Натиск на Закат - Владимир Васильев

Вот такой маленький пример отношений между хозяйкой и рабом. Её любимым словечком была «игра». А также деривативы, такие как «поиграть», «наиграться»… Наигралась, сволочь!

Могу ещё упомянуть работы заводчан: они вскрыли подземные помещения и ввели в работу ряд производственных линий, как Уралграде, так и у нас. После пуска квантового генератора замок засверкал огнями, бликами и отражениями от облицовки интерьеров и экстерьеров. Если Анастасии и её компании, а также — не сомневаюсь — Мутанту, это сияние доставляло радость, то мы, рабы, взирали на их празднество с равнодушием.

По поводу жилищных удобств жалоб не было: Мутант не обманул. Да, мы спали в домах, построенных из оцилиндрованных брёвен, что были пропитаны в смоле, изобретённой в давние времена. Надстройки из дерева, источавшего приятный лесной дух, стояли на прочных фундаментах из бетона и камня.

Архитектура домов весьма причудлива. Некогда в них жили борги Живы. С печалью думал о них и мрачно рассуждал о нашей будущности… Ясно, почему она уничтожила их в определенный момент, вероятно, накануне своей смерти: в отличие от поселенцев, доставленных из тёмного средневековья, борги слишком много знали. Ответ на вопрос «зачем плодить конкурентов роду Живы?» она решила однозначно. А уж в ремесле палача проблем для Живы не существовало: инициировала сигнал — и сгорели бедолаги, а ветер развеял их пыль.

Те рассуждения привели меня к мрачному заключению: для Анастасии, наследницы Живы, также нет этой проблемы. Перевоплощение красавицы в бабу ягу лишило её чувства сострадания. В душе каждого есть некая мыслимая запретная черта. Она её переступила.

Бригада заводчан всего лишь реновировала здания. Стремление ушедшей цивилизации странниц к сохранению — я бы даже сказал — к мумифицированию всего, что было ими и боргами создано, поразительно. Возможно, придумал неверный термин, но я не инженер, а гуманитарий. Определённо одно: их технологии консервации удивительны. Но об этом позже, а сейчас — слово о нашей рабской доле.

Спали мы не более семи часов. Здешние сутки длятся тридцать шесть часов. Отдохнуть и прийти в себя нам позволили в течение одного дня и ночи лишь однажды — после прибытия. Тогда-то и потерялась группа из четырёх человек, что отправилась в лес за грибами. После этого, на протяжении более чем шести месяцев мы работали как проклятые. Работали на полях, занимались техобслуживанием сельхозтехники, очищали ангары, приводили в порядок виманы, на языке всемогущих Живы и Кали именуемых как «ступы». Те виманы-ступы, не предназначенные для космических полётов, и служащие для земных перелётов и транспортировок грузов, стал называть флайерами. Не желаю уподобляться Бабе Яге, летающей на ступе. Нет, всех работ не перечислить! Самыми тяжёлыми, были, пожалуй, дорожные. Восстановили сеть дорог для движения наземного транспорта, проложили несколько новых дорог, включая дорогу от замка богини Кали, родительницы Живы, до берега реки, через заповедный и непроходимый лес. Несмотря на наличие техники и участие Мутанта и всемогущего, а если поточнее, многоцелевого модуля Живы, пришлось изрядно попотеть. Nolens volens, но чему-то научились.

Та же участь постигла и тех, кто прибыл раньше нас. В Уралграде замок помощнее нашего. Там некогда царила Кали, мать Живы, почитаемая как великая богиня нашими предками; ей по сию пору поклоняются индусы и даже совершают ритуальные самоубийства во время процессий, например, в Бубанешваре. Видел там храм, не столь древний, как «замок» Кали, но почти такой же чёрный. Хотел было осмотреть его, но тамошние фанатики в оранжевых одеяниях преградили мне путь…

Первую ознакомительную экскурсию по замку, уже после гибели Мутанта, и обретения княжеских полномочий и обязательств, совершил в сопровождении Филиппа Алексеевича, ведущего лингвиста. Обозревая сверху, с посадочной площадки, предусмотренной для виман и ступ, я увидел широкую полосу зарослей калины, окружавшей замок Кали. Что-то щёлкнуло в голове — и я сказал Филиппу:

— Странным мне представляется сопоставление имени Кали с названием калины.

И я указал на заросли внизу.

— Ничего странного. Наши предки забыли богиню Кали, но русский язык до сих пор хранит следы присутствия Чёрной богини и её воздействия на славян в допотопные времена. И примеров тьма: Калистрат, калинов мост, калики перехожие…

— Не прав ты, Филипп. Славяне не забывали Кали. У неё была тысяча имён, а славяне почитали Чернобога как ипостась Кали.

— Я имел ввиду новые времена, а не былинные, — Филипп помолчав, признался: — Неуютно мне в этих стенах. Гнетёт зловещая атмосфера. А когда невмоготу, припоминаю Гойю. Он наглядно сказал: невежество и сон разума порождает сонм чудовищ.

— Всем нам здесь неуютно, потому и должны помогать друг другу. Наша сила — в общине. Я, по правде, изумлён как твоим постижением языка странниц, так и успехами ваших колонистов.

— Знаешь, князь, если бы работали без принуждения, так большего смогли бы достичь. Буйнович этого почему-то не понимал.

— Буйновича не кляни. Всю эту игру и наше рабство устроила Анастасия. Возомнила себя в роли Живы.

Помимо расконсервации и запуска в эксплуатацию остановленных цехов, заводчане смонтировали многое из того, что доставил Мутант со своей компанией. Построили стапель, с которого спустили на воду морской буксир. Все части, переборки и корпус буксира изготовили по заказу Мутанта. Как оказалось, он не только изымал бесплатно, но кое-что заказывал в нашем Ирии, а платил по счетам не наличкой, а золотыми слитками.

Тема золота для колонистов? Ещё один обман. Нет лучше приманки, чем золото. Буйнович щедр был на обещания, которые так и не исполнил. Но меня Мутант не обманывал по поводу наличия драгметалла. На севере Уральских гор скромно стоят рядышком две горы чистого золота. Дойти туда невозможно, но долететь не проблема. За один всего лишь час! По словам Мутанта, это месторождение — единственное, что осталось на нашей Земле, и оно никому, в том числе и колонистам, не известно. Для чеканки монет он «позаимствовал» мощную машину б/у, где-то со склада в Германии, а Великанов, мастер на все руки, подвёл кабель к оборудованию и запустил машину в работу. Вдвоём с ним отштамповали партию монет. Небольшую.

Не вёл я дневник, не писал тебе сообщений, друже, хотя висят сателлиты Живы над Землёй и Ирием и обеспечивают надёжную связь.

Научился ценить каждую минуту, отведённую для сна. Мои княжеские обязанности поначалу ничем не отличались от работы надсмотрщика, как в Ирийграде, так и в Уралграде. В конце концов, люди поняли, что я разделяю общую судьбу, и что статус «князя» чуть выше статуса инженера.