Если бы ты был здесь - Джоди Линн Пиколт

Через две с половиной недели после того, как мы с Габриэлем провели вместе ночь, вернувшись домой с пробежки, на пороге своей квартиры я внезапно обнаруживаю записку. Вероятно, ее подсунули мне под дверь. В ней Габриэль зовет меня в поход в место под названием Плайя-Бараона. Он будет ждать меня завтра в 9:00 утра, если я решу принять приглашение.

Я понимаю, что не смогу вечно прятаться от него, хотя мне бы этого очень хотелось. Сегодня 9 мая. Вот уже почти два месяца, как я живу на Исабеле. Однажды паром на Санта-Крус возобновит свою работу. На таком маленьком острове избежать встречи с Габриэлем мне вряд ли удастся. Я обязана с ним поговорить.

На следующее утро я выскальзываю через раздвижные стеклянные двери и вижу, что Габриэль уже ждет меня в компании двух ржавых велосипедов и термоса с кофе.

– Привет, – первой заговариваю я.

Его взгляд устремляется на меня.

– Привет, – отзывается Габриэль.

Мне странно чувствовать стеснение рядом с тем, кого я ощущала внутри себя. От этой мысли у меня краснеют щеки, и я стараюсь отогнать ее разговором.

– Велосипеды? Мы едем куда-то очень далеко?

Габриэль потирает затылок.

– Дальше, чем до Стены слез, но ближе, чем до Сьерры-Негры, – поясняет Габриэль. – Это секретное место, закрытое как для туристов, так и для местных жителей. В последний раз я бывал там в глубоком детстве.

– Нарушаем очередной закон, – легкомысленно замечаю я. – Ты плохо на меня влияешь.

Габриэль тут же поднимает глаза на меня.

Я отворачиваюсь, хватаю один из велосипедов и откашливаюсь.

– Я виделась с Беатрис. – Неуклюжая попытка сменить тему разговора. – Она заверила меня, что все… хорошо.

Габриэль долго смотрит на меня, а потом берется за руль второго велосипеда.

– Ладно, – тихо бубнит он себе под нос и кивает, как будто соглашаясь с моим решением насчет того, что подлежит обсуждению, а что – нет.

Габриэль катит велосипед к главной дороге, по пути рассказывая мне, как Беатрис поведала ему о краже 123 детенышей черепах из питомника в 2018 году, как он сам безуспешно пытается втолковать Абуэле, что ей нельзя идти в церковь поиграть в lotería, даже если она пообещает не снимать маску. Мы едем по пыльным грунтовым дорожкам, а Габриэль продолжает рассказывать, как он почти закончил строительство второй спальни в доме на ферме и как это хорошо, потому что Беатрис планирует остаться с ним даже после возобновления работы школы на острове Санта-Крус.

Потом около получаса мы едем в полной тишине.

– Моей первой любовью была Луз, – внезапно говорит Габриэль. – Она сидела передо мной в классе, потому что наши фамилии стояли рядом в школьном журнале, и я несколько месяцев изучал три родинки на ее шее, прежде чем набрался смелости заговорить с ней. – Он смотрит на меня. – А ты помнишь свою первую любовь?

– Конечно. Его звали Джаред, он был вегетарианцем. Поэтому я целый месяц отказывалась от мяса, только чтобы он обратил на меня внимание.

Габриэль смеется:

– Ты помнишь, что было до того, как ты поняла, что тебе нравятся мальчики?

Я вопросительно смотрю на него:

– Нет…

– Вот именно. – Его челюсть напрягается. – Я никому не позволю снова разбить ей сердце.

Настоящий рыцарь!

– Разве кто-то посмеет покуситься на ее сердце, когда ты так рьяно его защищаешь?

Он пристально смотрит мне в глаза. Я выдерживаю взгляд, но из-за этого чуть не врезаюсь в дерево. Габриэль вовремя успевает спрыгнуть с велосипеда и предупредить аварию.

– Нам придется спрятать велосипеды. Если смотрители парка их заметят, то поймут, что здесь кто-то есть.

Габриэль затаскивает свой велосипед в заросли кустарника и прикрывает ветками ржавый металл, затем проделывает с моим велосипедом то же самое.

– Что теперь? – спрашиваю я.

– Теперь мы пойдем пешком. Оставшийся путь займет не больше сорока пяти минут.

Габриэль избегает скользких тем и рассказывает мне о своем детстве. Отец обычно читал ему перед сном «Моби Дика», потому что Мелвилл узнал о китобойном промысле по пути на Галапагосские острова. Только он называл их «заколдованными островами». Габриэль также рассказывает, что в последний раз был на Плайя-Бараоне с Amigos de las Tortugas – с Друзьями черепах – группой детей, которые отправились туда вместе с сотрудниками Исследовательской станции Чарльза Дарвина считать гнезда морских черепах. Компанию им составляли волонтеры со всего мира, и один из них – турист из Соединенных Штатов – научил Габриэля серфингу.

Когда мы наконец преодолеваем дюну и видим расстилающийся внизу пляж, у меня перехватывает дыхание. Он прекрасен своей дикостью – ревущим морем и неухоженным песком, окаймленным кактусами и кустарником. Габриэль протягивает руку, и после секундного колебания я хватаюсь за нее. Он помогает мне перебраться через пригорок на пляж.

– Осторожно! – Он тянет меня влево, чтобы я не наступила на небольшую ямку в песке, похожую на лопнувший под землей пузырь. – Да, вот так. Это гнездо морской черепахи.

Я оглядываюсь и при внимательном рассмотрении замечаю еще двадцать таких же отверстий в песке.

– Что, правда? – удивляюсь я.

– Да. И как бы далеко в океан черепахи ни заплывали, они всегда возвращаются на этот пляж, чтобы отложить яйца.

– Как они его находят?

– По магнитному полю. По сути, у каждой части побережья есть свой отпечаток пальца, детеныши запоминают его и находят по памяти.

– Круто! – Я не в силах скрыть своего восхищения.

– Я привел тебя сюда не поэтому. – Габриэль указывает на извивающуюся линию на песке, которая теряется в прибое. – После того как самки черепах откладывают яйца, около сотни зараз, они уходят. – Он смотрит на меня. – И не возвращаются, чтобы позаботиться о своем потомстве.

Внезапно мне кажется, что самое яркое воспоминание о моей матери – то, в котором она покидает наш дом с небольшой сумкой.

– Но вот что невероятно, – продолжает Габриэль. – Два месяца спустя детеныши морских черепах вылупляются из своих яиц. Дело происходит ночью. Они должны добраться до океана прежде, чем ястребы, фрегаты или крабы доберутся до них. Единственный ориентир, который есть у малышей, – это отражение луны на воде. – Габриэль стоит позади меня, горячий, словно стена огня. – Не всем удается выжить. Но, Диана… выживают лишь сильнейшие.

Мои глаза начинает щипать от слез, я отворачиваюсь, пытаюсь сделать пару шагов, но спотыкаюсь, когда Габриэль дергает меня за руку.

– Cuidado, – предупреждает он.

Проследив за его взглядом, я вижу перед собой дерево, в которое чуть было не врезалась, – манцинелла, чьи плоды страшно ядовиты.

Я смеюсь, а может быть, всхлипываю.

Габриэль мягко накрывает своей рукой мою.

– Мы