Красочный пассат, или Странствия по островам Южных морей - Януш Вольневич

«Действительно, многое изменилось здесь за последние десять лет, — говорил Пуванаа во время интервью австралийскому журналисту, — однако французская администрация осталась прежней. В этом отношении никаких перемен к лучшему не произошло. Я мечтаю о том, чтобы французы и здесь, на Таити, возвысились до своих идеалов: „свобода, равенство, братство"».

Мы едем уже по Таити-Нуи. Видны руины марае Арахураху, каменного храма, расположенного на склоне холма. Это место древних религиозных обрядов, королевских коронаций и свадеб. Еще несколько километров, и мы преодолели уже половину мощеной дороги. Трасса заканчивается в рыбацком поселке Таутира, расположенном на мысе Таити-Нуи.

По такому случаю вместе с остальными пассажирами автобуса не мешало бы в китайской лавочке выпить кружку таитянского пива хинано. Наслаждаясь ароматным напитком, мы тем самым еще и укрепляли экономику острова, поскольку производство пива является важнейшим после туризма источником доходов. Жители Таити пристрастились к пиву. Говорят, что потребление его на душу населения на острове достигло самого высокого уровня в мире, а средний таитянин за день выпивает в целом дюжину бутылок пива.

Приготовление пива на Таити — процесс особый. Так, хмель импортируется из ФРГ, Чехословакии и Франции, солод — из Австралии, а дрожжи — из Швейцарии. Из отечественных источников «сырья» местные пивоваренные заводы используют только… воду. Однако, по мнению знатоков, именно эта горная вода придает таитянскому пиву отличный вкус. Пиво хинано — одно из лучших в мире.

Автобус проезжает мимо площадок для гольфа, ресторанов, сверкающего водопада. На фоне белых облаков четко выделяется вершина Телуфера. Высота ее не превышает 1800 метров, но, если смотреть на нее с песчаного берега, она кажется гигантской малахитовой горой. Рядом бары, рестораны, магазины. Посещение музея Гогена входит в обязательную программу каждой экскурсии на Таити. Здесь туристы могут и подкрепиться. Великолепны картины великого живописца, как и сказочный ботанический сад, раскинувшийся на трехстах гектарах.

Наш автобус преодолевает Таравайский перешеек. Перед нашим взором проплывают удивительные по красоте пейзажи, неизменным компонентом которых оказываются море, солнце, зелень и горы. Наконец мы у цели. Таутира! Этот рыбацкий поселок словно выхвачен из цветного сказочного сна. Он расположен в поросших зеленью горах, над вершинами которых величаво плывут облака. Над всем возвышается давно потухший вулкан Ронью. Внизу видна пестрая толпа людей, занятых работой. Стоя по пояс в прозрачной воде лагуны, островитяне (их тела на солнце кажутся бронзовыми) тянут сеть, которую с моря привели рыбацкие каноэ. Сильные руки вытягивают на берег тяжелую, полную рыбы сеть. Тяжел их труд, зато добыча большая!

Тут же, на берегу, в лучах заходящего солнца они устраивают пир. Рыбаки готовят типичное полинезийское блюдо — «маринованную» сырую рыбу. Делается она очень просто. Рыбу чистят, удаляют кости. Затем тушку мелко нарезают, тщательно моют в соленой воде и кладут в деревянную миску с лимонным соком и ломтиками лука. Через час блюдо почти готово. Тогда рыбу и лук вынимают и поливают кокосовым молоком. Вкус у рыбы изысканный. Хорошим дополнением к этому кулинарному чуду служит фруктовый десерт — пиа, весьма напоминающий пудинг из маниоки, ананаса, папайи.

На поселок опускается ночь. Все настроены на лирический лад. Островитяне поют, танцуют. Вы можете даже искупаться при свете луны в чистых водах лагуны. Не стоит спешить с отъездом. Хорошо бы вернуться в Папеэте завтра или через неделю, а лучше остаться здесь навсегда.

В Полинезии нередки случаи, когда «перелетные птицы» попадали на какой-нибудь островок и ни за что на свете не желали возвращаться в так называемый цивилизованный мир. В числе самых известных «полинезийцев по собственному желанию» и француз Жан Батист Кабри. Своей необычайной карьерой этот человек обязан в известном смысле экспедиции русских на кораблях «Надежда» и «Нева», руководимой И. Ф. Крузенштерном[Крузенштерн Иван Федорович (1770–1846) — русский мореплаватель, адмирал. Почетный член Петербургской Академии наук (1806 г.), член-учредитель Русского географического общества. В 1802 г. был назначен начальником первой русской кругосветной экспедиции (1803–1806), в состав которой входили корабли «Надежда» и «Нева». — Примеч. пер.].

В 1804 году корабли адмирала Крузенштерна бросили якорь у Нуку-Хива на Маркизских островах. Неожиданно на борту адмиральского корабля появился эффектно татуированный человек, заговоривший по английски. Это и был Жан Батист Кабри.

Совсем молодым моряком Кабри (он родился в Бордо около 1780 года) попал в плен к англичанам и стал поневоле «добровольцем», отправившимся на китобойном судне под британским флагом в Тихий океан. Судно затонуло в районе Маркизских островов, а Кабри удалось доплыть до берегов Нуку-Хива. Жертва кораблекрушения, вероятнее всего, погиб бы, если бы не дочь местного вождя, которой так понравился красивый пятнадцатилетний юноша.

У Жана Батиста не было другого выбора. В него влюбилась девушка по имени Ваи-ма-ики — «Маленькая пышка». Имя точно соответствовало пышным формам молодой девушки. Отец Ваи-ма-ики в конце концов согласился на брак дочери с бродягой, но поставил условие: жених должен быть татуирован, как подобает зятю великого вождя.

«Специалисты» нанесли на тело Кабри традиционные узоры, достойные его нового положения. Операция была длительной и болезненной, так как татуировке подверглись веки, язык и десны. После этого Жан Батист наконец стал законным супругом таитянки. Вскоре и без того пышное тело Ваи-ма-ики еще больше округлилось. Идиллия продолжалась, а число детей все увеличивалось.

В мае 1804 года к берегам острова подошли русские корабли. Кабри помог русским наладить хорошие отношения с островитянами, но на этом и кончилась его идиллическая жизнь на Таити.

Точно неизвестно, почему Кабри вместе с русскими покинул остров. В своих мемуарах, опубликованных впоследствии во Франции, Кабри писал, что «на банкете я много выпил, и адмирал решил оторвать меня от моего нового отечества, жены и детей…». В свою очередь, Крузенштерн сообщал, что плохая погода вынудила его срочно покинуть остров. «Я вынужден был взять с собою француза», — заключает адмирал.

Сегодня трудно установить истину. Однако достоверно известно, что татуированный Кабри прибыл к берегам Камчатки, а затем через Сибирь отправился в Петербург. Своим появлением он, конечно, произвел огромную сенсацию и даже был представлен императору Александру I. Следующие тринадцать лет, а следовательно, и в период наполеоновских войн он жил в России, где какое-то время преподавал навигацию в Кронштадтском морском училище. В 1817 году Кабри оказывается во Франции. В Версале его представили королю Людовику XVIII, который назначил Кабри — ветерану давно минувшей войны — небольшую пенсию. Сумма оказалась столь незначительной, что вернуться к своей семье на Маркизские острова он уже не мог, хотя страстно мечтал об этом.