Доктор Бладмани, или Как мы стали жить после бомбы [litres] - Филип Дик

— Правильно, — кивнул Кэс Стоун.

— Я согласен, — осторожно сказал Страуд, — но думаю, что мы должны как-то дать понять Хоппи, что, может быть, сейчас… — Он растерялся. — Убийства должны совершаться законным путем, по приговору суда, как в случае с Остуриасом. То есть, конечно, Хоппи поступил абсолютно правильно, он вынужден был действовать быстро и все такое… но суд — это законно избранный орган власти, которому предоставлено решать такие вопросы. И приводить приговор в исполнение должен Эрл. В будущем, я хочу сказать. Случай с Блутгельдом — другое дело; он обладал магическими силами.

Человека, имеющего в своем распоряжении подобные силы, невозможно убить обычными методами, вот что я имею в виду, думал он. Такого, как Хоппи, например… Предположим, что кто-нибудь попытается убить его. Это практически невозможно.

Он невольно вздрогнул.

— В чем дело, Орион? — спросил проницательный Кэс Стоун.

— Ни в чем, — ответил Орион Страуд, — я просто думаю, что мы можем сделать, чтобы вознаградить Хоппи, показать ему степень нашей благодарности. Это такая сложная проблема — ведь мы обязаны ему столь многим…

В зале поднялся шум; собравшиеся обсуждали между собой, как отблагодарить Хоппи.

Джордж Келлер, заметив, как внезапно исказилось бледное лицо его жены, спросил:

— С тобой все в порядке?

Он положил руку ей на плечо, но она уклонилась.

— Просто я устала, — сказала она. — Думаю, я пробежала не меньше мили, когда начались вспышки. Я пыталась добраться до дома Хоппи.

— Откуда ты знала, что Хоппи может помочь?

— О, — ответила она, — мы все знаем, мы точно знаем — он единственный среди нас, у кого есть что-то, отдаленно напоминающее силы такого рода. Это пришло нам в голову… — Она поправилась: — Пришло мне в голову сразу, как только я увидела вспышки.

Она взглянула на мужа.

— Ты была не одна? — спросил он.

— С Барнсом. Мы искали лисички в дубовой роще… Вдоль дороги на ранчо Медвежьей долины.

Джордж Келлер сказал:

— Лично я опасаюсь Хоппи. Посмотри, он даже не соизволил явиться. Он испытывает к нам своего рода презрение. Он всегда приходит в холл позже всех. Понимаешь, что я имею в виду? Чувствуешь, чем пахнет? И по мере роста своих возможностей он ведет себя все более вызывающе.

— Вполне возможно, — прошептала Бонни.

— Как ты думаешь, что теперь с нами будет? — спросил ее Джордж. — Теперь, после того, как мы убили Блутгельда? Мы стали жить богаче и безопаснее. Каждый чувствует облегчение. Надо поставить в известность Дейнджерфильда, пусть он введет эту новость в свою передачу.

— Хоппи может связаться с сателлитом, — сказала Бонни слабым голосом, — он может все. Почти все.

Сидевший на месте председателя Орион Страуд призвал к тишине:

— Кто хочет войти в состав делегации, которая отправится к Хоппи, передаст ему нашу благодарность и сообщит о почестях, которые его ожидают? — Он оглядел собравшихся. — Добровольцы есть?

— Я пойду, — раздался голос Эндрю Джилла.

— И я, — сказал Фред Квинн.

— Я тоже, — присоединилась к ним Бонни.

Джордж забеспокоился:

— Ты уверена, что хорошо себя чувствуешь?

— Достаточно хорошо, — вяло кивнула она, — все нормально. Кроме царапины на голове. — Она машинально коснулась повязки.

— А вы, миссис Толман? — спросил Страуд.

— Да, я пойду, — ответила та, но голос ее дрожал.

— Боитесь? — спросил Страуд.

— Да.

— Почему?

Миссис Толман растерялась:

— Я… я не знаю, Орион.

— Я тоже пойду, — объявил Страуд, — итак, нас пятеро: трое мужчин и две женщины. Как раз то, что нужно. Мы захватим с собой бренди и сигареты и сообщим об остальном — о мемориальной доске и о том, что он избирается президентом совета, членом попечительского школьного совета и так далее.

— Может быть, — тихо сказала Бонни, — нам бы следовало послать делегацию, чтобы та забила его камнями до смерти.

У Джорджа Келлера перехватило дыхание:

— Ради бога, Бонни!

— Я имею в виду именно это, — сказала она.

— Ты ведешь себя неприлично, — зашипел он, удивленный и рассерженный; он не понимал ее. — В чем дело?

— Но конечно, это не привело бы ни к чему хорошему, — продолжала она рассуждать, — он задушит нас еще до того, как мы приблизимся к его дому. Может быть, он задушит меня сейчас, — улыбнулась она, — за мои слова.

— Тогда заткнись, — гневно сказал он.

— Хорошо, — согласилась она, — буду нема как рыба. Мне совсем не хочется, чтобы меня подняли в воздух и сбросили на землю, как Джека.

— Не сомневаюсь. — Он весь дрожал.

— Ты трус, — мягко сказала она, — не так ли? Удивляюсь себе, почему я все эти годы не понимала этого. Может быть, потому-то я так и отношусь к тебе…

— Как? — спросил он.

Ничего не ответив, Бонни улыбнулась. Это была жестокая, холодная, полная ненависти улыбка. Джордж не понял ее; он оглянулся, подумав в очередной раз: неужели все слухи, ходившие о его жене последние семь лет, — правда? Она была так холодна, так независима. Джордж Келлер почувствовал себя несчастным.

— Господи, — сказал он, — ты назвала меня трусом, потому что я не хочу, чтобы мою жену задушили.

— Это мое тело и моя жизнь, — ответила Бонни, — и я распоряжусь ими так, как захочу. Я не боюсь Хоппи… Нет, я боюсь его, но не намерена показывать это. Надеюсь, ты в состоянии уловить разницу? Я пойду туда, в его дом из толя, и прямо взгляну ему в лицо. Я поблагодарю его, но думаю, что смогу сказать: будь в дальнейшем поосторожнее. Мы настаиваем на этом.

Он не мог не восхититься ею.

— Так и скажи, дорогая, — посоветовал он, — это будет совершенно правильно. Он обязан считаться с нашими чувствами.

— Благодарю, — тихо сказала она, — тысяча благодарностей, Джордж, за активную поддержку.

Затем она отвернулась и стала слушать Ориона Страуда.

Джордж почувствовал себя еще несчастнее.

Сначала пришлось зайти на фабрику Эндрю Джилла, чтобы забрать отборные сигареты «Золотой ярлык» и пятизвездочное бренди. Бонни покинула Форестер-холл одновременно с Орионом Страудом и Джиллом. Они вместе шли по дороге, проникнувшись важностью возложенной на них задачи.

— В какие такие деловые отношения с Макконти вы вступили? — спросила Бонни Эндрю Джилла.

— Стюарт собирается механизировать мое производство, — ответил Джилл.

Не поверив ему, она сказала:

— Полагаю, вы собираетесь объявить об этом через сателлит. «Поющие коммерсанты», так, кажется, называются музыкальные объявления? Как они пойдут? Могу я что-нибудь сочинить для вас?