Чингисхан. Верховный властитель Великой степи - Александр Викторович Мелехин

class="p1">Осознавая все это, Чингисхан придал этой, на первый взгляд, незначительной норме обычного права, силу закона. Вполне возможно, что в первоначальном тексте этой ясы были положения, которые мы находим в статье из свода военных статей, найденном в средневековой корейской летописи:

«Запрещается офицерам брать лошадей у солдат взаймы или обмениваться с ними [на лучшую]. Запрещается доводить до изнурения и падежа в тяжком труде кавалерийских лошадей, а если это произошло, то нельзя возмещать убытки лошадьми, купленными из средств, конфискованных у рядовых воинов»[705].

Следует отметить, что в первоначальном составе «Книги Великой Ясы» были подтверждены, получили дальнейшее развитие и были дополнены новыми положениям важнейшие повеления-ясы Чингисхана 1189–1205 годов.

В частности, к таковым относится яса о порядке дележа трофеев, в новой редакции которой:

«Запрещалось под страхом смерти начинать грабеж неприятеля, пока не последует на то разрешение высшего командования, но по воспоследованию такового солдат должен быть поставлен в одинаковые условия, и ему должно быть позволено взять, сколько он может унести, при условии уплаты сборщику причитающейся императору доли»[706].

Эта яса не только подтверждают указ Чингисхана от 1202 года, но и, развивая его, устанавливают, между кем и в каких пропорциях делятся захваченные трофеи.

Китаец Чжао Хун по этому поводу писал: «Во всех случаях, когда [татары] разбивают оборону города и захватывают добычу, то распределяют ее пропорционально. Каждый раз все от высшего до низшего независимо от количества [добычи] оставляют одну часть для/ преподнесения императору Чингису, а остальное раздается повсюду [чиновникам] в зависимости от рангов. Получают свою долю также министры и другие [лица], которые находятся в Северной пустыне (в Монголии. — А. М.) и [даже] не приезжают на войну»[707].

Соотечественники Чжао Хуна, Пен Да-я и Сюй Тин, побывавшие в Великом Монгольском Улусе после него, в 30-е годы XIII века, сообщили о непременном правиле, действовавшем в походах монгольских войск: «После захвата вражеского города монгольский воин волен брать себе хоть людей, хоть их добро. Право быть первыми в захвате добычи предоставляется особо отличившимся в бою воинам. Если воин, вошедший в дом первым, воткнул снаружи в дверь стрелу, другим воинам входить сюда не следует»[708]

В отношении простых монгольских воинов, нарушителей этого указа Чингисхана, действовали серьезные наказания: «За нарушение установленного порядка налагается взыскание, вплоть до смертной казни. А если не казнят, посылают в штрафное подразделение, наподобие китайского подразделения смертников. После 3–4 удачных штурмов крепостей взыскание может быть снято. За незначительные проступки налагается штраф, равный половине его добычи»[709].

В двух статьях свода военных законов, найденного в средневековой корейской летописи, речь идет о наказании командного состава, нарушавших установленный Чингисханом порядок. Цитируемые далее статьи «корейского свода» вполне могли входить в первоначальный состав «Книги Великой Ясы»: «Все трофеи, полученные солдатом в походе: пленные, скот, вещи — принадлежат только этому солдату, и его начальнику запрещается конфисковывать их путем наказания и угрозы солдату…

Запрещается военным правителям присваивать силой хоть одну монету, голову скота и другие вещи, взятые у (своих. — А. М.) воинов»[710].

Что же касается специального поощрения монгольских воинов, то, по свидетельству Пэн Да-я и Сюй Тина, «в этой стране (в Великом Монгольском Улусе. — А. М.) в мирное время особых поощрений не полагается. И только после победы в войне воина могут поощрить, дав ему скакуна, золотой или серебряный знак отличия и особых прав (пайцзу. — А. М.), наконец, шелковую ткань»[711].

Китайские дипломаты-разведчики Пэн Да-я и Сюй Тин в своих «Кратких сведениях о черных татарах» зафиксировали именно такой подход монголов к специальному поощрению (награждению) простых воинов и объяснили его следующим образом: «Когда случается какому-то монголу отличиться, он не придает этому значения, считает это делом обычным. Никто из них не задумывается о подвигах и славе. «Если Владыка прикажет, пойду в огонь и воду! — говорят они. — А жаловаться на голод, стужу или трудности — это последнее дело! К тому же это не к добру!»»[712]

Еще более яркую характеристику монгольским воинам дал А. М. Джувейни, побывавший в Великом Монгольском Улусе через двадцать лет после китайцев: «Что до устройства войска, то от времен Адамовых до сего дня, когда большинство климатов (стран) находится под владычеством и в повиновении рода Чингисханова, ни в какой истории не вычитано и ни в какой книге не написано, чтобы когда-либо какому-нибудь царю, бывшему господином всех народов, удалось иметь войско, подобное татарскому, которое терпеливо в трудностях и благородно в спокойствии, которое в радости и несчастии одинаково покорно полководцу, не из-за чаянья жалованья и корма (нареза земли) и не из-за ожидания прибытка и дохода, — и сие есть наилучший порядок для войска. Львы, пока не взалкают, не идут на ловитву и не нападают ни на какого зверя. В пословицах персидских говорится, что «от сытой собаки охоты нет», и сказано есть: неволь гладом пса твоего, да пойдет за тобою»[713].

Обращаясь к своим соратникам на Великом хуралтае в 1206 году, Чингисхан вспомнил о героях, которые отдали свои жизни в сражениях против врагов, и подтвердил своими указами оказание вспоществования («пособия на сирот») их семьям:

«Семьям погибших воинов, имевших боевые заслуги, полагается вспомоществование («пособие на сирот»)[714].

А судя по указу в отношении семьи Хуилдара, право на получение такого пособие было наследственным[715].

Среди военных статей, вошедших в «корейский свод», порядку поощрения отличившихся в боях воинов и материальной поддержки семей погибших воинов посвящены сразу три статьи:

«В случае если воин убит на поле битвы, наградить его [посмертно] по [установленным] правилам, основываясь на сообщении, [полученном от] его непосредственного начальника, и рекомендательном письме. Согласно правилам, его семья освобождается от мобилизации в армию на один год, а семья умершего от болезни воина — на полгода. По истечении этого срока их семьи [снова] подлежат мобилизации на военную службу.

Офицеры и воины, которые, прорвавшись вперед, совершили доблестный подвиг и погибли в рукопашном бою при нападении на город или в сражении на поле боя, награждаются после выяснения их непосредственным начальником у других людей их подвига и его письменным подтверждением: чиновник синшэна, в соответствии с правилами, должен уведомить хагана и добиться награждения. Об отступивших также необходимо, справившись, сообщить в высшие инстанции и наказать их. Запрещается вводить в заблуждение [высшие инстанции] ложными сообщениями о заслугах или преступлениях из благодарности, или мести.

Каждый тысячник назначает двух верных, получающих жалованье чиновников для поощрения воинов: угощать обедом и вручать награды, а также наделять всех дарами. Чиновникам запрещается брать и