Кровь, золото и помидоры - Дмитрий Викторович Распопов

титул. Спина, как оказалось хозяина заведения, превратилась в качели, и в таком состоянии он повёл нас в сторону каменных комнат с окнами, которые были отгорожены от основного общего пространства деревянными перегородками.

Кинув взгляд на идущих за спиной девушек, я приказал хозяину покормить их в комнате напротив, достав из кошелька золотую монету. Я не знал цены на готовую еду, поэтому обратился к своим спутницам.

— Берите всё что хотите, если денег не хватит, хозяин спишет это потом с меня.

При виде монеты, все вытаращились на неё, особенно впечатлили майя чёткие рисунки и зигзагообразный гурт по ребру. А когда хозяин, осторожно надкусив монету, понял, что она из золота высокой пробы, он стал кланялся ещё быстрее.

— Вы дали слишком много, халач уиники, — осторожно заметил торговец, — этого хватит оплатить не только любой обед девушек, но даже наш.

Мы зашли внутрь и следом зашли четыре раба, чтобы подавать нам еду, и проветривать помещение огромными опахалами.

— Предлагаю, сначала поговорить о деле, а уже потом вкусить еды, — я показал ему глазами на рабов, усаживаясь на циновки, без малейшего намёка на мягкость. Просто три тканевых плотных коврика, вот и всё место для сиденья на каменном полу. Он сначала удивился, чем мне помешали рабы, но выполнил моё желание. Когда мы остались только вдвоём, он поклонился, прежде чем начать говорить.

— Говорят, у вас есть товары, который нет у нас, халач уиники Витале.

— Господин Витале, когда мы наедине, будет достаточно, — прервал его я, — и да, у меня есть ножи, которые легко перерубают почти всё, что у вас есть, есть ткани, которых здесь нет, есть украшения, которые я не видел на рынке. Если дадите на чём написать письмо, я отправлю за образцами к своим людям.

Его глаза блеснули и он распорядился. Мне принесли белую, удивительного качества бумагу, такую гладкую, что палочка с чернилами просто летала по ней. Я накидал записку, с которой отправили раба.

— А какие товары интересуют вас господин Витале? — поинтересовался он, когда всё унесли и мы снова остались одни, — я видел вашу заинтересованность изумрудами.

— Меня по большей части интересует вот это, — я достал из кошелька золотой и серебряный самородок, — ну и не отказался бы от какао-бобов, но не по той цене, какую они здесь стоят. Это какое-то безумие, что за сто зёрен можно купить раба. Может вы развеете моё непонимание?

Он взял у меня кусочки металла, но почти сразу вернул, сказав, что понял, о чём я говорю.

— Попробую. Что вас удивило господин? — заинтересовался он.

— Что мешает вырубить огромный кусок джунглей и засадить эти места какао-деревьями? Если уж они такие дорогие и пользуются спросом.

Мой простой вопрос вызвал у него ступор, он несколько раз открывал рот, чтобы ответить, но всё время останавливался. Наконец он сдался.

— У меня нет ответа на ваш вопрос господин Витале, я не знаю. Всегда считалось, что выращивать их должны только определённые люди, в определённом месте. Так давно распорядились боги и так заведено.

Я покачал головой.

— Ну тогда, при такой стоимости какао-бобов, меня интересуют только эти два металла.

— Может быть что-то ещё? — поинтересовался он, — я тоже захватил с собой основные товары, что мы можем предложить вам, если хотите, то можем их посмотреть.

— Это отличная идея Ах-Боб, — изумился я его прозорливости, — несите.

Он поклонился и позвал своих рабов, которые сопровождали его паланкин, через пять минут, запыхавшийся майя принёс деревянную коробку небольших размеров. Отдав её господину, он вышел наружу.

— Всякую ерунду я не буду предлагать, ясно представляя цену на ваш товар, которого нет ни у кого, — признался он, — поэтому начну с того, что пользуется спросом и имеет хорошую цену у нас в империи.

Первым он достал браслет из нефрита, который я взял, покрутил в руке, и отложил, такое в Европе не продать. Следом он достал те жёлтые кусочки, что я уже видел раньше, как я узнал, это был копал — смола тропических деревьев, которая при сжигании выделяла сладковатый белый дым, наподобие ладана. Которым и окуривали правителя, с которым я прибыл сюда. Он также, мало меня заинтересовал, поэтому торговец следом достал длинные, приятно пахнущие стручки, в которых я безошибочно узнал ваниль. Достав кинжал, который привлёк своим видом торговца, я раскрыл один из стручков и лизнул чёрную, мелкую ванильную икру, зажмурившись.

— Это интересно, — отложил я остальные стручки, — цена в золоте?

Он назвал и была она мягко говоря смехотворной по сравнению с какао-бобами, поразив меня такой огромной разностью цены между двумя по сути дикорастущими культурами. Следом появились свежие и сушеные стручки чили, которые я положил также к ванили, затем туда же последовали грушевидные большие жемчужины, явно морского происхождения, и больше, меня ничего не заинтересовало из предложенного им.

— Хм, но это уже лучше, чем просто металл, — он склонил голову, — меня интересуют цены на ваш товар господин Витале, ведь стоимость того, что продаём мы, вы сегодня видели на рынке.

— Что весьма вас огорчило? — улыбнулся я.

Глава 27

Он смутился, но поднял взгляд.

— Меня и моих друзей, смутило великий халач уиники то, с какой скоростью вы изучили наш язык и теперь свободно на нём разговариваете. Ваш же остался для всех загадкой. Люди, сопровождающие вас отказываются с нами разговаривать.

— На то есть причины, — я пожал плечами, — не стану скрывать, раз уж мы одни. Ваша религия нам отвратительна, как и человеческие жертвоприношения, что её сопровождают. Будучи сыном правителя, я могу сдерживать эмоции, не произнося это вслух, они же, просто воины. Вы не можете требовать от них более того, что они уже делают.

Такие новости его шокировали, он задумался.

— Простите, что спрашиваю, но тогда почему вы, так спокойно к этому относитесь господин?

Я молча снял кошелёк с пояса, запустил туда руку и подняв монеты, отпустил их обратно. С приятным звоном для ушей, они снова оказались вместе. Тёмные, миндалевидные глаза торговца увлажнились, на губах появилась лёгкая