Капитан прыгуна К2.0 - Евгения Чепенко

непостижимое создание Великой Вселенной, — проговорила я тихо на тала, осознавая всю степень неуважения, которую проявляла к присутствующим. Но кого волнует, что подумают гости или священник, правда? — Ты благословение, что дарует Эолуум лишь избранным дочерям. Я не знаю, почему ты выбрал меня и остался верен этому выбору, но знаю, что нет большего счастья, чем быть твоей и любить тебя, чем делить с тобой постель и растить дочь.

В глубине глаз Иммэдара вспыхнуло пламя.

— Я люблю тебя, как Ай любит Кюн, а Смерть – Жизнь. Ты часть моего духа, и хозяин моих мыслей. — Только после этих слов, нервничая еще больше, чем в то мгновение, когда начала произносить клятву, я вернулась к русскому. — Я беру тебя, Глеб, в законные мужья. И не вижу большего счастья, чем пройти остаток своего пути с тобой рука об руку.

Все.

Это были мои истинные мысли и чувства здесь и сейчас. В них не было юмора и крошечных милых деталей, и, наверное, они прозвучали ужасно патетично, но это именно то, что я читала внутри себя.

Пламя, что я зажгла в лазурных омутах, вспыхнуло ярче. Глеб смотрел на меня пристально и так…немного властно, самодовольно, но в то же время нежно и обжигающе. Правый уголок его губ приподнялся в легкой полуулыбке. Кажется, все мои мысли прочел. По спине пробежали мурашки. Захотелось шагнуть к нему и уткнуться носом в широкую теплую грудь. Я такой беспомощности в жизни не ощущала! И смущения тоже!

— Прекрасная ирра Илмера, дочь великой ирры Мефис, наследница Пятого правящего дома, — Глеб вдруг хитро заулыбался. — И моя великолепная, непостижимая, воинственная Кюн-Нейр…

Все мои эмоции и переживания, вдруг свернулись в один тугой клубок и тяжелым камнем отчаянного волнения застряли в груди. Мне даже вздохнуть стало сложно, как будто страшно. И в то же время так волнительно! Ведь то, что он скажет прямо сейчас и есть суть всех его истинных чувств ко мне, квинтэссенция наших сплетенных в дивном танце уной, отражение того чуда, что Вселенная послала мне…

— Можно, ты возьмешь меня в мужья?

Я тихо устало выдохнула. Дивные лазурные очи светились восторженным лукавством. Даже губу закусил, как ему собственная шутка понравилась. И…не знаю…возможно, все дело в ожидании момента, а может, в стрессе, через который только что прошла, но я вдруг рассердилась. Ужасно рассердилась! Знаю, это глупо и по-человечески, только я отчего-то не смогла себя остановить или хоть как-то вразумить.

— Плохой, — пробормотала я. Вышло беспомощно и обиженно, но и ладно.

Не дожидаясь ответа, я подняла подбородок, как это полагается истинной тала и ирра, развернулась к гостям и шагнула на дорожку из лепестков роз.

Иммэдар вместо того, чтоб осознать свое неуместное поведение и начать сожалеть о нем, захохотал.

— Подожди! — Он кинулся следом и подхватил меня на руки. — Я исправлюсь, обещаю!

Теплые губы коснулись моего уха.

— Ты же не передумала, правда? — от этого проникающего в самые тайные уголки моей души шепота по спине побежали мурашки.

— Нет, — хотела проговорить гордо, но получилось обиженное бормотание.

Глеб снова засмеялся, только на этот раз тихо и немного хрипловато, а потом шагнул обратно к алтарю и поставил меня на ноги.

— Будь здесь, женщина, пока кольцо не надену. Потом тоже далеко не сбегай, мне нужно тебе кое что отдать.

Я хотела спросить что, но он уже отстранился и снова встал напротив.

— Что ж! — провозгласил окончательно разочарованный во всех и вся священник. — Обеты даны. Прошу молодых обменяться кольцами!..

К 2.3

Глава первая

Глеб

Солнце, покинув укрытие серых дождливых туч, осветило долину. Я зажмурился, поднял ладонь и прикрылся ею от ярких горячих лучей. Сам-то конечно не чувствовал температуру вне скафандра, но по системным данным хорошо представлял себе все эти дивные ощущения. И холодный весенний ветер, и жар Солнца, и ароматы цветущих трав.

— Ты чего там заснул? — проворчал недовольно Сур. — Кончай любоваться пейзажами.

Над горной грядой появилась двойная радуга. Я вздохнул, позволил себе еще пару секунд созерцать прекрасное, а после вернулся к прежнему занятию. Когда зонд теряет управление и разбивается о поверхность планеты вместе со всеми образцами – это не очень хорошо. Внештатная ситуация, и все прочее, но зато какая возможность лишний раз побродить там, где не ступала нога человека или тала. Тем более в столь живописном мире. Я поднял обломок, швырнул его в контейнер и покосился на великолепную синеву маленького горного озера.

— Искупаться бы…

— Я тебе дам искупаться! — гавкнул Тим мне в уши. — Фильмов романтических в детстве пересмотрел? Пока я не проведу полное исследование всего живого на этой планете, чтоб никто даже мысли не допускал шлем снять! Всем понятно?

— Да знает он, — вновь заворчал Сур. — Кончай эфир забивать. Просто рефлексирует на тему «я открыл обитаемую планету, я лучший».

— Он лучший, — согласилась Селене, на корню срезав весь сарказм Мансура.

Я засмеялся, представив выражение лица своего пилота. Что сделает настоящий мужчина в столь щекотливой для собственного эго ситуации? Верно. Вызовет жену. Три, два, один…

— Арга!

— А? — в ее голосе слышалась улыбка.

— Меня притесняют.

— Подай жалобу в письменном виде на имя капитана.

Сур недовольно фыркнул.

— Ты мне не помогаешь.

— Я прекрасная мелии, — парировала Арга. — Мое дело ковыряться под обшивкой и не мешать пилотировать дрындолет.

— Я нервничал, а ты говорила под руку.

— Ты ради красивых кадров на полной скорости влетел в систему! Смотри, как оседлаю плоскость эклиптики… — Арга передразнила залихватский тон Сура.

Похоже, кстати, спародировала. Я невольно заулыбался.

— Да, все ж под контролем было!

— Это и пугает!..

Еще несколько мелких обломков заняли свое место в контейнере, и я опять позволил себе полюбоваться горными вершинами и радугой над ними. Сур, как и я, немного разочаровался по началу в избранной стезе. Мы так долго готовились, так тщательно изучали всевозможные внештатные ситуации, способы выхода из них, так много пережили на Тала и Земле, что ожидания не совпали с реальностью. В экспедиции нас ждала лишь тишь и бесконечная Вселенная. Техника не подводила, нервная система нейроморфа полностью подчинялась Иске, каждый знал свое дело на зубок. Все. Точка.