Ненавидеть игрока - Ребекка Дженшак

спортивных штанов. Мы сталкиваем их и мои боксеры вниз, мимо моих бедер, и Ви стягивает их полностью и бросает в кучу вместе с остальной нашей одеждой.

Прежде чем я успеваю понять, что происходит, она снова оседлала меня. Я стону ей в рот и запускаю руку в ее длинные волосы.

— У тебя есть презерватив?

Я замираю и открываю глаза, чтобы посмотреть на нее. — Ви, нам не обязательно.

— Я хочу. Разве ты не хочешь?

Я поднимаю бровь. — Конечно, я хочу, но…

Она украла мой трюк, целуя меня, чтобы я заткнулся.

Я знаю, что у меня не хватает времени на все, что я хочу сделать, но я начинаю с того, что переворачиваю нас, так что я на вершине. Ее грудь поднимается и опускается от затрудненного дыхания.

— Ты такая красивая. — Я провожу пальцем по ее шее, и она выгибается от моего прикосновения.

Я целую ее плечо, локти, вплоть до лодыжек. Я целую ее везде, кроме тех мест, где она хочет. Когда я кусаю ее тазовую кость, она выкрикивает мое имя.

Посмеиваясь, я беру руку под одну из ее ног и накрываю ртом ее киску. Это происходит так быстро, что она не готова и вскрикивает, ее плечи отрываются от кровати.

Я крепче хватаю ее, одаривая ее медленными облизываниями и нежными поцелуями, из-за которых с ее губ слетают самые горячие звуки. Этого недостаточно. Не для нас обоих.

Я оставляю ее лишь на время, достаточное, чтобы взять презерватив и прикрыться.

— Ты уверена? — Мой пульс учащается.

Она кивает и облизывает губы. — Я уверена.

Взглянув на нее, я придвигаюсь на дюйм. Ее ресницы сомкнулись, а рот изогнулся. Я медленно вдвигаюсь, заполняя ее полностью. Ее киска сжимает меня так сильно.

Мои легкие чувствуют себя так, словно я пробежал марафон. У меня нет места, чтобы дышать или думать. Пот выступает у меня на лбу, а мышцы горят.

— Ты чувствуешься так хорошо. — Я прячу голову ей в шею и вдыхаю ее.

Я остаюсь там, не двигаясь, наслаждаясь ощущением такой связи с ней, пока ее ногти мягко не царапают мои плечи. Я выдвигаюсь на дюйм, затем на два и вхожу обратно в нее.

Тридцати минут кажется достаточным, чтобы проделать это дюжину раз с той скоростью, с которой мое тело реагирует на ее тело.

— Я забыла, какой ты большой, — говорит Вайолет дрожащим голосом.

— Мне нравится, когда ты шепчешь милые глупости.

Она смеется. — Это было мило?

— Прямо из Джейн Остин. Я подумываю повесить его над своей кроватью. — Я ухмыляюсь ей.

— Я так не думаю.

— Ты уверена? — Я просовываю руку между нашими телами и провожу большим пальцем по ее клитору.

— Я сейчас даже не уверена в своем имени.

Она приближает свои губы к моим. Я двигаюсь быстрее, вызывая у нее больше этих сексуальных звуков.

— Я близко, — говорит она со стоном.

Я толкаюсь в неё, и ощущение покалывания пробегает по моему позвоночнику. Вайолет вскрикивает, когда ее достигает оргазм, и я преследую свой, пока не вижу звезды за своими глазами.

Я падаю на кровать рядом с ней, пока мы переводим дыхание. Я снова передумал. Тридцать минут — это недостаточно.

Ной кричит из коридора: — Пять минут, ребята.

Я встаю и избавляюсь от презерватива. Вайолет встает и начинает одеваться, но я обхватываю ее за талию, чтобы еще раз поцеловать, прежде чем она попытается убежать.

— Ты опоздаешь.

— Наверное, они меня не оставят.

Я не могу перестать прикасаться к ней и целовать ее. Мой член уже снова твердеет. Я кусаю ее за шею и шепчу: — Моя.

Она хихикает, а я продолжаю, осыпая ее тело еще небольшими кусочками и требуя ее.

— Время идти! — Ной кричит.

— Ты должен пойти. — Вайолет вырывается из моих рук и бросает мне футболку. — Уйди отсюда, мой парень. Я все равно буду твоей, когда ты вернешься.

Я кусаю ее в последний раз. — Продолжение следует.

Я неохотно одеваюсь. Она делает то же самое, а затем садится на кровать, пока я дважды проверяю, все ли упаковал. Ее улыбка не потускнела, но я знаю, что она, должно быть, расстроена всей ситуацией с Пенелопой. Она работала над этим платьем изо всех сил.

— Мне жаль за твой дизайн. У тебя будут другие шансы. Когда-нибудь люди выстроятся в очередь, чтобы ты создала для них платье по индивидуальному заказу. Я знаю это.

— Спасибо.

Я касаюсь ее губ своими. Я определенно опоздаю на автобус, если продолжу ее целовать.

— Леонард! — Ной кричит.

— Мне правда пора идти. Я напишу тебе позже.

— Удачи. Я буду наблюдать.

— Ах, да?

— Разве я не упоминала, что празднование проходило в «Убежище»? Судя по всему, половина университета собирается посмотреть игру.

— Можешь взять свою блестящую табличку. — Я хватаю сумку, и Вайолет выходит со мной.

Мы уже опаздываем, поэтому я не успеваю поцеловать ее еще раз, как Ной утаскивает меня.

— Удачи, — кричит она, когда я перебегаю улицу. Затем добавляет: — Продолжение следует.

* * *

Вечером того же дня мы прибываем в «Сладкие шестнадцать». На турнире нам устраивают фуршет, а затем мы встречаемся с тренером в тренировочном зале, который они отвели для нашей команды.

Он дает нам короткую воодушевляющую речь, прежде чем поручить нам пострелять вокруг, чтобы избавиться от нервов и скованности, возникшей в результате путешествия.

Независимо от того, на скольких кортах я играю, каждый раз, когда я выхожу на новый, я чувствую себя пятилетним ребенком, стоящим на половине корта и с благоговением глядящим на толпу.

Мы рано поднимаемся в свои комнаты. У нас есть звонок для пробуждения в семь часов, и мы без перерыва проводим прессу, командные и индивидуальные встречи, а также тренируемся, чтобы разогреться и стряхнуть нервы перед шестичасовой игрой. Сегодня вечером