Весенние заморозки (СИ) - Александр Хомяков

Дигбран и Лагорис уставились на паромщика одинаково злыми взглядами.

-Да вы чего? - удивился он. - Ежели не хотите, чтобы я в трактире жил - так и скажите! Нечего на меня сверкать зенками, Дигбран. Озлобился ты совсем, я погляжу.

-Где ты раньше бродил, остолоп?! Чего ради я тут уже половину окон заколотил? Иди и живи! - Дигбран бросил молоток и пошел в конюшню, за лошадью. Лагорис наклонился, аккуратно сложил у стены доски, гвозди, туда же сдвинул и молоток.

-Нигде я не бродил, - огорчился паромщик. - Паром водил на тот берег. Путники были.

Дигбран вышел из конюшни, ведя в поводу свою лошадь и лагорисову.

-Поехали, Лагорис. Столько времени потеряли. Бенара и Лани уже небось до замка добрались.

Он влез в седло, подождал эйтория. Вдвоем они выехали на дорогу к замку. Ахрой спешно бросился под деревья.

-Эй, Дигбран! - окликнул его паромщик. - Ты скажи - будешь трактир продавать?

-Надумаю - скажу, - бросил Дигбран через плечо и пришпорил коня.

-Катаар создал людей и все-все-все остальное?

-Ерунда, Лани. Конечно, такого мнения придерживаются регадцы, а народ южной империи нельзя назвать диким. Но только они приписывают создание всего на земле какому-то выдуманному божеству, а Катаара и остальных богов считают шайкой злобных чудищ. Не то чтобы в этом последнем они были далеки от истины... Катаар создал только людей, четыре племени в четырех сторонах света. Боги не всемогущи, Лани. Сотворить что-нибудь каждый из них может только один раз в жизни. В том числе и разумный народ.

-А кто же тогда создал все остальное?

-Разные боги. Праотец создал мир как таковой и стал миром. Прародительница создала жизнь и стала жизнью. Их дети, внуки и правнуки умудряются воплощать что-то в себе и творить разумных существ, сами при этом в своем творении не растворяясь, но оставаясь реальными. Катаар воплощает время, он создал людей - но не стал при этом людьми или временем. Он есть, живет на Звездном пике и правит остальными богами... но это, пожалуй, сложновато для тебя, Лани. Давай так: эльфов сотворила Лайта, троллей - страж Сихарн, теров создал Амунус.

-Амунус? Это тот, страшный из сказки?

-Страшный. Амунус - это сила и все, что с ней связано. Но вот странность: разные существа созданы разными богами, но это совершенно не влияет на привязанности тех и других.

-Не понимаю, Лагорис.

-Ну смотри: нас создал Катаар, верно? Но кто из богов чаще всего о нас заботится? Правильно: Лайта Несущая свет. Или, совсем уж в редких случаях, Синрик, Друг людей.

-А кого создал Синрик?

-Синрик, малышка, еще не сказал своего слова творенья. Оно грядет.

Медленный хруст челюстей гонца раздражал необычайно. Дигбран кипел, глядя, как со скоростью спящей улитки тает в тарелке посланца горка мяса в остром соусе, как по одной капле исчезает из бокала кислое нерберийское вино, а горло издевательски редко делает глотательные движения. Кипел и ничего не мог поделать. Гонец был вассалом барона Кирдинга из Веггара. Он мог жевать, сколько его душе угодно, мог просто взять и уйти, и один евонный барон был ему судья. Такие вот особенности были у вассального права, на свою голову взятого миакрингами когда-то в пользование, дабы уподобиться более развитым народам. Уподобились... ардены, к примеру, про свое вассальное право уже шесть веков редко когда вспоминают - про это ему Эрви рассказывала.

Где-то теперь девчонку носит? Небось, живет в замке Скассл у своего отца Верховного прорицателя. Неплохо было бы, если так. А то ведь непросты ардены, непросты и судьбы у них.

Малыш Нилрух нетерпения не проявлял, поглядывая не на гонца, медленно жевавшего свой обед в кабинете барона Глойдинга, но все больше на Дигбрана да в окно.

С того дня, как Дигбран прибыл в замок Дубр собирать ополчение, Нилрух безоговорочно уступил ему бразды правления. Бытие управляющим у нынешнего воеводы уже в печенках сидело, сплошные беды да разочарования - один распоясавшийся Ахрой чего стоил.

-Гляди, Дигбран! Ахрой!

Бывший воевода подковылял к окошку. Внизу, в закоулке, глазам его предстала странная картина.

По двору шел Ахрой. Не шел даже, а крался, озираясь и пытаясь остаться незамеченным. Делал он это совершенно ненатурально. Когда-то в Дассиге, ближайшем отсюда городке, случилось Дигбрану видеть представление бродячей труппы актеров. Ему страшно не понравилось: люди в странных одеждах и масках передвигались по сцене, словно куклы в руках детей, говорили противными слуху голосами - и притом так заковыристо, как не всякий ученый профессор выразится. В движениях Ахроя было что-то похожее. Он, как те актеры, играл в человека, который таится. Может, потому, что в натуре таиться не умел. На поясе у него висел кинжал в богатых ножнах.

В закоулке на камнях двора возилась с чем-то Лани.

-Ах ты скотина! - заревел Дигбран, подаваясь вперед. Нилрух еле успел схватить его за пояс, чтобы он не выпал ненароком из окна. - Я тебя сейчас придушу, уродец! Второе ухо оторву и съесть заставлю! Пусти меня, Малыш, я его порву!

Малыш держал Дигбрана, не ослабляя хватки. Дигбран упорно рвался вперед, совершенно не соображая, с какой высоты собрался прыгать.

Несостоявшийся убийца злобно посмотрел на Дигбрана, в сердцах плюнул и спешно пошел прочь. Дигбран дернулся еще раз и замер.

-Сука... - прошипел он. - мог же убить, в самом деле. По-тихому, без свидетелей. Кабы ты его не углядел, Нилрух... ты молодец.

-От господ баронов Кирдинга и Глойдинга, в холмах на востоке Сиккарты оборону держащих супротив дикарей зеленокожих с моря-окияна восточного, управляющему Нилруху-воеводе и опекуну наследницы барона Глойдинга Ланнары Дигбрану послание и повеление следующее есмь...

Гонец, оказалось, дочавкал между делом и принялся, как ни в чем не бывало, исполнять свой долг, громко и протяжно.

-Да помолчи уж, - огрызнулся Дигбран. - Потерпит теперь твое послание с повелением. Жди тут, гонец. Я скоро.

Денек был погожий, что не могло не радовать. Отпустили Дигбрана жестокие боли, ослабили тиски на теле. Уверенно вышел он на ратный двор, почти не хромая и ровно держа спину. Поприветствовал тренировавшихся там ополченцев. Подошел к дремлющему на лавке у стены Браху, пинком разбудил. Подождал, пока Брах протрет глаза и встанет, и без лишних комментариев задвинул ему в челюсть. Потом обернулся к следующему стражнику из той троицы, в чьи обязанности входило охранять Ланнару; стражник опешил от происшедшего с Брахом, потому оказался совершенно не готов к тому, что кулак Дигбрана так скоро войдет в соприкосновение с его собственным лицом.

Третий стражник попытался улизнуть.