Меч и лебедь - Роберта Джеллис

— Да. Но почему он поручил это именно мне, я не могу сказать. Может быть, яд Юстаса, который он по каплям вливал ему в уши, в конце концов проник в его мозг? Это не имеет значения. Я лучше всех подхожу для этого дела, и оно должно быть выполнено.

— Дело не в тебе одном. Он время от времени косо смотрит на нас всех и никому уже не доверяет. После он пресмыкается и трепещет, как лист на ветру. Вот почему я считаю его сумасшедшим.

— Я бы не сказал, что он сильно изменился, — пожал плечами Рэннальф, — за исключением подозрительности. До сих пор он не позволял своему безумию выходить наружу. Я думаю, что он все еще не в себе после смерти Мод. — Он вздохнул. — Как бы нам пригодилось ее мудрое руководство.

— Ты предупрежден. Если он окажется сумасшедшим, что мы сможем сделать? Я пришел поговорить еще по одному вопросу. Где ты завтра будешь находиться?

Рэннальф был очень удивлен.

— Во главе моих людей. Что за вопрос? Что, ты предлагаешь мне кричать: «В атаку!», а самому прятаться за их спинами?

— Я так и думал. Прости меня. Есть еще один вопрос. Что мне делать с Джеффри?

— С Джеффри? — В тусклом свете костра Нортхемптон видел, как побледнел Рэннальф. — Это сложный вопрос. Спрятать сына в безопасное место или приказать тебе послать его в жестокий бой, чтобы он доказал свою доблесть и принял смерть?

— Рэннальф, держи себя в руках. Мы с тобой одинаково понимаем задачи воспитания. — Старик укоризненно покачал головой. — Я не это имел в виду. Все, что я хотел бы знать, отослать ли мне его завтра? Если он останется здесь, я не смогу сделать так, чтобы он не видел происходящего.

Вопрос был умело задан, но Рэннальф понял, о чем на самом деле спрашивал Нортхемптон. Хотел бы он или нет, чтобы Джеффри видел, как он умирает? Он решил сказать Нортхемптону, чтобы тот отослал мальчика, но затем передумал. Вероятность, что Джеффри увидит удары или стрелы, поразившие его, невысока. Будет хуже, если сын услышит о смерти отца потом и заподозрит, что его отослали, чтобы он не стал свидетелем гибели самого дорогого человека. Могло случиться, что Джеффри будет так горевать, что отдаст ради мщения свою жизнь. Этого Нортхемптон не может предотвратить.

— Пусть останется, — наконец сказал Рэннальф. — Для него лучше быть здесь, чтобы сплотить вассалов. — Он замолчал, стараясь унять дрожь в голосе. — Я не могу поверить, что Стефан пошлет мальчика на смерть. Если моих людей потеснят, обязанностью Джеффри будет закончить то, что я не смог. — Рэннальф прикусил губу. — О, Боже, до этого момента я никогда не боялся смерти!

— Тебе не надо бояться этого. Стефан скорее отзовет тебя, чем пошлет Джеффри. В любом случае, пока Джеффри в моей власти. Если мальчик сможет возглавить вассалов, это для него полезно. Чем раньше они научатся уважать его, тем лучше. Но он не пойдет на смерть даже по королевскому приказу, пока он у меня в подчинении. Успокойся. Я сказал свое слово. Если утром будет время, пришли Джона ко мне, чтобы я благословил его. — Старик встал. — Что за радость быть отцом в нынешние времена? Если твой сын не переметнется к твоему врагу, ты должен послать его на смерть.

Рэннальф переживал за Нортхемптона, но при этом чувствовал облегчение от того, что Джеффри будет в безопасности.

Он сердечно попрощался с Нортхемптоиом и поспешил к своим воинам.

— Эндрю, собирай моих вассалов и приходи. Завтра от нас будет зависеть, уничтожим мы противника или он раздавит нас. Необходимо все спланировать.

Эндрю с готовностью бросился выполнять приказание. Ничто не могло его обрадовать больше, чем ожесточенная битва, в которой он может заслужить благосклонность своего лорда. По достоверным слухам, битва совсем не безнадежная, иначе граф не был бы таким довольным. Лорд Соук, может, и выглядит усталым, но сейчас его походка стала упругой, а в голосе появились радостные нотки. Видимо, прольется много крови, но надежда на победу велика.

Глава 15

На рассвете Джон Нортхемптон подал своему лорду наполненный кубок. В это утро Рэннальф выпил, чтобы согреться. Серый туман окутал землю, насквозь пропитал влагой одежду. Несмотря на непроходящий озноб, Рэннальф чувствовал себя отдохнувшим и спокойным, все необходимое было подготовлено. Каждый из вассалов знал свою задачу. Все понимали, сколько крови прольется в бою. Но каждый верил словам Рэннальфа, который сказал, что мост будет взят.

С Джеффри, разбуженного ночью, Рэннальф взял клятву, что он будет заботиться о Ричарде и Кэтрин. Затем он посетил священника. Прошло много времени с тех пор, как он исповедовался последний раз. Рэннальф почувствовал облегчение, рассказав не только о своих грехах, но и о сомнениях и страхах, мучивших его. Этой ночью Рэннальф крепко спал, пока Джон не разбудил его.

Для военных действий погода была идеальная. Конечно, он рассчитывал на небольшой туман, но не надеялся, что он будет таким плотным. Правда, в таком молоке их лодки тоже могут сбиться с пути. И все же, если туман останется таким густым, как сейчас, он будет мешать защитникам гораздо больше, чем атакующим. Лучники на стенах ничего не смогут видеть и, следовательно, не сумеют точно прицелиться. Единственное, о чем пожалел Рэннальф, грустно улыбнувшись, так это о том, что не сможет попрощаться с солнцем.

— Заглушенный туманом, смутно донесся звук горна. Затем снова, но теперь уже слева; чуть позже раздался сигнал к атаке справа.

«Уорвик не подвел», — подумал Рэннальф с удовлетворением. Первоначальным планом было выждать, пока защитники перейдут с моста на другую часть стены. Люди Уоллингфорда знали мост лучше, чем нападавшие. Они могут не попасть в ловушку. Рэннальф мрачно усмехнулся. Он не станет ждать, он нападет сейчас.

Джон подтолкнул плечом сэра Эндрю, стоявшего рядом.

— Это будет кровавая битва.

— Я понял это прошлой ночью.

— Ты что, подслушивал? Я думал, что у тебя куча других дел!

— Мне не нужно подслушивать, я знаю своего хозяина. Посмотри, как улыбается его сиятельство.

Я воевал с ним и видел прежде эту улыбку. Он забывает обо всем. Он жаждет крови. Если он не насытится, то поведет нас на штурм замка.

Рэннальф обернулся к ним. Было ясно, что он не слышал разговора, хотя они стояли за его спиной. Он был глух и слеп ко всему, кроме чувства освобождения. Сейчас он мог вычеркнуть из памяти все. Не только Кэтрин, но и своих врагов. В его жилах бурлила, отдаваясь в ушах, дикая кровь хищника.

— Эндрю, прикажи герольдам трубить атаку. Джон был прав, подумал Эндрю, когда побежал выполнять поручение. В глазах его хозяина, обычно спокойных и задумчивых, иногда пронзительных, зажглись злые огоньки. Хорошо. Чем больше крови, тем лучше. Чем меньше останется людей, тем больше его будет ценить лорд.