Запретное прикосновение - Шелли Такер

Стоя рядом с ним, она рассмотрела, что волосы у него тронуты сединой не только на висках, а глубокие морщины залегли возле глаз и рта. Это было лицо грубого, жестокого человека, но и человека, который постоянно встревожен чем-то, кто, несмотря на власть и богатство, лишен душевного спокойствия.

Уж не эта ли постоянная тревога делает его столь безжалостным ко всем людям?

— Ну что ж… — Дамон улыбнулся, однако улыбка, вместо того чтобы смягчить черты, придала им хищное выражение, напомнив Кьяре о белых волках, что встречаются у них в горах. — Пришло время нам получше познакомиться, не правда ли, моя дорогая?

— Разумеется, ваша светлость.

Дамон сжал ее локоть, и она подавила свой порыв вырваться, когда он повел ее по комнате.

— Как вам нравится ваше новое жилище, принцесса? Особенно спальня?

— Она очень… очень… хороша, ваша светлость.

— Рад, что вы тоже так считаете. — Остановившись в нескольких шагах от огромной кровати с четырьмя столбами-колоннами и балдахином, он поднял руку, поиграл цепочкой у нее на шее. Цепочкой, на которой держалась ее отороченная гор. ностаем мантия. — Как только мы поженимся, вы будете немало времени проводить здесь, принцесса. В этой постели.

Кьяре показалось, будто она проглотила что-то холодное и липкое. Тошнота подступила к горлу, в глазах защипало. Нет, он не должен заметить ее отвращение, это опасно!

Его улыбка стала шире: он явно наслаждался ее смущением.

Кьяра внезапно почувствовала себя совершенно беспомощной. Они одни в комнате, и никто не осмелится прийти ей на помощь, даже если услышит крики. Что, если это чудовище вздумает овладеть ею?

Но он не посмеет! Нет.

Словно прочитав мысли девушки, он с той же ухмылкой распахнул ее мантию, почти скинув с плеч, не скрывая своих намерений и давая понять, что никто и ничто не помешает ему их осуществить.

Дамон хотел, чтобы она хорошенько запомнила раз и навсегда: он ее полновластный господин, а она всего лишь его вещь, как эти подсвечники и ковры, как все в этой комнате, в этой стране.

Его взгляд скользнул по ее телу, остановился на полуобнаженной груди, — Эта одежда вам куда больше подходит, чем та, в которой вы были вчера, принцесса.

Она стояла как вкопанная, не зная, что ответить, куда девать глаза. Неожиданно девушка вспомнила: «Локоть и пятка. Локоть и пятка», — и чуть не улыбнулась. Этому приему самозащиты научил ее Ройс, и она не без успеха применила его раза два-три.

Как ни странно, Кьяре стало легче, и она смогла проговорить:

— Ваша светлость, мне бы хотелось знать…

— У вас всегда были такие короткие волосы? — перебил он, бесцеремонно вцепившись в ее косу.

— Нет, ваше высочество. — Она дернула головой, пытаясь вырваться. — Они были намного длиннее, но во время путешествия пришлось их укоротить. Скоро опять отрастут.

— Будем надеяться. — Дамон отпустил косу и приобнял ее за плечи. — Весьма смело с вашей стороны решиться на подобное путешествие. Оно не для таких, как вы. И совсем без служанок. Только этот Феррано. — Его пальцы коснулись ее горла, затем вновь скользнули к плечам. — Кстати, где он, не знаете? Мне сообщили, что он внезапно оставил дворец вчера вечером и больше его не видели.

— Да, то же самое говорили мне слуги сегодня утром.

— Не тревожьтесь, принцесса. Я обещал вам, что позабочусь о его безопасности, и ручаюсь, он будет найден. Немедленно отправлю людей на поиски.

«Лживый убийца! Негодяй! Он жив! Жив, мой любимый Ройс…»

Спокойным, равнодушным тоном девушка сказала:

— Думаю, он вскоре объявится.

Дамон вновь прикоснулся к ее шее, словно желая сомкнуть на ней пальцы, — Скажите, принцесса, вы не сожалеете о том, что вам пришлось совершить путешествие наедине с этим человеком?

— О чем вы, ваша светлость? — холодно произнесла она.

— Принцесса… — Его голос прямо-таки источал мед, в то время как пальцы теснее сжимали шею.

Кьяра почувствовала панический страх. Что ей делать?

— Прошу вас, — почти промурлыкал он, — не притворяйтесь, будто не понимаете, о чем я спрашиваю. Я просто хочу знать, не потеряли ли вы в дороге еще что-то, помимо ваших волос? — Дамон заглянул ей в глаза. — Меня интересует, не покусился ли этот негодяй на то, что принадлежит только мне? Мне по праву.

Его рот искривился в насмешливой гримасе.

— Можете быть спокойны, ваша светлость, — звенящим голосом сказала Кьяра. — Я сохранила девичество.

— В самом деле, моя дорогая невеста? — с преувеличенным облегчением воскликнул он, но вовсе не казался убежденным и не ослабил своей хватки. — А мои стражники, видевшие вас в лесу, рассказали мне, что вы с Фсррано выглядели прямо как голубочки. Так тесно прижимались друг к другу, что я не удивлюсь, если спустя определенное время у вас появится чудесный малыш.

— Барон Феррано благородный человек!

Пальцы Дамона сжались чуть сильнее.

— Если вы солгали мне…

— Это правда! Клянусь.

Он рассмеялся:

— Слово женщины стоит меньше, чем пустой кошелек бедняка. — Дамон оторвал руки от ее шеи и выпрямился. — До того, как я официально объявлю вас моей невестой, мне потребуются более веские доказательства. Я пришлю к вам придворного лекаря.

Она отступила на несколько шагов, жарко вспыхнула.

— В этом нет необходимости. Я уже сказала.

— Вы что-то скрываете от меня, миледи?

— Нет! Но…

— Тогда мой лекарь нанесет вам визит сегодня же. — Дамон вмиг стал серьезным. — Моим наследникам, принцесса, предстоит править этой страной, и я должен быть уверен в том, что они действительно мои наследники.

Кьяра не нашлась с ответом. Не могла же она сказать, что надеется никогда не вступать с ним в брак и не рожать ему детей.

— Хорошо, — проговорила она спокойно. — Пусть приходит ваш лекарь.

— Вот и прекрасно. — Он улыбнулся. — Рад, что мы понимаем друг друга. А когда я окончательно уверюсь, что не стал еще до брака рогоносцем, дела у нас пойдут намного лучше. И довольно об этом. У вас нет жалоб на моих придворных или слуг?

— Нет, ваша светлость.

— Если возникнут какие-либо желания, только скажите, и все они будут выполнены.

«О, у меня есть одно желание! Узнать, где находится принц Матиас и жив ли он. Иначе все, что затеяно Тейном и его людьми, окажется тщетным…»

Дамон тем временем открыл дверцу, вделанную в одну из стен, достал оттуда флягу и налил себе вина.

Чувствуя, что обстановка разрядилась, Кьяра осмелилась заговорить о том, что интересовало ее сейчас больше всего на свете.

— Когда же ваша светлость познакомит меня с членами своего семейства? — спросила она.

— Король, мой отец, очень плох. Уже много лет он не встает с постели и не узнает почти никого. Даже меня.