал Павези. – Семья Конделло всегда шла против течения, и именно поэтому они из поколения в поколении занимают место круглого стола.

– Погибнет много людей, – предупредил я, будто Алонзо не понимал этого.

Он даже улыбнулся, издавая приглушенный горловой смех, а затем развернул голову в мою сторону.

– Умереть может каждый из нас. Вопрос в другом, готов ли ты хоронить своих людей?

Не готов. Черт, в действительности я не мог даже представить, что кто-то из моей семьи погибнет. Идя на риски, я подвергал каждого опасности. В груди что-то сжалось от мимолетной мысли о том, что мой брат или придурок Теодоро могли бы погибнуть, следуя моим приказам.

Прикрыв глаза, на долю секунды тяжело вздохнув.

– Я не готов хоронить свою жену. Единственное, с чем я не смогу справиться.

***

– Хочешь поговорить? – спросила Лиа, обхватив руками колени.

Мы сидели на пляже возле дома, наблюдая, как солнце медленно садилось за горизонт.

Я обещал Эйми, что мы вместе сходим на пляж посмотреть дельфинов, которыми она так грезила с момента приезда. Дельфинов мы не увидели, но обещание ей было сильнее моего тлеющего в груди горя. В какой-то момент я заметил, что Эйми единственная, кто заставляет меня переключиться от плохого.

– Я не требуюсь в утешении, – наблюдая, как ребенок аккуратно наполняет форму в виде звезды песком.

– Просто я не Ви, чтобы ты принял мои утешающие объятия, – Лиа поправила подол платья. – Ты всегда был неприступным засранцем.

Лиа была прекрасным человеком и другом с хорошими манерами. То, как она умела себя подавать в обществе высших лиц, примерять различное поведение и попадать в настроение человека, сбивая его с ног своей яркой улыбкой. С первого дня нашего знакомства я увидел большие голубые глаза и солнечную улыбку, она протянула мне руку и сказала: «Лиа Гарафало, с этого дня я буду делать все невозможное, чтобы вы никогда не проиграли». Мы были детьми, но спустя столько времени она сдержала свое обещание и ни разу не подвела меня.

– Ты часть семьи, и так будет всегда, – на нас подул теплый ветер.

– Все крутые парни так делают? – она вздохнула, стряхивая песок с покрывала, на котором мы сидели.

– Как?

– Играют в супергероев, скрывая истинные чувства. Кристиано, тебе следует поговорить об этом с кем-то, прежде всего ты человек, имеющий право на эмоции.

Лиа прожигала меня своим обеспокоенным взглядом, ее шея покраснела от непринятия моего сопротивления. Но я мало когда делился с кем-то своими переживаниями, в любом случае ветер переменчив, как и несчастья, что с нами происходят на жизненном пути. Мне же следовало меньше разговаривать об этом и больше делать.

– Хочешь переквалифицироваться? – натянуто улыбнулся я девушке.

– Папа, – Эйми подошла ко мне, схватив за руку, весь фокус моего внимания переключился только на нее. – Туда.

Ребенок показывал в сторону океана, потому что ранее я запретил подходить ей к воде без сопровождения взрослых.

– Эйми, покажи папе, как сильно ты его любишь, чтобы он больше никогда не грустил, – она взяла из ее рук лопатку.

Малышка сразу же набросилась на меня, крепко обнимая, забираясь выше, обхватывая мою шею.

– Ты грустишь? – спросила она, заглядывая в мои глаза.

– Нет, mon amour, я не могу грустить, когда у меня есть ты? – я пощекотал ребенка, целуя в сладкие пухлые щечки. – Идем.

Поднимаясь с места, подавая руку Лиа. Мое лицо и шея были в песке из-за удушающих объятий ребенка, который переключил свое внимание на горизонт.

– Синее! Мама, – схватив меня за рубашку, тыкая себе в глаз грязным пальцем.

– Океан, милая. Очень красиво, ты права, – убирая песчинки с лица, направляясь ближе к воде.

У Витэлии были очень красивые сине-голубые глаза, в которые я влюбился до того, как она заговорила со мной. Опуская дочь, нас сразу же догнала вода, остужая ноги. Заметив белый камушек, что принесло течением, она погрузила руки в воду.

– Эйми, только не трогай лицо, а то будет щипать глаза, – напомнила ей Лиа, поправляя розовую панаму на голове ребенка.

– Моя терапия прошла хорошо, твое лицо уже не такое серое, – улыбнулась она уголками губ.

– Спасибо, Лиа, я должен почаще говорить тебе слова благодарности, – ощущая себя виноватым. – Ты очень помогаешь нам.

– Ты делаешь не меньше, но считаешь наоборот, – мы шли вдоль берега, пока Эйми собирала камни и ракушки, складывая в мои карманы льняных брюк.

Я ничего не ответил, мы просто молча продолжали идти, рассуждая каждый о своем. Мои мысли напомнили мне об отце, который последние дни не выходил из комнаты, работая над нашим бизнесом удаленно. Торонто было без присмотра уже долгое время, несмотря на людей, которые курировали город временно, казалось, недостаточно, кому-то стоило возвращаться. У меня было плохое предчувствие.

– Почему… – Лиа немного помолчала. – Знаешь, я долго думала над тем, что круглый стол до сих пор ничего не предпринял.

Ндрангета отличалась от Коза Ностра и Каморры тем, что, если болеет один, плохо всем.