Историческая личность - Малькольм Брэдбери

– А, это вы, – говорит мисс Каллендар, – как вы узнали, где я живу?

– Это было нелегко, – говорит Говард.

– И не должно было быть легко, – говорит мисс Каллендар. – Со всем уважением, доктор Кэрк, но я надеялась, что это будет невозможно.

– Но почему? – спрашивает Говард.

– Я вам объяснила, – говорит мисс Каллендар, – я не хочу, чтобы какой-нибудь там христианский экзистенциалист, или аспирант, или социолог заглядывал сюда на всякий случай.

– Но нас всех можно найти, – говорит Говард.

– Как? – спрашивает мисс Каллендар.

– Впустите меня, и я вам расскажу, – говорит Говард.

– Это противоречит моим принципам, – говорит мисс Каллендар.

– Я пришел не за тем, чтобы обвинять вас, или соблазнять, или обращать в свою веру, – говорит Говард. – Я просто хочу рассказать вам одну историю.

– Историю, – говорит мисс Каллендар.

– Тут очень холодно, – говорит Говард.

– Ну, хорошо, – говорит мисс Каллендар, – входите. Большой викторианский дом чуть попахивает плесенью.

Говард следует за бархатным задиком мисс Каллендар вверх по ступенькам; потом снова вверх по другим ступенькам, и еще, и еще, пока они не оказываются на самом верхнем этаже. Площадка ведет к темно-коричневой двери. Мисс Каллендар открывает ее и впускает его внутрь.

– Ну вот, – говорит мисс Каллендар, – моя очень удобная квартира.

– Да, вы мне говорили, – говорит Говард.

Квартира очень маленькая; изгибистые стены, викторианские эстампы на них под следами сырости, горящий газовый камин, потрепанный красный афганский ковер, торшер с абажуром в бахроме и картинках, два кресла и диван в чехлах из ситца в цветочек.

– Ну и как вы узнали? – спрашивает мисс Каллендар, стоя перед газовым камином.

– Вас нет в телефонной книге, – говорит Говард.

– За неимением телефона, – говорит мисс Каллендар.

– И вас нет в списках избирателей, – говорит Говард.

– За неимением права голоса, – говорит мисс Каллендар.

– Но вы есть в списке книжного магазина, поскольку им требуется домашний адрес для открытия счета, – говорит Говард.

– Ну, что же, – говорит мисс Каллендар, – столько хлопот только для того, чтобы прийти рассказать мне историю.

– Но вы же слышали его версию, – говорит Говард, – не кажется ли вам, что вы должны выслушать и мою?

– Я очень беспристрастна, – говорит мисс Каллендар, – но все как будто считают меня своего рода экспертом по историям. А я им не являюсь.

– Я думал, это ваша область, – говорит Говард, снимая свое пальто.

– Совсем нет, – говорит мисс Каллендар, – мы ведь живем в эпоху высокой специализации. Моя область – лирические стихи, а это две большие разницы.

– И в чем же разница? – спрашивает Говард.

– Не хотите ли чаю? – спрашивает мисс Каллендар. – Истории всегда вызывают у меня жажду.

– Благодарю вас, – говорит Говард.

Мисс Каллендар выходит в еще одну коричневую дверь, и слышно позвякивание чайника.

– Вы не объяснили разницы, – говорит Говард в направлении этих звуков.

– О, она очень велика, – говорит мисс Каллендар. – Если существует логическая разница между формой и содержанием, которой, мы уже согласились, не существует, то истории должны очень прилежать содержанию, а лирические стихи в той же степени – форме.

– Понимаю, – говорит Говард.

– Как вы понимаете, доктор Кэрк, я предпочитаю форму. Боюсь, истории кажутся мне очень неорганизованными и рыхлыми.

– Понимаю, – говорит Говард, заглядывая за третью коричневую дверь. Там еще одна комната, которую ему описала мисс Каллендар; спальня с кроватью в ней.

– Я рад, что вы были голодны в тот вечер, – говорит он в сторону кухни.

– Креветки под чесночным соусом оказались очень вкус-ми, – говорит мисс Каллендар.

– Я думал тогда, что вы пригласите меня сюда, – говорит Говард.

– Я знаю, – говорит мисс Каллендар, – но, как я объяснила вам тогда, моему аппетиту есть предел. И к счастью, как оказалось.

– Почему к счастью? – спрашивает Говард.

– Ну, думаю, мне вряд ли было бы приятно попасть в список ко всем остальным.

– Но было бы это так уж плохо? – спрашивает Говард.

– А! – говорит мисс Каллендар, возвращаясь в комнату с подносом и коричневым чайничком для заварки. – Вы считаете его почетным списком. Увековечением спасенных душ. В этом суть вашей истории?

Говард стоит у окна, из которого открывается вид на замок и зимнее море за ним; он говорит:

– По меньшей мере я надеюсь, что вы не поверили версии мистера Кармоди.

