Страсть - Лорен Кейт

— Ваш урок фехтования не был бессмыселен, — сказал Даниэль в то время, как его стрела перекрестилась со стрелой Майзла в воздухе. — Это должно было пригодиться в такой момент как этот.

— Момент, — проворчал Майлз, когда он сделал выпад вперед, охватывая его звездную стрелу.

Их руки были напряжены. Звездные стрелы сделали ледяную Х в воздухе.

— Ты нужен мне, чтобы помочь избавится от раннего воплощения, которое я расколол в своей душе, — просто сказал Даниэль.

— Что…, - бормотала Шелби у боковой линии.

Недоумение промелькнуло на лице Майлза и его рука дрогнула. Его клинок отпал и звездная стрела зазвенела по земле. Он задыхался и возился около него, оглядываясь на испуганного Даниэля.

— Я не нападу на тебя, — сказал Даниэль. — Я хочу, чтобы ты напал на меня. — Он ухмыльнулся. — Давай же. Ты ведь хочешь этого. Ты давно этого хочешь.

Майлз поднялся, держа звездную стрелу как копье, а не как шпагу. Даниэль был готов к этому, он кинулся в сторону как раз вовремя, и увернулся от летевшей в него звездной стрелы, брошенной Майлзом.

Они сцепились друг с другом: Даниэль с его звездной стрелой, упершись плечом в Майлза, используя свою силу, чтобы сдержать мальчика Нефилима, и Майлз с его звездной стрелой в дюйме от сердца Даниэля.

— Ты поможешь мне? — потребовал Даниэль.

— Зачем это нам? — спросил Майлз.

Даниэль на мгновение задумался. — Для счастья Люси, — сказал он в итоге.

Майлз не сказал да. Но он и не сказал нет.

— Сейчас, — голос Даниэля колебался, когда он давал инструкции. — Очень осторожно направляй свой клинок по прямой линии вниз в центр моей груди. Не проникай под кожу, иначе ты убьешь меня.

Майлз вспотел. Его лицо побелело. Он посмотрел на Шелби.

— Давай, Майлз, — прошептала она.

Звездная стрела дрогнула. Все было в руках парня. Наконечник звездной стрелы коснулся кожи Даниэля и опустился вниз.

— Господи, — губы Шелби сжались от ужаса. — Он линяет.

Даниэль чувствовал, как слой кожи отделялся от его костей. Тело его прошлого я медленно откалывалось от его собственного. Яд разделения бежал через него, пронизывая глубоко в волокна его крыльев. Боль была настолько пронизывающей, что его мутило большими периодическими волнами. Его зрение покрывалось пятнами, в ушах звенело. Звездная стрела, которая была зажата в руке, упала на землю. Тогда, внезапно, он чувствовал большой толчок и как от веера, холодное дыхание воздуха. Был длинный удар и два глухих стука, и затем…

Его зрение очищалось. Звон прекратился. Он почувствовал легкость, простоту.

Свобода.

Майлз лежал на земле возле него, тяжело дыша. Звездная стрела, которая была в руке Даниэля, исчезла. Даниэль обернулся, чтобы найти привидение его прошлого я поддержать его, его кожа серая и его тело подобно привидению, его глаза и зубы черные как смоль, звездная стрела в его руке. Его профиль колебался на горячем ветру, как картинка по телевидению с помехами.

— Мне очень жаль, — сказал Даниэль, идя вперед и сжимая его прошлое я в основе его крыльев. Когда Даниэль отнял тень себя от земли, его тело чувствовало себя скудным и недостаточным. Его пальцы нашли дверь входа в Предвестник, через который путешествовали оба Дэниэля непосредственно перед тем, как она развалилась. — Твой день наступит, — сказал он.

Потом он отправил свое прошлое я назад в Предвестника.

Он наблюдал за пустотой, выцветающей на жарком солнце. Корпус затягивался со свистящим звуком, как если бы он падал с обрыва. Предвестник разлетелся на бесконечно малые кусочки и исчез.

— Что, черт возьми, только что произошло? — спросила Шелби, помогая Майлзу подняться на ноги.

Нефилим был мертвенно бледным, смотря вниз на свои руки, переворачивая их и исследуя их, как будто он никогда не видел их прежде.

Даниэль повернулся к Майлзу. — Спасибо тебе.

Голубые глаза мальчика Нефилима были нетерпеливыми и испуганными в то же самое время, как будто он хотел выдавить каждую деталь из Даниэля о том, что только что произошло, но не хотел показывать свой интерес. Шелби была безмолвна, что было беспрецедентным случаем.

Даниэль презирал Майлза до этих пор. Его раздражала Шелби, которая фактически привела Изгоев прямо к Люси. Но в тот момент, под оливковым деревом, он мог видеть, почему Люси подружилась с ними обоими. И он был рад.

Рожок скулил на расстоянии. Майлз и Шелби подскочили.

Звук был таким далеким, рог священного барана, который был слышен далеко, он привлекал внимание и часто использовался, чтобы объявить об религиозных обрядах и праздниках. До тех пор Даниэль не осматривался, чтобы понять, где они были.

Они трое стояли в пестрой тени оливкового дерева на вершине невысокого холма. Перед ними холм спускался к широкой, плоской долине, рыжевато-коричневой с высокими дикими травами, которые никогда не видели человека. В средней части долины была узкая полоска зелени, где полевые цветы росли рядом с узкой рекой.

Только к востоку от русла реки небольшая группа палаток стояла, сгруппированная вместе, рядом с большим квадратным строением, сделанным из белых камней, с решетчатой деревянной крышей. Звук до сих пор, должно быть, звучал из того храма.

Череда женщин в красочных плащах, которые спадали до их лодыжек, приближалась к храму. Они несли глиняные кувшины и бронзовые подносы еды, как будто в подготовке к празднику.

— О, — Сказал Даниэль чувствуя, что им овладевает глубокая меланхолия.

— Что о? — спросила Шелби.

Даниэль схватил ворот камуфляжной трикотажной рубашки Шелби. — Если Вы будете искать Люси здесь, то вы не найдете ее. Она мертва. Она умерла месяц назад.

Майлз почти задыхался.

— Ты имеешь в виду Люси этого времени, — сказала Шелби. — Не нашу Люси. Правда?

— Наша Люси — моя Люси — не здесь, также. Она никогда не знала, что это место существовало, значит, ее Предвестники не могут принести ее сюда. Ваш бы тоже не принес.

Шелби и Майлз переглянулись. — Ты говоришь, что ищешь Люси, — сказала Шелби, — но если ты знаешь, что она не здесь, почему ты все еще бродишь здесь?

Даниэль смотрел мимо них, в долину. — Незавершенное дело.

— Кто это? — Спросил Майлз, указывая на женщину в длинном белом платье. Она была высокой и гибкой с рыжими волосами, которые мерцали в солнечном свете. Ее платье было коротким, открывая большое количество золотой кожи. Она пела что-то мягкое и прекрасное, поддразнивание песни, которую они едва могли слышать.

— Это — Лилит, — медленно ответил Даниэль. — Она должна выйти замуж сегодня.

Майлз сделал несколько шагов по тропинке, ведущей вниз от оливкового дерева в сторону долины, где стоял храм, около ста футов под ними, как будто чтобы получше рассмотреть.