Денежные короли. Эпическая история еврейских иммигрантов, преобразовавших Уолл-стрит и сформировавших современную Америку - Daniel Schulman

ее знал!" [Поль, в свою очередь, заразился гонореей во время одного из своих свиданий. "К черту женщин, которые хотят секса", - в отчаянии писал он своему брату Эби, молясь, чтобы через пять месяцев он наконец-то поборол венерическую болезнь.

Пол завершил свое обучение банковскому делу кругосветным путешествием, в ходе которого он побывал в Египте, Индии, Японии и Китае. В Макао, бывшей в то время португальской колонией, он продемонстрировал следы своих будущих банковских гениальностей. В своем дневнике он подсчитал, сколько португальское правительство сэкономит в год, если откажется от колонии, вычислив расходы на полицейских, солдат, бюрократов и других лиц, необходимых для удержания Макао под своим контролем.

В отличие от предыдущих поколений братьев Варбургов, Макс и Пол отлично сработались. "Их темпераменты прекрасно дополняли друг друга", - вспоминал сын Пола, Джеймс. Макс проявлял инициативу, а Пол тщательно анализировал новые проекты.

 

-

Мориц и его жена выбрали другой путь для своего следующего младшего сына, Феликса, прозванного "Физзи" как за содовую воду, которую он постоянно пил, так и за его шипучий характер. Красивый и стильный, с хорошим певческим голосом и любовью к легкомыслию во всех его проявлениях, Феликс обладал многими прекрасными качествами, но Мориц не считал, что у него есть способности к финансам. "Моего отца считали слишком глупым, чтобы брать его в банк", - сказал однажды сын Феликса Эдвард. В этом не было ни капли иронии, ведь Феликсу суждено было вступить в банковское партнерство с одним из крупнейших финансистов мира, Якобом Шиффом, создав связь между М.М. Варбургом и Kuhn Loeb, которая окажется более важной для процветания его семейной фирмы, чем даже его ранняя связь с Ротшильдами. Сын Шиффа, Мортимер, вспоминал: "М.М. Варбург со временем стал фактически официальным представителем Kuhn, Loeb & Co. в континентальной Европе, где они оказывали самые блестящие услуги, одновременно получая большие финансовые прибыли и повышая престиж для себя".

Пока его братья занимались банковской карьерой, а Эби писал докторскую диссертацию по двум мифологическим шедеврам Сандро Боттичелли - "Рождение Венеры" и "Весна", - Феликс в шестнадцать лет отправился во Франкфурт, чтобы жить с бабушкой и дедушкой по материнской линии и учиться у своего деда, Натана Оппенгейма, который торговал бриллиантами и драгоценными камнями. Оппенгейм любил искусство и языки (он владел семью) и поощрял Феликса к изучению английского, французского и итальянского. "Влияние, которое оказал на меня этот замечательный дед, я ощущаю каждый день", - размышлял позже Феликс, отмечая, что "знания и понимание Оппенгейма в искусстве, будь то живопись, резьба по дереву или другие области, заложили основу для того немногого, что я приобрел с тех пор". Отпечаток деда проявился и в других отношениях, например, в пожизненной привычке Феликса сидеть с плотно сложенными на груди руками. Это было незыблемым пережитком тех лет, когда он работал на Оппенгейма, и Феликс, отправляясь к клиентам с драгоценными камнями, вшитыми в подкладку пиджака, принимал эту позу в качестве защиты от карманников, когда дремал в ночных поездах.

Феликс прожил во Франкфурте около шести лет, когда в мае 1894 года Шиффы приехали с одним из своих периодических визитов. Вместе с женой и дочерью Якоб отправился в кругосветное путешествие по Европе, в ходе которого они уже успели побывать в Афинах, Будапеште, Константинополе, Праге и Вене. В феврале Фриде исполнилось восемнадцать лет, и поездка была как в честь этого знаменательного события, так и в качестве хитрого способа Джейкоба отсрочить официальный дебют Фриды в нью-йоркском обществе - в знак того, что она уже достигла брачного возраста.

Во время их пребывания во Франкфурте Исаак Дрейфус, шурин Филиппа Шиффа, устроил прием в их честь. Он пригласил Морица и Шарлотту Варбург, которые случайно оказались в городе, а также Феликса, который ворчал, что не хочет присутствовать на приеме. "Ты же знаешь, во Франкфурте устраивают самые скучные вечеринки", - жаловался он. За ужином Фрида сидела между Феликсом и другим молодым человеком, который показался ей "невротичным и утомительным". Тогда она завязала разговор с Феликсом. "Не думаю, что я флиртовала", - говорила Фрида позже; ее воспитание было настолько уединенным, что она не имела представления о ритуалах ухаживания. К концу вечера Феликс пересмотрел свое отношение к званым вечерам Исаака Дрейфуса. Уже за полночь он взволнованно постучал в дверь родительской спальни. "Я встретил девушку, на которой собираюсь жениться", - объявил он.

Когда Шиффы посещали скачки во Франкфурте, Феликс задерживался рядом с Фридой, в то время как кровь ее отца кипела. Из Франкфурта Шиффы отправились в Париж, затем в Лондон и в конце концов в австрийский курортный городок Бад-Гаштайн. Отчаянно желая снова увидеть Фриду, Феликс ломал голову в поисках предлога, чтобы появиться там. Он попытался вовлечь Эби в сложный план, согласно которому его брат симулирует болезнь, требующую его выздоровления в Гаштайне. Тогда - о, какое совпадение - Феликс приедет через несколько дней после приезда Эби, чтобы присмотреть за якобы больным братом. Аби, однако, не был заинтересован в участии в том, что Феликс назвал "благочестивым мошенничеством". Его раздражал американский любовный интерес брата - почему бы ему не жениться на дочери ювелира во Франкфурте, сказал он Феликсу.

Феликс нашел другой способ: он выбил приглашение присоединиться к Морти Шиффу и его двоюродному брату в пешей экспедиции по Альпам, которая должна была завершиться в Гаштейне. (Феликсу не нравилось подниматься в горы, но он выдержал этот поход, потому что в итоге ему удалось побыть наедине с Фридой. Однажды, когда они прогуливались, Феликс спросил ее, может ли она представить себя живущей в Германии. Фрида была с белым лицом, когда позже присоединилась к своей матери. "Кажется, этот парень сделал мне предложение!" - заикаясь, проговорила она. Мать и дочь не сомкнули глаз до трех часов ночи, пересказывая произошедшее и взвешивая, как сообщить новость отцу Фриды.

Предсказуемо, Джейкоб воспринял это не очень хорошо. На бумаге пара между Фридой и Феликсом казалась идеальной. Оба были детьми из состоятельных банковских семей, а связь с М.М. Варбургом укрепила бы и без того разветвленную сеть европейских филиалов Kuhn Loeb. Феликс вырос в ортодоксальной семье с сильными филантропическими традициями; его отец считался лидером еврейской общины Гамбурга. И все же поначалу Шифф был в ярости против этой встречи, отчасти потому, что не играл никакой роли в ее организации, а отчасти потому, что она произошла не по его жесткому расписанию - двадцать лет, по его мнению, были подходящим возрастом для помолвки дочери.

Шифф был