Том 9. Драматургия (86) - Алексей Николаевич Толстой

останетесь без охраны. С минуты на минуту беспорядки могут перекинуться в Царское.

Протопопов. Невозможно.

Хабалов. Нельзя ли получить кадровые войска хотя бы из Пскова?

Царица. Я телеграфирую в ставку – выслать отряд и командование поручить преданному нам генералу Иванову.

Хабалов. Слушаюсь. (Садится, пишет телеграмму.)

Протопопов. Глазное пустить слух, что у нас много сухарей, запасы сухарей. Население обожает царствующую семью и хочет хлеба.

Хабалов. Подпишите, ваше величество.

Царица подписывает телеграмму.

Я печатаю воззвание к населению в самых решительных и успокоительных тонах: сухарей сколько угодно, подвоз муки обеспечен, население должно в порядке разойтись по домам, крикуны расстреливаются на месте…

Лакей входят с подносом.

Протопопов. Наша опора – господь и молитвы святого друга, который там предстательствует.

За окном пение, крики, выстрелы. Лакей роняет поднос. Царица вскрикивает. Все кидаются к окну.

Царица. Что это? С флагами?

Хабалов. Я говорил – перекинулось… Это – конец…

Протопопов. Вы не смеете впадать в панику, ваше превосходительство.

Царица. Какие-то оборванцы… Возмутительно… Мои матросы не допустят…

Пение за окнами.

Они должны стрелять…

Протопопов. Стрелять… стрелять… (Держась за голову, раскачивается.)

Царица. Почему матросы не стреляют?..

Протопопов на цыпочках незаметно уходит из комнаты.

Царица. Вот мои матросы… Они бегут… Что они делают?..

Хабалов на цыпочках незаметно выходит из комнаты.

Они давали присягу… Они покидают меня? (Оборачивается, видит, что осталась одна, спиной к окну, вцепилась в подоконник, глаза с ужасом расширены.) Они ушли!..

Занавес

Картина третья

Там же. Вырубова сидит на койке в жару. Царица у окна. Рассвет.

Вырубова. Где государь? Сана, где государь? Пошли за ним аэроплан. Прошу тебя, котик.

Царица. Ани, ляг, тебе вредно волноваться. Я хотела послать аэроплан, но все летчики исчезли.

Вырубова. Где государь?

Царица. Государь во Пскове, – не имея за собой армии, пойман, как мышь в западню… Я буду стоять до конца. Венец дан мне богом, и один бог вправе отнять его. Если государя принудят дать конституцию, – то это еще не значит, что мы навсегда отречемся от своих прав. Бог любит своего помазанника и восстановит его в своем праве… И мы не обязаны исполнять того, что вырвано недостойным образом… О, только пусть он не дает им уступок… Никаких уступок негодяям и бунтовщикам…

Вырубова. Нас все бросили. Я боюсь. Мне страшно, Сана…

Царица. Две роты сводного полка верны мне… Они охраняют дворец и не впустят чернь… О боже, боже мой… Только бы продержаться еще несколько дней… Ани, я послала ему телеграмму во Псков и с минуты на минуту жду ответа… Я телеграфировала: никаких уступок… Пусть он будет на этот раз тверд… Войска на фронте узнают, что их императора задержали в каком-то Пскове какие-то железнодорожники и оборванцы… Войска возмутятся, разнесут, разнесут проклятый Петроград… Какая низость!.. Какая подлость!.. Задерживать своего государя… О, они потерпят жестокую кару там, в Петрограде…

Вырубова. Мне страшно… Ты слышишь… Уходят… Это войска уходят.

Царица. Ани, сегодня вершина несчастий, но бог поможет нам. Мне говорили сегодня, Дума и Советы уже грызутся не на живот, а на смерть… Временное правительство и Советы – две змеи, они грызут друг другу головы. Они уже в панике… Еще несколько дней, и эта Дума, эти депутаты, эти социалисты приползут сюда на коленях пресмыкаться, будут умолять меня взять власть…

Лакей входит с подносом, на котором телеграмма.

