Дочь Пустого - Дельта Корнер

class="p1">Принц Света поднялся на ноги, покачиваясь. У него шла кровь из ран, но это никак не остановило его. Он открыл двери и вошел в зал, желая лишь вернуть возлюбленную.

Глава 26

Последователи Тьмы верили, что Пустой желал владеть всем миром, но для начала его нужно было подготовить. Темные принцы были сильными магами и легко смогли поработить другие королевства, объединив их в одно. Они готовились к приходу бога основательно, уничтожая всех, кто был против них. Со временем простые люди напрочь позабыли о Свете, поклоняясь лишь Тьме, ожидая рокового часа, когда Пустой ступит на землю с последним вдохом его дочери. В тот же миг родится легенда о принцессе, в которой с рождения боролись Свет и Тьма, ведь она любила мир, неосознанно став его проклятием.

Из старинных записей Светлых…

* * *

Я чувствовала все и всех, когда сделала последний вдох. Тонкое лезвие прошло сквозь мой наряд и плоть, застряв в сердце. Кровавое пятно расползлось вокруг. Я помнила взгляд Келлана, несмотря на то что в его глазах была кромешная тьма. Он был Смертью. Моей смертью. И всегда был рядом.

Я помнила боль в области сердца и ту, что витала в воздухе. Помнила страх и ужас, которые источал Рион, продолжая звать меня по имени.

Фрея.

Так меня звали. Это я тоже помнила, но время вокруг застыло. Моя жизнь замерла. Остановилась. Перестала существовать.

Я умерла.

Сердце прекратило стучать в груди, отсчитывая время жизни, грудная клетка больше не подымалась. Я не дышала. Но помнила, как на потолке, где была карта мира из звезд, ярко вспыхнула моя. Безымянная. Обетованная. Обещанная богам. Но вместе со мной она навсегда померкла.

Странно было то, что, когда моя душа покидала тело, я словно со стороны смотрела на это. Видела горе Эндириона, который перестал вырываться из магического плена и ронял слезы. Его рубиновые глаза горели болью, жаждой мести и ужасом. Недалеко от него стояли остальные братья, на лицах которых была написана победа. Они выиграли, я умерла. Остальные гости смотрели на бездыханное тело в ожидании прихода Пустого. Моя кожа, казалось, стала фарфоровой, а губы медленно приобрели синий окрас. Глаза все еще оставались открытыми и смотрели вверх, где были сплошная тьма и хаос.

– Фрея, – послышался знакомый голос и карканье воронов, которые сидели рядом с алтарем, где все еще лежала я, не шевелясь. – Доченька…

Мужской голос принадлежал Темному богу. Он был самой Тьмой. Я оторвала взгляд от своего тела и повернулась к Пустому богу, который стоял в самом центре зала, приняв облик мужчины. Он был выше меня на голову, широковат в плечах и красив для своих лет. Темная лента скрепляла заплетенные в косу вороные волосы. Глаза, как у братьев, абсолютно черные без белков, полные кромешной тьмы. Вены пульсировали под ними. На мужчине идеально сидел камзол цвета беспроглядной ночи, украшенный красными и белыми дорогими камнями. За его спиной тянулась тьма в виде плаща.

– Наконец – то мы встретились, дочь моя, – с улыбкой произнес он и протянул ко мне навстречу руки, ожидая, что я брошусь к нему в объятия.

Это было странно. Смотреть на отца и не иметь желания касаться его. Он стоял в самом центре один. Только спустя короткий миг я поняла, что больше в зале никого не было. Все исчезли. Пропали. Остались только мы.

Я и отец.

Даже мое тело пропало.

– Не переживай, – ласково сказал мужчина, заметив мой растерянный взгляд, – они все в зале, просто я хотел увидеть тебя. Побыть с тобой наедине.

Словно в подтверждение его слов я услышала карканье воронов, которое сложилось в песню. Я сделала шаг навстречу к отцу и спросила:

– Почему они поют?

Пустой не шелохнулся, лишь улыбнулся шире.

– Они мои посланники, им положено петь, но не все смертные могут понять их песню.

– Но я же слышу, – попыталась возразить я, сделав еще один несмелый шаг.

Тьма была везде. Я ее чувствовала. Вороны продолжали петь, не обращая на нас никакого внимания.

– Так ты моя дочь, – вновь улыбнулся отец и шагнул в мою сторону. – В детстве ты часто засыпала под песню этих чудесных птиц. И порой пела ее сама.

– Я помню.

Это правда. Даже братья не знали о моей тайне.

– Конечно, ведь Забвение отступило.

Он сделал шаг. Затем еще один. Нас разделяло совсем ничего. Отец был так близок, что я могла коснуться его рукой. У меня все еще оставались к нему вопросы.

– Где моя мать?

Вопрос застал Темного бога врасплох. На секунду на его лице появилась растерянность, а потом печаль, которую он быстро скрыл за маской безразличия.

– В мире мертвых, – тихо произнес он. – В этом мире.

– Я все-таки умерла, – шумно выдохнула я и схватилась за голову. – Что теперь будет? Неужели мир обречен?

Пустой опустил глаза и наконец смог заключить меня в свои объятия. Гладя меня по спине, он тихо сказал:

– Он всегда был обречен.

– Как и я, – прошептала я, желая заплакать, но слез не было, как и ветра в этом мире.

Мир мертвых пуст. Здесь не было солнца и его теплого света. Не было ничего.

– Ну что ты, Фрея? – ласково спросил бог, а затем отстранился и заглянул мне в глаза. – Ты никогда не была обречена.

– Но я мертва, – возразила я, прекрасно помня, как Келлан убил меня, вонзив клинок в сердце.

– А кто сказал, что нет жизни после смерти? – усмехнулся отец. – Смерть – всего лишь проводник.

– А ты? Разве ты мертв, если находишься здесь?

Отец рассмеялся. Громко, нарушая тишину вокруг нас.

– Нет, но я и не живой. Понимаешь, я не человек и даже не существо. Я энергия. Я сама тьма.

– Но я была смертной.

– Все верно, ведь Свет – начало всего живого, а твоя мать – прекрасная носительница редкого дара Жизни. И сама когда-то была Богиней Света. Именно она дала тебе жизнь. Я же дал тебе силу и магию. Ты моя дочь и ее, – заметил он, а потом нежно погладил по щеке. – Иногда ты напоминаешь мне ее.

Мне показалось, что я услышала печаль в его голосе.

– И чем же?

– Ее звали Каролина, златовласая красавица с васильковыми глазами. Я помню ее энергию. Ее магию. Чистую и теплую. Она манила и привлекла меня. А ее голос… Он был звонким и сладким для моих ушей.

– Ты использовал ее! – воскликнула я, на моих