Красочный пассат, или Странствия по островам Южных морей - Януш Вольневич

Косвенным подтверждением этому является экспедиция Дэвида Льюиса, который в 1965 году отправился на парусном катамаране с Таити на Новую Зеландию. При этом он, как и мореплаватели прошлого, ориентировался исключительно по звездам и руководствовался наблюдениями за морем, облаками и птицами.

Приблизительно в то же время два полинезийца — Натуа и Теманихи — решили на семиметровой лодке преодолеть всего сорок миль от Бораборы до Маупити. Вследствие серьезного повреждения в двигателе лодку вынесло в открытый океан. Оба мореплавателя пили лишь дождевую воду и питались одной рыбой, которую ловили с помощью «гарпуна»-ножниц. Натуа умер от истощения через 120 дней, а Теманихи добрался до берега Тутуила близ Паго-Паго. В течение 155 дней лодка преодолела расстояние в 1100 миль, отделяющих Борабора от Самоа, а Теманихи, толстяк весом в 105 килограммов, потерял во время этого «путешествия» 60 килограммов.

До полудня мы добрались до пристани административного центра острова Раиатеа — Утуроа. Видно, вход в лагуну удобный и достаточно просторный, поскольку, пока я завтракал в местной китайской лавчонке, здесь появился белоснежный пассажирский лайнер «Фэйрскай», знакомый мне еще с Сувы. На остров высыпала шумная толпа туристов, человек пятьсот. Теперь уже нечего было мечтать о том, чтобы спокойно полюбоваться красотами этого уголка земли, площадь которого не превышает 150 квадратных километров. Полинезийские легенды приписывают острову Раиатеа роль мифической Гавайики, то есть колыбели всех полинезийцев. Согласно верованиям, священный остров с богатым религиозным и культурным прошлым являлся центром Полинезии. До наших дней на острове сохранились развалины большого храма в Опоа и прославленное по всей Полинезии священное место Тапутапуатеа. Руины этого марае вместе с большими валунами эпохи мегалита не произвели на меня особого впечатления, поскольку я осматривал их с группой туристов. За этими валунами, их размерами и обработкой скрывались, подобно трилитону с Тонга, древние полинезийские легенды. Устные предания жителей Раиатеа связывают с Тапутапуатеа пророчество местной Пифии[Пифия — в Древней Греции жрица-прорицательница Дельфийского оракула при храме Аполлона в Дельфах. — Примеч. пер.]. Ее роль, как говорят, играл жрец по имени Вайта. Он предсказал собравшимся по какому-то случаю островитянам, что в их жизни вскоре произойдут большие перемены, так как к ним явятся чужестранцы на «большом каноэ без аутригера». Вскоре это предсказание сбылось — на священный остров приплыл корабль Уоллиса «Долфин». Большое каноэ прибыло издалека, чтобы похоронить полинезийский рай, если таковой вообще когда-либо существовал.

Подветренные острова подпали под власть Франции значительно позднее Таити. Это произошло в 1888 году, после неудачной попытки овладеть силой островом Раиатеа восемь лет назад. Когда у берегов этого маленького острова появились два больших корабля и открыли по нему сильный огонь, Раиатеа вместе с соседними островами Таити и Муреа разделил их участь.

«Ваиатеа» стояла на погрузке всего несколько часов, поэтому мне пришлось поспешить с осмотром Раиатеа. Вместе с туристами я посетил места, которые гиды наметили для ознакомления с островом. После этого я покорно сел возле «Бали Хаи» и стал зорко следить за тем, когда закончится погрузка на шхуне.

«Бали Хаи» — отель недалеко от Утуроа, построенный, к счастью, не в форме бетонного бункера, а в виде стилизованной колонии островных хижин, соединенных мостиками. Изобретательные боссы туристической индустрии снабдили отдельные, установленные на сваях домики стеклянными полами. По вечерам свет привлекает рыб и позволяет постояльцам отеля любоваться богатой жизнью коралловых рифов.

Погрузка шхуны закончилась, и мы снова вышли в море. На этот раз путешествие было недолгим. Очертания Бораборы уже давно виднелись на горизонте, поскольку остров расположен почти в двадцати километрах от Раиатеа. Вначале мы плыли вдоль небольшого островка Тахаа, отгороженного от океана той же цепью гор, что и Раиатеа. На берегу виднелись красный купол церкви и несколько хижин. В них живут лучшие судостроители Французской Полинезии.

Гостей с моря Борабора встречает удивительным пейзажем. На фоне голубого моря возвышается изумительной красоты вершина, похожая на головку сахара. Она вся утопает в зелени, словно райский сад. Кольцо рифов, сплошь окаймляющее весь этот чудесный остров, преграждает путь более крупным судам, не говоря уже о пассажирских лайнерах. Однако изобретательный демон бизнеса нашел способ преодолеть и эту преграду.

Самолеты дважды в день доставляют на маленький островок, площадь которого не превышает сорока квадратных километров, группы туристов, жаждущих полюбоваться красотами Южных морей. Есть здесь и большая лодка, и маленький автобус, и даже асфальтированная дорога. Туристы совершают небольшую поездку по островку, затем обедают в «Борабора-отель», здание которого похоже на аналогичные отели Муреа или Раиатеа, танцуют, едят запеченного поросенка, купаются в водах лагуны. Затем они покидают Борабору. Мимо символической могилы Алена Гербо проносятся один за другим автобусы с туристами. Дух великого мореплавателя, вероятно, брезгливо сплевывает при виде пестрых групп туристов, топчущих его любимый остров. В поселке Ваитапе — главном населенном пункте острова — мальчуганы увлеченно играют в футбол на спортивной площадке, которую построил сам Гербо более пятидесяти лет назад. Вблизи еще один красный церковный купол. Лазурная лагуна так и манит искупаться.

Последний самолет в тот же день вылетел на Таити. Рыбаки закончили лов. Парусные каноэ покоятся на коралловом песке. Издали доносится звук гитары. Ее неназойливое бренчание доставляет кому-то удовольствие. Может, рядом какая-нибудь девушка кутается в свое пареу и поправляет огненно-красный гибискус в волосах? Низко склонились над водой пожелтевшие пальмы. Почти на каждом кокосовом дереве виден жестяной обруч, который отпугивает жуков и жирных крабов, охотящихся за кокосовыми орехами. Крабы ловко лазят по деревьям и пробивают твердую скорлупу. Жуки пожирают молодые листья, и пальмы гибнут.

Погружаюсь в кристально чистую воду лагуны. Почти над самой моей головой повис букет тропической зелени. За рифом слышится бесконечный рокот океанских волн. Умирая в дождливой Европе в 1965 году, Сомерсет Моэм говорил: «Как бы хотелось еще раз искупаться в кристальных водах одной из лагун Южных морей».

Борабора сохранилась в моей памяти удивительно красивой. Как и подобает красавице, она вплоть до второй мировой войны оставалась абсолютно недоступной. Лавровый венец рифов, который некогда гарантировал ей покой, принес, к сожалению, острову гибель. Во время второй мировой войны, когда воюющие стороны не считались ни с какими расходами, отряды саперов построили на коралловом рифе стратегическую стартовую полосу. Через эту рану вторгся на остров турист: «Борабора — жемчужина Тихого океана, двухдневное пребывание на котором стоит всего 130 долларов».