Исчадие ада - Ульяна Соболева

Габриэль очень медленно вошел во все еще подрагивающую и пульсирующую плоть, сантиметр за сантиметром, пока не наполнил ее всю, до упора, и не увидел, как приоткрылся ее рот в немом крике, поймал еще один стон, выпил его, толкнулся внутри и сам застонал. Развязал ее руки и почувствовал, как она обняла его за спину, оплела ногами позволяя проникнуть еще глубже.

- Быстрее, - прошептала ему в ухо, но он и не подумал подчиниться, двигался безумно медленно, пока Кристина снова не застонала. Тогда он увеличил темп, постоянно следя за выражением ее лица, целуя припухшие губы, пульсирующую венку на шее, контролируя ее возбуждение, и когда она изогнулась под ним, запрокидывая голову, царапая его спину, и снова протяжно застонала, Габриэль начал двигаться чуть быстрее.

- Пожалуйста, - о боже она его просит, ее голос, такой нежный, охрипший, молящий.

Габриэль понял, что сейчас Крис в его власти, и он ведет ее, он будет решать когда позволит ей снова стонать от наслаждения. Это маленькая победа, его трофей. Он так долго об этом мечтал и сейчас просто не мог остановиться, он хотел, чтобы она кончала для него бесконечно. Вот так как сейчас. Она прекрасна с этими закатившимися в экстазе глазами, с капельками пота над верхней губой, с алыми сосками истерзанными его жадным ртом. Кристина закричала, сжав его ягодицы, сильными пальцами и Габриэль почувствовал мощные сокращения влажной женской плоти, не в силах сдержаться он последовал за ней. Услышал собственное рычание победителя, но даже сейчас он продолжал смотреть на ее лицо, ни на секунду не отпуская вот этот образ, когда она принадлежит только ему. Словно стоит закрыть глаза и Крис исчезнет, как мираж.

Они все еще продолжали сжимать друг друга в объятиях. Габриэль зарылся лицом в ее растрепанные влажные локоны, вдыхая аромат шампуня. Он любил ее сейчас, пожалуй, намного острее и болезненней чем раньше. Словно все его нервы оголились. Словно открылся для нее полностью, готовый вырвать свое собственное сердце и подарить ей.

Кристина осторожно высвободилась из его объятий и встала с постели, укутываясь в покрывало. Подошла к окну. Габриэль появился позади нее, и прижал к себе, в наслаждении закрывая глаза.

- Тебе пора, - тихо сказала она и повела плечами, сбрасывая его руки.

- Почему? - спросил Габриэль, все еще, словно пьяный, после безумного секса, снова попытался обнять.

- Потому что, это все ничего не значит и сегодня я согласилась выйти замуж за Алексея.

Его пальцы разжались сами по себе, а сердце на секунду перестало биться. А вот и очередной кинжал в спину. Она приберегла его напоследок. Габриэль резко повернул Кристину к себе, он смотрел ей в глаза, искал хоть один признак того, что она лжет, но ее взгляд оставался непроницаемым.

- Уходи.

Словно в тумане натянул на себя мокрые джинсы. Потом подошел к ней снова, и тихо спросил:

- Зачем? Ты не любишь его.

Кристина внезапно рахохоталась, громко, истерично, избегая смотреть ему в глаза:

- Проснись, в этом мире нет любви. Что есть любовь? Секс, желание, жажда власти и обладания телом и разумом? Зачем же ЭТО называть любовью? Нет любви, есть торг, кто-то продается кому то в обмен на что-то.

- В обмен на что продалась ты?

- Какая к черту разница? Поверь цена того стоила. Все еще считаешь меня особенной, мой Ангел?

Габриэль, со всего размаху, заехал кулаком в стену, в сантиметре от ее лица, посыпалась штукатурка, а Крис даже не вздрогнула. Ему казалось, что только что он умер, ему выстрелили в голову или выдрали сердце. Он глухо спросил:

- Это то, что тебе нужно?

- Да, это то, чего я хочу. Мой выбор.

Габриэль еще несколько секунд смотрел ей в глаза, а потом, отчеканивая каждое слово, сказал:

- Если это то, чего ты, правда, хочешь, то я рад за тебя - удачи, будь счастлива в браке.

Он хлопнул дверью с такой силой, что зазвенели стекла, и треснуло большое овальное зеркало, сверкающие осколки посыпались на пол.

Габриэль не увидел, как Кристина сползла по стене на пол и заплакала, зажав рот рукой, кусая запястье, чтобы не закричать и не позвать его обратно. Не увидел, как она подползла на коленях к его рубашке, и зарылась в нее лицом, сотрясаясь от рыданий. Не услышал, как она тихо прошептала:

- Разве я имею право хотеть тебя, мой отчаянный Ангел? Разве имею право любить тебя? 22 ГЛАВА.

Габриэль лихорадочно осмотрелся по сторонам – а у него ничего нет. Гордо собрать свое барахло и свалить не выйдет. Из пожитков - только те старые рваные джинсы, в которых он отправился на поиски Марианны, футболка, да мокасины. Все осталось в доме Вороновых. С собой он взял только бумажник. И черт с ними с вещами. Пусть остаются. Придется смириться и уйти в новых шмотках купленных на деньги короля. Когда-нибудь Габриэль отправит ему их полную стоимость по почте. Все. С него хватит. Он больше не может и не хочет находиться среди них и воевать на их войне. Он чужой. Чтобы там все они не говорили – он никогда не станет одним из них. И не зачем себе лгать – им на него наплевать. Терпят лишь потому что он бедный родственник Марианны. Сестру Габриэль спас. Точнее сделал все, что мог и теперь от него не зависит ее дальнейшая судьба. Тем более она в надежных руках – Мокану глотку перегрызат любому. Можно уходить с чистой совестью. Габриэль сунул бумажник в карман кожаной куртки, накинутой на голое тело. Вдруг не выдержал и изо всех сил ударил кулаком по стене, а потом еще раз и еще, не замечая, что костяшки пальцев превратились в кровавое месиво. Ну что он за урод а? Почему в его жизни все такое дерьмовое? Начиная с рождения? Повернулся к зеркалу и разбил собственное отражение. Он жалкий идиот. Все правильно – Крис достойна быть женой князя, а не голодранца с большой дороги. Падшего Ангела или что он там такое? Он на что-то надеялся? Смешно! Кто он, а кто она. Нужно благодарить бога или дьявола, что бывшая королева ликанов позволила ему ненадолго тешить себя иллюзиями о чувствах.

Парень распахнул окно и спрыгнул вниз, мягко приземлился на асфальт и криво усмехнулся. Вечная жизнь с осознанием собственного ничтожества – поистине великий дар Ада.

- Далеко собрался?

Черная тень преградила дорогу, в темноте сверкнули красные глаза Мокану.