– Я слушаю все истории с некоторым здоровым скептицизмом, – говорит мисс Каллендар. – Вам с молоком?

– Благодарю вас, – говорит Говард, подходя к дивану и садясь на него.

– Ну, – говорит мисс Каллендар, – повесть о сексуальном героизме. Прошу вас, продолжайте.

– Насколько я понимаю, вы знаете, что меня обвиняют в том, что я ставил хорошие оценки мисс Фий в обмен на сексуальные услуги? – говорит Говард.

– Да, – говорит мисс Каллендар, – сахар?

– И в общем моральном разложении, – говорит Говард, – с политическими обертонами. Нет, благодарю.

– Я думаю, вас, главным образом, обвиняют в интеллектуальных преследованиях, – говорит мисс Каллендар. – Сухарики с цукатом?

– Благодарю вас, – говорит Говард. – Но ключевым вопросом теперь стали мои отношения с мисс Фий. Вы помните мисс Фий?

– А я должна ее помнить? – спрашивает мисс Каллендар.

– Да, – говорит Говард, – вы видели ее в моем кабинете внизу, когда уходили с вечеринки.

– Так значит, это был один из ваших эпизодов, – говорит мисс Каллендар. – Да, мне так и показалось.

– Жаль, что вы не знаете ее ближе, – говорит Говард, – тогда, возможно, вместо того, чтобы поддерживать сумасшедшие утверждения Кармоди, вы поняли бы, какая это извращенная, вредоносная чепуха.

– Я не поддерживаю его историю, – говорит мисс Каллендар, – я не знаю, верна ли вообще его интерпретация того, что он видел. Просто у меня, не правда ли, есть основания думать, что он видел то, что видел.

– Но он ничего не видел, – говорит Говард, – он просто заглянул снаружи и сделал извращенные выводы. Мисс Фий одна из моих курируемых. Это очень несчастное существо. Она прошла через все. Неудачи с мальчиками, неудачи с девочками, аборт, кризис личности, нервный срыв…

– Климакс, – говорит мисс Каллендар.

– Пока еще нет, – говорит Говард.

– Ну так у вас еще остается кое-что впереди, – говорит мисс Каллендар. – Булочку? Я сама их пекла.

– Благодарю вас, – говорит Говард. – В тот вечер у нее был душевный кризис. Лесбийская связь, которую она имела, оборвалась.

– Не слишком ли она жадна на всякие проблемы? – спрашивает мисс Каллендар.

– Ей было плохо, – говорит Говард. – Она спустилась в мой кабинет и начала рыться в моих бумагах. Думаю, она хотела, чтобы ее там застали. И как бы то ни было, я ее там застал.

– Инстинкт любознательности, – говорит мисс Каллендар, – он есть и у мистера Кармоди.

– Конечно, я рассердился. Но смысл ситуации был очевиден, она жаждала внимания.

– Так что вы уложили ее на пол и оказали его ей, – говорит мисс Каллендар.

– Нет, – говорит Говард, – это произошло практически наоборот.

– О боже, какой ужас, – говорит мисс Каллендар, – она на вас напала? Нанесла вам травму?

– Я объясняю вам, что она меня совершенно не привлекает, – говорит Говард. – Я совершенно ее не хотел. Я хотел другую. Собственно говоря, вас. Там за окном.

– Но ввиду моего отсутствия вы взамен удовольствовались ею, – говорит мисс Каллендар, беря со столика возле ее стула таинственное спутанное вязание с торчащими из него спицами и начиная ими орудовать. – Понимаю.

– Я хочу, чтобы вы поняли, что ситуация была не такой, какой ее описывает Кармоди, – говорит Говард. – Я хочу, чтобы вы взглянули на нее по-человечески.

– Мистер Кармоди хотел, чтобы вы взглянули по-человечески на него, – говорит мисс Каллендар.

– Мисс Фий нуждалась в помощи, – говорит Говард, – вот почему я взял ее в свой дом. Вот почему она была там в ту субботу и в воскресенье, пока моя жена отсутствовала.

– Ваша жена уезжала далеко? – спрашивает мисс Каллендар.

– В Лондон, – говорит Говард.

– Да, вы мне говорили о ее поездках в Лондон, – говорит мисс Каллендар. – Она идет своей дорогой, вы идете своей. Без сомнения, вы получили возможность оказывать ей гораздо больше внимания и помощи, пока она отсутствовала.

– Она была там, – говорит Говард, – чтобы приглядывать за детьми. Мы вместе за ними приглядывали. Мы поехали с ними на аттракционы, гуляли с ними за городом.

– Но вы все-таки оказали ей помощь, – говорит мисс Каллендар. – Ведь есть фотографии этой помощи.

– Вот именно, – говорит Говард. – Такой была ситуация, которую Кармоди подсмотрел, и сфотографировал, и исказил в шантажное обвинение, ничего о ней не зная.