Тень Дракона - Александр Золотько

– Но если ты свою угрозу осуществишь, Дракон потеряет контакт с хозяевами, они его даже могут постараться убрать…

– А вы ему позвоните, – внезапно предложил Шатов, – предложите бартер – вы ему жизнь, а он вам – своих хозяев.

Хорунжий изумленно посмотрел на Шатова.

– А что? – Шатов развел руками. – Дракон оставил свой телефон – звоните, сколько угодно.

– Интересная идея, – оценил Хорунжий, – как крайний вариант ее можно будет использовать. Ты уж, если нам всем не повезет, и ты все-таки попадешься Дракону, постарайся ему шепнуть такой вариант, раз уж все равно о нас проболтаешься. Но мы, со своей стороны, постараемся не допустить такого варианта. И начнем мы с того, что увезем тебя отсюда.

– Как интересно, – восхитился Шатов, – и что мы скажем Сергиевскому.

– Не твое дело, – грубо ответил Хорунжий и встал. – Ты тут посиди, не дергайся, а я пока подумаю и предприму. Кстати, тот молодой человек, что в коридоре, имеет в отношении тебя самые широкие полномочия.

– Вплоть до стрельбы? – поинтересовался Шатов.

– Вплоть до того, чтобы не довести до стрельбы. Если для этого понадобится сотрясение мозга у одного журналиста, мы с этим смиримся, – Хорунжий вышел в коридор, хлопнул себя по лбу и вернулся в комнату. – Только что пришло в голову… Прежде чем ты стал бы обнародовать свое открытие, тебе в голову могла прийти одна смешная мысль. И не исключено, что, подумав именно об этом, Дракон так быстро преодолел шок.

– И что же это за мысль?

– Предположим, что ты найдешь способ все свои открытия слить в прессу или на телевидение. Тебе придется сообщить, что все, кто общаются с Евгением Шатов – смертельно рискуют. Иначе ты просто не сможешь всего объяснить.

– Ну и что?

– Ты готов превратиться на всю жизнь в изгоя? Дракона-то ведь могут и не поймать. Или его уберут, но тихо, и ты никогда не узнаешь, что он мертв. И будешь ждать, что он нанесет свой удар. Готов? И все будут ждать. А защиты от милиции ждать не придется, они тоже будут не в восторге, если ты вытащишь на свет божий историю с бумажными драконами. Прости за банальность – но нужно полностью поставить на себе крест, чтобы осуществить твою угрозу. Ты готов? – Хорунжий подождал несколько секунд с ответом, пожал плечами и вышел.

– Готов ли я? – отстраненно подумал Шатов. Он не подумал об этом варианте. А Хорунжий подумал. И Дракон наверняка подумал. Да и сам Шатов наверняка додумался бы. Чуть позже.

Он ведь не дурак, Евгений Шатов. Он просто поздно включается. Чтобы не сказать – слишком поздно. Если бы он все-таки поговорил с Хорунжим перед своим звонком к Дракону… Это ничего бы не дало. Ровным счетом ничего.

Зазвонил телефон. Шатов потянулся за трубкой, но спокойный голос от двери его остановил:

– Не стоит.

Вошла Вика, не глядя на Шатова сняла с телефона трубку:

– Ало? Да. Нет. Он принял снотворное и уснул. Что-то важное? Понятно. Хорошо, я передам. До свидания.

Вика положила трубку.

– Ты мне сейчас передашь, или подождешь, пока я проснусь? – поинтересовался Шатов.

– Они нашли детей, сразу за городом, на север. В лесополосе.

Вика вышла.

Шатов задумчиво посмотрел на телефоны. Так не пойдет. Ему слишком многого стоило принять такое решение и даже если оно неправильное, то он все равно дойдет до конца. Нужно просто заставить себя не боятся.

Стать изгоем?

Там посмотрим. Это сейчас не главное. Главное – это остаться человеком, не расползтись медузой. А там посмотрим. Слишком вас много, желающих мной покомандовать. Нужно решать.

Если дергать марионетку в разные стороны, то она может оторваться. Не в том смысле, что на всех оторваться, а просто плюнуть на веревки и уйти, куда глаза глядят. Если получится.

– Слышь, мужик, – окликнул Шатов парня в дверях.

– Слышу, – спокойно сказал парень.

– Я тут наглухо сижу, в этой комнате, или отлить в туалет я тоже могу сходить?

– Можешь, – согласился парень, прошел к туалету, заглянул в него, включив свет, стукнул дверцей тамошнего шкафчика. – Заходи.

– Премного вам благодарен, – буркнул Шатов.

Аккуратно, главное – не греметь шкафчиком. Как славно, что он такой ленивый и давно не наводил порядка в туалете. Теперь нужно немного подождать, затем спустить воду. Туалетной бумагой можно не шелестеть, повод для посещения был заявлен не такой весомый.

