Прага. Инструкция по соблазнению - Анастасия Градцева

На вокзал Лара в итоге приехала полвосьмого, потому что жутко боялась опоздать. Через пятнадцать минут появился Мирек. Они кивнули друг другу, но шли к платформе поодаль, старательно делая вид, что едут не вместе. Только когда сели в поезд и убедились, что никого из знакомых тут нет, расслабились и выдохнули.

Невыспавшаяся Лара тут же устроилась на плече у Мирека и моментально провалилась в сон на пару часов. Проснулась, сонно похлопала глазами и потянулась, широко зевнув:

— Нам еще долго ехать?

— Час, — ответил Мирек. Он не спал и задумчиво смотрел в окно.

— Ты говорил, что мы выходим в Брно?

— Да. А оттуда нас папа заберет на машине, и еще сорок минут будем ехать до дома.

— Как называется твой город?

— Это деревня. Чейковицэ.

— Красивая?

— Наверное. Сама скоро увидишь. Хотя зимой там не так хорошо.

Мирек очевидно нервничал. Отвечал коротко, односложно, как будто мыслями был где-то не здесь.

— Ты тоже волнуешься? — Лара прижалась к нему.

— Нет. Да. Бэрушко… Могу попросить тебя о чем-то?

— Можешь, конечно.

— Можно я скажу родителям, что ты студентка?

Лара замерла, а потом с принужденной улыбкой кивнула:

— Конечно.

— Хорошо, — облегченно выдохнул Мирек. — Просто они у меня могут не понять. А ты выглядишь, как студентка, правда!

— Мир, а зачем мы вообще туда едем? — Лара попыталась задать вопрос легко, но вышло напряженно и даже немного зло. — А вдруг они не поймут, что я старше? Или что я русская?

— Они знают, что ты русская. Я говорил. Мама хотела с тобой познакомиться.

Мирек не стал говорить, что мать хотела познакомиться с Ларой уже давно. Еще на Рождество, когда он сказал, что уезжает к девушке, у мамы в глазах светилось столько невысказанных вопросов и осторожной надежды, что он едва не рассмеялся.

Но спрашивать она в тот раз ничего не стала, собрала ему еды, как на десять человек, и отправила в Прагу. А когда Мирек звонил маме в январе и буркнул, мол, на день рождения дяди Петра не приеду — уезжаю с девушкой на все выходные в Либерец, она уже не выдержала и запричитала от радости: «Мирэчку, ты стал встречаться с девушкой! Вези её скорее к нам!»

«Она русская», — немного остудил её пыл сын, и мама насторожилась:

«А на чешском говорит?»

«Немного».

Мирек прям слышал, как тон у матери становится все более и более прохладным.

Но приглашение она не отменила, даже наоборот: очень настаивала, чтобы скорее привез знакомиться. Он две недели держался, но когда и отец позвонил с тем же вопросом, сдался. И теперь ужасно переживал, чтобы родители не обидели ненароком Лару. Они у него хорошие, просто иногда их заносит.

А вот и Брно. Вместе с напряженной Ларой Мирек спустился на платформу, они прошли по подземному переходу и вышли в город, где возле здания вокзала их уже ждал белый минивэн, возле которого стоял, сунув руки в карманы куртки, огромный широкоплечий мужчина с такими же взъерошенными черными волосами, как у Мирека. С той только разницей, что у отца в шевелюре уже проблескивала седина.

— Mirku!

— Tátо!

Они шагнули друг к другу и обнялись. Отец Мирека цепко оглядел смущенную Лару и протянул ей руку:

— Roman.

— Lara. Těší mě[48].

Он кивнул, тут же переключился на сына и стал о чем-то с ним переговариваться, параллельно загружая их сумки в машину. Лара напряженно прислушивалась к беседе, но понимала едва ли половину из сказанного: Роман говорил немного иначе, чем это делали люди в Праге. Он будто не так растягивал гласные, как пражаки, да и в целом в речи мелькали странные слова и грамматические формы, которых Лара до этого не слышала. Она махнула рукой и перестала следить за беседой, решив, что в крайнем случае Мирек всегда может выступить переводчиком между ней и родителями.

Минут через сорок машина въехала в удивительный крохотный городок — у Лары язык бы не повернулся назвать это чудо деревней: невысокие домики с красными крышами, укрытыми снегом, аккуратные улицы, старинная церквушка и заснеженные склоны с торчавшими палками.

Невероятная красота. А самое главное, тут был снег — как дома! Наконец-то в Чехии Лара увидела нормальную зиму, а не ту жалкую пародию на неё, что была в Праге.

— Мир, а что это за палочки? — спросила она. Роман вопросительно поднял бровь, услышав незнакомую речь, но промолчал. А Мирек недоверчиво улыбнулся:

— Ты серьезно? Это виноград, Ларко.

— Виноград? Так много?

Казалось, что весь небольшой городок Чайковицэ был окружен полями и склонами. Наверное, когда весной все это зеленеет или осенью вспыхивает багрянцем, тут просто дух захватывает от красоты.

— Это же Южная Моравия, бэрушко, — голос у Мирека звучал чуть насмешливо, но вместе с тем в нем слышалась гордость. — Винаржски край[49].

Тут отец наконец понял, о чем они говорят, и, махнув рукой в сторону склонов, стал рассказывать Ларе о том, где какой виноград растет. Он старался говорить медленнее, и она даже кое-что поняла.

А когда они подъехали и Роман пошел выгружать вещи, Лара тихонько спросила у Мирека:

— А кем твой папа работает?

— Я тебе не говорил? У родителей семейный бизнес. Винаржстви[50].

— Твои родители делают вино?!

— Да, а что такого? — удивился Мирек, а Лара только вздохнула, понимая, что не объяснит ему: в её мире люди не владеют винодельнями и не живут в домиках возле живописных склонов, поросших виноградом. Это как будто из другой жизни.

А когда она вышла из машины, то застыла, увидев, куда они въехали. Большие кованые ворота с изящной ажурной решеткой, огромный сад и высокий красивый дом.

— Это ваш?

— Ага, — Мирек забрал у отца ее сумку и подтолкнул к дому. — Идем!

Из-за угла выскочил огромный черный пес. Он сначала