Кровь, золото и помидоры - Дмитрий Викторович Распопов

— Витале, ты не будешь против, если мы сначала недолго остановимся в другом городе? Последний раз я был в нём семь лет назад, и хотел бы посмотреть, как он изменился, — поинтересовался у меня Хуанк Силь, с которым мы общались почти на равных. Причём я, был единственным, кому это дозволялось. Все остальные, кто нас сопровождал, подползали на коленях, чтобы к нему обратиться. Моя одежда, поведение и главное видимо подарки поставили в его мировоззрении меня, чуть ближе к нему, чем остальных. Но я, когда мы познакомились ближе, убавил гордыню и якобы признавая его власть и заслуги, стал подчёркнуто уважительно к нему относиться, применяя в оборотах подчинённое произношение младшего к старшему. Его это чрезвычайно впечатлило и он возгордился. Отношение ко мне стало покровительственным, в речи появился гонор, который присутствовал в общении с теми, кто нас сопровождал, но зато его язык развязался и я узнавал такое, что раньше он бы ни за что не стал при мне рассказывать.

«Всё же гордыня, действительно страшный грех, — признавался я сам себе, видя, как человек пыжится изо всех сил, чтобы показать свою власть и величие».

— Как будет угодно великому правителю, — чуть наклонил я голову, — что за город? Вы же знаете, мне интересны все истории, которые вы рассказываете.

Он тут же снова надулся.

— Тогда слушай. Чичен-Ица был сильным, большим городом, лидером нашего тройного союза, в нём жили и до сих пор живут, мои соперники из династии Тутуль шиус. Семь лет назад, один из них силой захватил и увёз женщину нашего рода, что дало мне предлог напасть на них и подчинить. Так что теперь уже Майяпан — столица лиги, а те представители Тутуль шиус, которые остались в живых, служат мне.

— Вы не боитесь, что они предадут? — удивился я.

— Ничто не может поколебать власть династии Кокомов, — весьма громко заявил он.

Я конечно же не стал уточнять — это было не моё дело. За время пути я очень многое узнал о правящем классе, строе и политической ситуации в стране целом. Под властью Хуанк Силья было больше сотни больших и малых городов. Сколько точно их было, он и сам затруднялся назвать, такая информация была у советников, но зато он точно знал, сколько людей ему подчиняются — около трёх миллионов. Правда меня всё время сбивала с толку их система счисления, которая была не десятичная к которой я привык, а двадцатеричная, по количеству пальцев на руках и ногах. Так что пока приходилось подключать ко всем переводам симбионта, я не готов был на лету в голове вычислять количество, а также меры длин и весов майя.

— Повелитель, а что за язык, на котором вы говорили со своим семейством? — поинтересовался я, когда носильщики свернули на перекрёстке на север, как раз к Чичен-Ице, про которую мы говорили с ним ранее.

— Язык знати, доставшийся нам от предков, — понизив голос, сообщил он мне, — на нём говорят только высшие жрецы и родовое сословие ах мехеноб, всем остальным ялба уиникоб он недоступен.

Мне пришлось уточнять, что означают его слова, поскольку о таких понятиях, жрец мне ничего не говорил. Оказалось всё просто, как и у нас, аристократы и простолюдины.

— У нас точно так же, только названия разные, — ответил я на его вопрос о своём интересе, — я принадлежу к одному из двенадцати патриарших родов, которые основали нашу империю. Сейчас правит мой отец, так что в плане существования классов мы не сильно отличаемся друг от друга.

— Но почему же, ты тогда воин-жрец? — поинтересовался он, — у нас жрецы не воюют, лишь разговаривают с богами, донося их волю остальным.

— У нас тоже такие есть, — признал я, — но я из правящей касты, мы сами устанавливаем себе законы.

Он с большим уважением посмотрел на меня, после этого ответа.

— А как же ваш Бог? Разве он не против этого?

Я остро на него посмотрел, понизив голос.

— А у вас повелитель, все ли ваши приказы, приветствуют жрецы богов, но не сами боги?

Он было собрался ответить, но поморщился.

— Думаю Витале, мы не так уж сильно с вами отличаемся, — пробормотал он в ответ.

4 майя 1201 года от Р.Х., г. Чичен-Ица, полуостров Юкатан.

Что меня удивляло в дорогах, по которым мы передвигались, так это их качество. Я даже просил рассказать мне, как их строят и тут же нашли архитектора, который был в свите у правителя, он и поведал мне, что дороги строят по одному и тому же плану городские общины, рядом с которыми их прокладывают архитекторы, и поскольку идут они через джунгли, которые чаще всего непроходимые, то и обслуживание, а также поддержание их в порядке ложиться на те общины майя, которые проживают в этой местности. А строили их на широких, расчищенных от деревьев и кустарников тропах, сначала укладывая глыбы известняка, затем поверх них помещали камни поменьше, после насыпали грунт, а потом утрамбовывали всё это, кладя поверх высокой насыпи каменные плиты, скрепляющиеся между собой цементным раствором на основе гашённой извести.

Нечто подобное я видел в Риме, старые дороги эпохи сената и империи были такого качества, что служили потомкам до сих пор, но видеть нечто, схожее по качеству и вложенных в строительство усилий, да ещё и в самом центре джунглей, было просто удивительно.

Беседуя с Хуанк Силем, мы и добрались до первого поста, который перегораживал дорогу. Нас конечно моментально пропустили, но я прикинул по мгновенно покинувшим тропу людям, которые упали на колени и ждали когда мы проедем, что это видимо какой-то пост, собирающий деньги за вход, недалеко от города. Я не ошибся, вскоре действительно показался и сам город. Сначала я увидел высокую, шестиметровую стену, сложенную из привычного уже известняка, а затем и верхушки пирамид и зданий, которые целыми островками возвышались над городом и стеной.

— Чичен-Ица, — гордо проговорил Хуанк Силь, — посмотрим, как они будут встречать своего правителя.

Я понятливо промолчал, наблюдая, как ворота открылись и из них стали выходить тысячи и тысячи хорошо одетых майя, направившиеся навстречу нашей процессии. Они занимали