Путь крови - Линкольн Чайлд

которые когда-то его закрывали, очевидно, сгнили, а затем были разбиты и сорваны с петель вандалами, а щепки разлетелись по всему полу. Лестница за дверью вела на нижний уровень со стенами из тесаных каменных блоков и сводчатым потолком, с которого свисали тонкие известняковые сталактиты. В отраженном свете Гэннон разглядела новые ниши, также разрушенные вандалами. Она содрогнулась.

Оторвав взгляд от дверного проема, она обернулась к Грегору.

– Передвинь дымовую машину вот туда, – попросила она.

Она терпеть не могла этого крупного мускулистого парня. Он делал все, что она ему говорила, но демонстративно медленно и неохотно. Разумеется, и дымовую машину он поднял с недовольной миной.

– Скажи точнее, куда поставить? – спросил он измученным тоном, как будто получил слишком расплывчатое указание, понять которое просто невозможно.

– Прямо в угол, где ее не будет видно, – сказала Гэннон.

Ей еще не случалось оказываться на съемочной площадке, где не было бы хотя бы одного мудака. Но она никогда не поддавалась на провокации – даже подонков-сексистов. В этот раз уродов собралось сверх всякой меры, но их уравновешивало удовольствие находиться в Саванне и наблюдать за эффективной работой Бэттса и талантом Мюллера, каждый из которых прекрасно понимал, что делает, – пусть даже это была фальсификация.

– Грегор, – сказала она, – установи «Лум кьюб»[85] возле дальней стены, примерно в трех футах над землей.

Не проронив ни слова, он перенес фонарь, подсоединил его к кабелю и включил. Гэннон критически изучила результат. Свет снизу придавал сцене жутковатый вид в духе Лона Чейни[86] – очень эффектно, если не переусердствовать.

Бэттс приступил к следующей сцене с Мюллером. Камеры заработали, и Мюллер вошел в дверной проем мавзолея, пробивающийся фоновым пятном сквозь туман за его спиной. Серебряная лоза дергалась в руках.

– Зло! – произнес он зычным голосом. – Великое зло скрыто…

К концу фразы он почти перешел на шепот. Снова очень эффектно. Гэннон оглянулась: операторы ухватили момент, как всегда.

– Первый, дай медленную панораму, – пробормотала она в гарнитуру.

Крейг сделал панорамную съемку, задержавшись на руке скелета и черепе на полу. Великолепно!

– Второй, крупный план лица.

«Стэдикам» Павла приблизил дергающееся лицо Мюллера с выкаченными неподвижными глазами. Лоза по-прежнему дрожала и вдруг медленно начала поворачиваться вниз – в сторону двери и лестницы за ней.

– Внизу! – срывающимся шепотом произнес Мюллер. – Внизу!

52

В течение нескольких последних минут рассказа Пендергаста, по мере того как все прочитанное Колдмуном о Д. Б. Купере складывалось воедино в его голове, он становился все более увлеченным… и все более недоверчивым.

– Так вы утверждаете, что эта Алисия Райм и была Д. Б. Купером? – спросил он. – Тем самым угонщиком, которого так и не нашли, а преступление так и не раскрыли?

– Браво! – Пендергаст обернулся к своей воспитаннице. – А не подбодрить ли нам этого мужчину маленьким глотком «Лагавулина»?

– Почему бы и нет?

Колдмун заметил, что при всей кажущейся бесстрастности, Констанс как будто бы излучала непривычную холодность… и к нему самому, и к Пендергасту. Он с благодарностью принял протянутую ему щедрую порцию скотча. А Пендергаст тем временем наполнил второй стакан для Констанс, а третий – для себя.

Пендергаст снова поерзал, устраиваясь поудобнее.

– Может быть, вы уже поймали нить, агент Колдмун, и теперь расскажете нам, куда она ведет?

Почувствовав некоторую снисходительность в голосе Пендергаста, он хотел было отказаться, но история была такой экстравагантной и интригующей, а концы с концами сходились так стремительно, что Колдмун не смог устоять.

– Хорошо, давайте разбираться. Райм добилась увольнения из «Боинга», и поэтому ее исчезновение не вызвало никаких подозрений. Она забронировала билет на тот же рейс, переодевшись мужчиной, чтобы пожилой инженер ее не узнал. И назвалась Дэном Купером в расчете сбить со следа будущее расследование.

– Правильно, – сказал Пендергаст. – В те годы можно было без труда забронировать место по вымышленному имени.

– Это произошло в среду, за день до Дня благодарения. После взлета он… то есть она… показала стюардессе кейс с бутафорской бомбой, а потом написала записку с требованием двухсот тысяч долларов. Идея была в том, чтобы все выглядело как банальный угон самолета, отвлекая внимания от ее истинной цели. Она попросила два полных комплекта гражданских парашютов, основной и запасной.

Пендергаст кивнул:

– Это было сделано, для того чтобы убедиться, что парашюты не повреждены, а второй комплект подразумевал, что она намерена взять заложника.

– Правильно. А когда «боинг» приземлился в Сиэтле, она получила выкуп в двести тысяч долларов и парашюты, после чего приказала всем покинуть самолет. Но не разрешила забрать багаж.

– Совершенно верно, – согласился Пендергаст.

– Смотрим дальше… – Колдмун вернулся мыслями к прочитанному ранее. – Купер потребовала, чтобы пилот доставил ее в Мехико, с дозаправкой в Рено. При этом самолет должен был пролететь ночью над обширными труднодоступными лесами. Она отправила весь экипаж в кабину пилота, чтобы никто не мог за ней наблюдать. Потом открыла багажные ящики и забрала нужный кейс.

– Да, – сказал Пендергаст. – После было отмечено, что многие ящики открыты, вещи разбросаны как попало, а некоторые из них так и не удалось найти. Несомненно, она спустила хвостовой трап и выбросила часть багажа, опять же для того, чтобы запутать следствие и скрыть свою истинную цель.

– Правильно. А потом она взяла кейс и прыгнула. – Колдмун покачал головой. – Представьте себе, что вы прыгаете с самолета ночью в такую грозу. Для этого нужно иметь стальные яйца, а ведь она всего лишь женщина.

Пендергаст глотнул немного «Лагавулина».

– Дело Д. Б. Купера – одно из самых долгих в истории ФБР. Его закрыли всего несколько лет назад, так и не раскрыв. Предлагались различные места приземления, было опрошено и отпущено множество подозреваемых. Проводили бесчисленные компьютерные и натурные реконструкции с учетом вращения Земли, скорости ветра, высоты прыжка, но не обнаружили ни тела, ни денег. Много лет спустя на отмели реки Колумбия нашли полусгнившую пачку выданных угонщику купюр. И многие поверили, что он погиб.

Он посмотрел на Колдмуна.

– Если бы вам пришлось оказаться на месте Купера… как бы вы поступили, спрыгнув с того самолета?

Колдмун на мгновение задумался.

– Полученный выкуп тратить нельзя. На этом попались похитители Линдберга[87]. Он, то есть она должна была понимать, что ФБР заснимет на микропленку или пометит каждую купюру, прежде чем передать ей. Поэтому она разбросала деньги по ветру, чтобы создать впечатление, будто разбилась при приземлении. – Он помолчал. – Следующий момент. Я бы затянул свободное падение, насколько хватило бы смелости. И это вместе с пущенными по ветру деньгами сбило бы со следа любую поисковую группу. К тому же так меньше шансов на