Теперь – на выход.

Если парень, оставленный Хорунжим, человек методичный, то, увидев Шатова, идущего в ванную, он поступит…

– Минутку, – сказал парень, открыл дверь в ванную, шагнул во внутрь, потом обернулся, собираясь дать Шатову добро.

Он явно нарушил пару-тройку пунктов инструкции о том, как караулить задержанных. Просто не воспринял Шатова всерьез. Иначе Шатову не удалось бы так легко направить ему в лицо баллончик освежителя воздуха.

Ничего особо страшного в освежителе не было. Но шипел он совершенно конкретно, резко пахнущую струю гнал настойчиво, так что парень закрыл лицо руками.

Давно ему не прыскали в рожу, злорадно подумал Шатов, и пнул парня в пах. От всей души. Еще не разу в своей жизни Шатов не слышал, чтобы после такого удара мужик закричал. После такого удара можно только согнуться, вот как этот парень с самыми широкими полномочиями, засипеть надсадно и схлопотать еще раз.

На этот раз – по голове. Это только в кино человек может парировать головой десятки ударов. В настоящей разборке один пропущенный толковый удар в голову все ставит на свои места. Вот, как сейчас.

Парень упал на пол лицом в низ. Хорошо лежит, неподвижно, оценил Шатов. На этом фронте временно все в порядке. Шатов быстро обыскал лежащего. Ничего. Ни оружия, ни документов, ни плохоньких наручников.

Даже обидно – поручили охранять крутого Евгения Шатова совершенно безоружному часовому.

Вика.

Шатов вышел в коридор.

– Ты хорошо подумал? – еле слышно спросила Вика.

– Да.

Вика покачала головой.

– Будешь меня останавливать? – прошептал Шатов.

Квартиру прослушивают, не нужно громко разговаривать. И Вика тоже не хочет его останавливать. Она еще раз покачала головой и ушла в спальню.

Нужно делать ноги. И лучше, если ноги обутые. В его туфлях сейчас хорошо рис выращивать, влажно и тепло. Шатов вытащил из-под шкафа ботинки, обулся. Куртка, черт, мокрая насквозь. Придется смириться.

В коридор снова вышла Вика, молча протянула Шатову его старую кожанку.

Неплохая мысль. Шатов даже поблагодарил бы Вику, но нет ни времени, ни сил. Быстрее.

Вика подошла вплотную и очень тихо сказала:

– Я останусь здесь. Если что – звони. Не делай глупостей.

– Я постараюсь, – Шатов повернулся к двери.

– Я положила в карман деньги и твои документы. О Вите не беспокойся, ей никто не причинит вреда.

Шатов, не оборачиваясь, глубоко вздохнул и вышел из квартиры.

Ушел гордо, красиво. Что дальше? На крыльце – опера. И мало ли кто еще там может быть. Хорунжий вдруг подстраховался и поставил еще пару своих орлов. И менты начнут тузить ребят Хорунжего, а те – давать сдачи. Но уйти не получится все равно.

Шатов нажал кнопку вызова лифта. Пешком, конечно, надежнее, но можно встретиться с возвращающимся Хорунжим. Первый этаж.

С первого этажа, кстати, тоже нужно будет как-то выбираться. Шатов вышел из лифта, огляделся. Никого.

Интересно, как это все будет выглядеть со стороны? Шатов нажал на кнопку звонка двухкомнатной квартиры.

– Кто?

– Сосед с восьмого этажа, Шатов.

Дверь открыл хозяин, сорокалетний временно неработающий Гриша. Совершенно классический экземпляр, сочетающий пролетарскую гордость с патологической ленью.

– Гриша, мне нужно выпрыгнуть с твоего балкона, – без всяких обиняков сообщил Шатов.

– Чего? – не понял Гриша.

– Потом объясню, – Шатов легонько отодвинул благоухающего перегаром хозяина с дороги, и прошел к балкону.

С ободранного дивана возле стены на Шатова уставилась потрепанного вида мадам.

– Я на секунду, – зачем-то пробормотал Шатов, вышел на балкон и осмотрелся.

Балкончик высокий, от края перил до земли – метра три с половиной.

Шатов сел на перила, свесив ноги наружу. Спрыгнул, придерживаясь правой рукой.

– Пьяный, что ли? – спросил Гриша, выглядывая с балкона.

– С похмелья, – ответил Шатов.

Дождь, слава богу, немного стих. Капли крупные, но редкие. Если бы Шатову немного изворотливости – прошел бы между ними. Как политик из анекдота.

Бежать не нужно, напомнил себе Шатов. Это привлекает всеобщее внимание. И не так страшно, что всеобщее, как то – что внимание конкретных заинтересованных личностей.

Пока все идет нормально. Ушибленный парень в ванной еще в себя не пришел. Вика… Как она все это будет объяснять? Ладно, проехали.