Профессия: жена философа. Стихи. Письма к Е. К. Герцык - Лидия Бердяева

* «Друзья Бога» (фр.).

** «Маяк» (фр.).

201//202

29 июня

Ни читает теперь одну немецкую книгу о христ<ианском> гнозисе, где много говорится о нем и много выдержек из его книг. «Я перечитываю эти выдержки из разных книг и вижу, как многое изменилось во мне. Я стал более революционером, я по натуре не человек закона. Кроме того, теперь в центре у меня стоит эсхатология, чего раньше не было. И я стал более пессимистом, чем раньше. В книге «Я и мир объектов» я более точно определил мои мысли об объективации, чем раньше[439]. Дух не может быть объективирован (так думал я раньше)».

Книга Ни «Esprit et réalité» обсуждалась на съезде, устроенном французами в одном chateau вблизи Парижа. Были: Morret, Де Грандиан, Габриэль Марсель, abbé Fessard[440], M-elle Davy[441], молодежь. Из русских: В. Лосский, Полторацкий[442]. Ни, вернувшись, видимо, был неудовлетворен. «Критикуют и обсуждают не по существу, а по мелочам. И, кроме того, чувствую, что меня плохо понимают. Не понимают того, что вся моя философия основана на христианстве».

После этого съезда к Ни приходили молодые франц<узы>. Очень заинтересованные его книгами. Пишут письма о том, какое значение для них имеют эти книги.

9 июля

Ни прочитал нам сегодня места из его книги о Хомякове[443], где Хом<яков> пишет о том состоянии, в кот<ором> была Россия в прошлом. Читая стихотворение Хомякова, посвященное России, он, не дойдя до конца, вдруг разрыдался... «И теперь то же», — тоже сквозь рыдания говорит он и, закрыв книгу, быстро уходит. «Вот кто любит Россию», — думаю я. С тех пор как я знаю Ни, это второй раз, что он плачет. Первый раз — смерть отца[444]. Видела слезы на глазах, когда он узнал о смерти Льва Толстого.

Когда я вошла затем в комнату Ники, он говорит: «Я стал очень чувствительным! Это слабость!» Я отвечаю: «Нет, это не слабость, а сила твоей любви к России».

202//203

10 июля 1943

Утром известие о высадке союзников в Сицилии. Очень все взволнованы. Ник особенно.

15 июля

«Из людей, с кот<орыми> я был связан в прошлом (С. Булгаков, П. Струве), только во мне остались еще какие-то элементы марксизма. У них они окончательно исчезли. Я же по природе своей — революционер».

27 августа

Вернувшись с прогулки из леса, Ни говорит: «Сегодня важная мысль пришла мне в голову относительно небытия (néant). Когда я начал обдумывать эту проблему, вначале ровно ничего не приходило в голову — пустота, и я хотел уже перестать думать на эту тему. Но затем, сделав несколько шагов, я сел на скамейку и вдруг сразу понял нечто важное, а именно, что понятие о небытии не связано с этим тварным миром. Оно принадлежит миру духа».

8 октября 1943

За завтраком Ни сказал нам: «Сегодня я окончил мою новую книгу "Русская идея"».

16 окт<ября>

Сегодня Ни прочитал нам заглавия глав своей новой книги[445]. Глава первая — кризис христианства. Затем главы о страдании, о страхе, о Боге, о бессмертии.

1944

октябрь 24

«Я удивляюсь, — говорит Ни, — тому, что пишу новую книгу, а следующая за ней еще мне неизвестна. Я привык, что, когда пишу новую, следующая уже в голове».

октябрь 25

Утром Ни входит в мою комнату и, улыбаясь, говорит: «Знаешь, я проснулся ночью, и план новой книги весь созрел во мне даже по главам, и я все записал. Сейчас же!» Сегодня Ни начал писать предисловие к новой книге (названия еще не выбрал)[446].

203//204

2 ноября 44

«У меня память дырявая. Все забываю, путаю. Но для книги память хорошая. И это потому, что все направлено на писание, а к остальной жизни не приспособлено».

«Какая у меня сильная, неугасимая жажда познания! Многие устают от познания, а я нет. Мне хочется знать все больше и больше».

1945

29 января

Сегодня Ни окончил новую книгу, начатую в октябре. В каких трудных условиях он писал ее! Болезни, недоедание, а в последнее время невыносимый холод. У нас 6° тепла, а на дворе сегодня 10° мороза!

<Последняя запись Л. Ю. Бердяевой в дневнике. >

ЛИДИЯ ЛИТТА. СТИХОТВОРЕНИЯ

Близкое прошлое

Лидия Литта

Стихотворения

Бабочка

Гамак лениво покачиваю,

Красный зонтик то здесь, то там.

Дни и годы лениво растрачиваю,

Как бабочка пыль по цветам.

В глубине голубой бездонности

Облака, как белые розы,

О нежно-нежной влюбленности

Знойно звенят стрекозы.

Гамак покачнулся лениво,

Вспыхнул красный зонтик,

Надо мной лиловая слива

И бабочка — белый бантик.

1912 г.

лето

* * *

Цветы незримые,

Неопалимые,

Цветы нездешние,

Золото-вешние,

Цветы огнистые,

Лучистые,

Лилововейные,

Лилейные.

Сады любви,

Сады страдания,

Ограды тайны

И молчания.

<до 1915 г.>

* * *

Приходи ко мне, тишина,

В час, когда вянут желанья.

Приходи, сядь у ног...

Из лиловых роз молчанья

Мы сплетем венок.

207//208

День устало угас...

О, пленительный час!

В небе синий алмаз

Засиял.

Дай мне руки твои, тишина,

Сядь поближе,

Глубину твоих глаз я не вижу,

Мы одни... Посмотри, у окна

Стелет ленты луна

Голубые...

<до 1915 г.>

* * *

Землю, солнце любишь? Да?

Иногда...

Юность любишь? Розы, грезы,

Сад весенний, лунный свет?

Да... и нет.

Знаю, любишь сны, мечты?

Снов душа не позабудет,

Сны — иного мира весть,

Но люблю я то, что будет,

Не люблю — того, что есть.

<до 1915 г.>

Воспоминание

Помню даже обои

Нашей гостиной,

Платье мое голубое,

Вальс старинный...

Дверь на балкон открыла,

Чьи-то шаги в саду...

А имя твое забыла

И вспомнить никак не могу.

Россия

Бабаки*

<до 1922 г.>

*Приписка рукой Е. Ю. Рапп.

208//209

Ворона и воробьи*

– «Тетушка! Позвольте!

Эти крошки наши.

Кушайте вы корки,

А мы крошки, кашку».

«Крошки кашку — кррр!

Да ты кто такой?»  •