Вырубова. От государя? Царица (берет телеграмму). Иди…

Лакей уходит.

Непонимаю. Это – не от государя… Это – моя телеграмма ему… Псков… Тут что-то написано карандашом… «Местонахождение адресата неизвестно»… Почтовый чиновник называет императора всероссийского «адресат»!

Звонок телефона.

Вырубова. Сана, Сана, я говорю, его уже нет во Пскове.

Царица. Нет, я уверена, государь сейчас снова во главе войск.

Звонок. Царица берет трубку.

Я не могу… Это так страшно… Нет, нет… (Опять в трубку.) Павел, да, это я с тобой говорю… Я не понимаю тебя… Я не понимаю тебя…

Вырубова (берет трубку). Сана, это известия со станции Дно… Государь отрекся от престола за себя и за наследника.

Царица. Это ложь… он лжет!.. Тогда пусть войска присягают мне… (Бежит к окну и отворяет его.)

Слышна песня уходящих войск.

Проклятые… И они уходят… Последние…

Вырубова. Сводный полк?..

Царица. Все… Мы брошены…

Вырубова. Я не хочу… Я не хочу умирать… Сана, мне страшно… Ты слышишь… сюда идут…

Царица. Но я не отреклась от престола. Они увидят меня, и они испугаются.

За окном крики, песня. Входят четверо рабочих с винтовками и становятся у дверей, сурово, как бы не замечая царицы.

Кто вы такие? Как вы осмелились войти?.. Пошли прочь…

Рабочий. Вы арестованы, гражданка.

Занавес

Чудеса в решете*

Комедия в четырех действиях

Действующие лица

Любовь Александровна Кольцова, девушка из провинции.

Алеша (Алексей Иванович), вузовец.

Иван Кузьмич Шапшнев, управдом, бывший лавочник

Адольф Рафаилович Рудик, блестяще одет. Делец.

Семен Визжалов, он же граф Табуреткин, вор.

Марго, девушка легкого поведения, сожительница Визжалова.

Михаил Михайлович Бирюков, председатель жил-товарищества.

Валентин Аполлонович Хинин, актер-эстрадник.

Евдокия Кондратьевна Журжина, домашняя портниха, средних лет.

Федор Павлович Июдин, зловредный старичок.

Теппер, крупье.1

Григорий Захарович, содержатель кавказского кабачка.

Газетчик.

Левкин.

Человек в тюбетейке.

Ухов, сибиряк.

Лоханкин, клубный жучок, или марафон.

Соня Огурцова, проститутка.

Посетители игорного клуба: нищий на костылях, толстомордый бандит, сердитая женщина, шкеты, торговцы и другие.

Первое действие – на дворе дома на Петербургской стороне.

Второе действие – в игорном клубе.

Третье действие – в кавказском кабачке.

Четвертое действие – на набережной у ворот дома на Петербургской стороне. Между первым и четвертым действиями проходит несколько часов.

Действие первое

Двор на Петербургской стороне. Направо и налево – двери черных ходов. У двери направо надпись: «Управдом». Сбоку, в глубине, покатая крыша сарая. На ней лежит Левкин, голый. В глубине – набережная, река, баржа с булыжником. Алеша возит тачкой камни с баржи на берег. Налево, у черного хода, на табуретке сидит Журжина, шьет. По двору гуляет Июдин с собакой. В окне, за горшками с цветами, виден управдом Шапшнев. Слышен гул воздушного винта. Июдин, Журжина, Шапшнев – в окошке, Марго – в окошке, Алеша – на набережной – поднимают головы и глядят на небо.

Хинин (торопливо высунулся из окна). Что случилось? В чем дело? (Взглянул на небо.) Дирижабль… Эка штука. (Скрылся в окне.)

Шапшнев. Резиновый. (Скрылся в окне.)

Журжина. Летят люди выше птицы