Против времени. Бой с тенью - Олег Безверхий

- язвительно произнес Мохиндер и бросил почти докуренную папиросу в свой стакан, - Всё, на сегодня наш пир завершен, пусть драки не случилось, но, чтобы пощекотать нервишки, допинг больше не нужен! Я знаю, как нам остановить теракт и наконец поймать этого выскочку.

- Вы поделитесь с нами своими гениальными изысканиями мысли? - явно обиженно проговорил Антип Денисович.

- Си непременно, - парировал Мохинедер с язвительной улыбкой.

Суть его плана была одновременно проста и сложна. Было известно, что замминистра и Смирнов будут встречаться завтра в кафе «Бодхисаттва и гопи» в полдень. Всех присутствующих Смирнов знает в лицо, так как в тех или иных обстоятельствах мои новые знакомые уже сталкивались с ним. Просто подкараулить, и резко напасть с большой вероятностью не получится. Особисты, да и сам Мохиндер отмечали, что он очень осмотрительный и хитроумный человек. Но вот кого точно никак не ожидает Смирнов на встрече, так это своего двойника. По крайней мере нам очень хотелось в это верить.

Конечно, он наверняка с самого начала знал обо мне, уж, очень много было наделано шума о моей поимке, а затем и побеге из тюрьмы. Но предположить, что невиновно задержанный человек не будет скрываться от властей, а окажется в центре столицы, в которой недавно был пойман, пожалуй, даже находчивому Смирнову в голову не придёт.

Поэтому было решено использовать эффект «вау». По плану Мохиндера в 12:01 я должен был сесть за их столик, тут же пригрозив сжатым в руке взрывателем, чтобы не было попыток уйти или сделать какие-либо ещё резкие движения.

- Пустышку мы вам дать не можем, доктор, Смирнов сразу это поймет, а ваш страх и испарина на лбу будут красноречивым доказательством того, что вы не блефуете, - с не злобной иронией сказал Мохиндер, - Но у вас рукопожатие сильное, думаю случайно не выроните.

- Спасибо за доверие, - процедил я.

Не очень весёлая перспектива, но другой, как водится последние дни, у меня не было.

- И что мне делать дальше? - спросил я.

- Дальше вам нужно вынудить его убраться подальше с зоны видимости своих людей. У Смирнова много соратников, на такие встречи он один не пойдет, - ответил Мохиндер.

- А если он не послушает? - отозвался Поль.

- Конечно, он не послушает, но часть бойцов для виду отзовёт, нам уже будет полегче, - как никогда спокойно и по делу брякнул Филипп Пантелеймонович.

Антип Денисович подхватил:

- В этот раз у нас нет права на ошибку, на кону стоит судьба половины континента, а может и, как знать, всего мира. Так что, Алексей Григорьевич, мне очень жаль, что вы попали в этот переплет, но в ваших руках наши жизни и жизни миллионов других людей. Сделайте всё, как надо, и как только начнется стрельба, укройтесь где-нибудь в безопасном месте. И после мы в долгу не останемся.

Меньше всего меня заботил их долг. Я никак не мог уложить в своей голове, как за три дня я попал в такой круговорот, и почему с момента первой встречи с Мохиндером я перестал думать о том, как мне попасть домой. Я по-настоящему внутри стал переживать за их межгосударственные перипетии, о существовании которых до недавнего времени даже не подозревал. Хотя какое мне должно быть до этого дело? Это же даже не моя планета? Но почему-то внутри я чувствовал ощущение долга и невозможности отказаться, не из-за страха расправы или невозможности вернуться обратно, нет. Я чувствовал полную причастность к происходящему и важность своей помощи. Возможно, во мне говорила врачебная привычка помогать везде и во всём всем, кто просит. Не знаю. Но ещё до успокаивающих слов Антипа Денисовича о том, что я могу сбежать с поля боя, как только сыграю свою роль, я был решительно настроен сделать дело, во чтобы это мне не стало. И поэтому я ни на секунду не задумываясь ему ответил:

- Знаете, Антип Денисович, меньше всего меня интересует ваша благодарность. Да и с драки убегать я не привык. Давайте уже закончим всё это. Я порядком устал за последние несколько дней.

Никто со мной спорить не стал. Мы уточнили ещё некоторые детали плана, а затем незамедлительно вышли из дома Поля. Весь двор действительно был окружен бойцами разведки в черных костюмах и тканевых масках, они были полностью экипированы и держали нас на прицеле своих автоматов. Их было пару десятков.

Антип Денисович жестом руки показал отбой, и вояки, видимо и сами обрадовавшись, тут же опустили оружие. Один из солдат, видимо их командир, прокричал:

- Отбой, ребята, уходим!

И буквально за пару секунд вся группа скрылась за зарослями темного ночного леса.

Филлип Пантелеймонович достал из кармана небольшой черный пульт, нажал на кнопку и откуда-то из-за заднего двора дома к нам прилетела черная, будто только что отполированная машина, напоминавшая классический Кадиллак.

- Ваше благородие, у меня мест только на пятерых, ребята тоже пассажиров не возьмут, таков регламент. Что делать будем? - спросил Филипп Пантелеймонович.

- Омар ещё слаб, чтобы воевать, пусть остаются с девчонкой у меня. А она приглядит за ним, - вклинился в вопрос Поль.

- Да, я согласен с вами, Павел Константинович. Так и поступим. - ответил Антип Денисович.

Омар и правда еле передвигался под руку с Дипали, поэтому парочка даже не стала возражать, а лишь дождалась, когда наш «кадиллак» поднимется в небо и скроется из виду.

На моё удивление по распоряжению Антипа Денисовича Мохиндер сел на переднее пассажирское кресло, а сам тайный советник со мной и Полем расположился позади. Машина была просторная, сзади два кресла размещались по пути движения и одно напротив, на котором и сидел особист.

Как только мы оторвались от земли, Антип Денисович велел Филлипу Пантелеймоновичу включить перегородку, и между водительской частью автомобиля и нашей возникло уже знакомое мне силовое поле. Теперь стало ясно, почему Мохиндер был отсажен от нас подальше, предстоял нам какой-то секретный разговор.

Антип Денисович включил тускловатый желтый потолочный свет в салоне и обратился к нам:

- Не подумайте, что я так наивен, и не понимаю, что Мохиндеру не составит никакого труда услышать наш разговор и без помощи ушей, всё-таки менталист он первоклассный. Но всё же, мне легче вести приватные беседы хотя бы с ощущением, что меня никто не подслушивает.

- А нам с вами предстоит приватная беседа? - не без сарказма спросил я.

- Да,